Рекс Стаут - Убийство из-за книги (сборник)

За уик-энд я раза два пообщался с Пэрли Стеббинсом. Если мы сели на мель, то и полиции похвастать было нечем. Правда, они откопали одного Бэйрда Арчера в глухой глубинке штата Виргиния, но ему было за восемьдесят, и о том, что изобретен алфавит, он знал лишь понаслышке. Кремера обуревала надежда отыскать связь между Леонардом Дайксом и Джоан Уэлман, и трое его лучших людей трудились над заданием шефа не покладая рук. Когда я воскресным вечером доложил обо всем этом Вульфу, он фыркнул:

– Ослы. Я ведь принес им эту связь на блюдечке!

– Да, сэр, – посочувствовал я. – Что вас и изнурило.

– Я вовсе не изнурен. Я даже не устал.

– Значит, я солгал нашему клиенту. Когда он сегодня позвонил нам снова, я сказал, что вы совершенно изнемогли, ломая голову над его делом. У меня не было выхода – он уже теряет терпение. Чем вам не угодило пиво? Слишком холодное?

– Нет. Я думаю о тебе. Большинство машинописных работ выполняют женщины, не так ли?

– Не большинство. Все.

– Тогда с завтрашнего дня начнешь заниматься машинистками. Возможно, тебе повезет больше, чем Солу, Фреду и Орри, хотя и они будут заниматься тем же. Прежде чем браться за что-нибудь другое, мы закончим с этим. Среди машинисток наверняка найдутся и молодые и привлекательные. Не переусердствуй.

– Слушаюсь! – Я одарил его восхищенным взглядом. – Ваши вспышки озарения вгоняют меня в священный трепет. Гениальная идея!

– А что я могу сделать, черт побери?! – взорвался Вульф. – Достань хоть что-нибудь! Достанешь?

– Безусловно, – заверил я. – Допивайте пиво.

Вот так случилось, что на следующий день, в понедельник, покончив со своими утренними обязанностями, я отправился обследовать доставшийся мне сектор города в соответствии с планом, который мы разработали вместе с Солом. Наша славная троица уже поработала на Манхэттене до Четырнадцатой улицы, в районе Гранд-Сентрал и на Вест-сайде – от Четырнадцатой до Сорок второй улицы. Сегодня Фреду достался Бруклин, Орри выпал Бронкс, Сол выбрал Ист-сайд, а я занялся Вест-сайдом, начиная с Сорок второй улицы.

В половине одиннадцатого я вошел в дверь с табличкой «Стенографическая служба Бродвея» и сразу попал в преисподнюю. В комнату, достаточно просторную, чтобы вместить пять столов и столько же машинисток, их набили добрый десяток, и два десятка рук порхали над клавишами со скоростью, раза в два превышающей мою. Пытаясь перекрыть барабанную дробь, я крикнул ближайшей дамочке, на бюсте которой без труда разместилась бы книжная полка:

– У такой женщины, как вы, должен быть отдельный кабинет!

– У меня есть, – надменно откликнулась она и провела меня через дверь в крохотную клетушку за перегородкой.

Поскольку перегородка была высотой всего футов в шесть, грохот все равно стоял сумасшедший. Минуты две спустя хозяйка клетушки объяснила мне:

– Мы не даем информации о наших клиентах. У нас строго конфиденциальные услуги.

– У нас тоже! – крикнул я, протягивая ей визитную карточку. – Все очень просто. Наш клиент – уважаемая издательская фирма. Им передали рукопись романа, от которого в издательстве пришли в восторг и собираются его опубликовать, но вот незадача – страничка с фамилией и адресом автора куда-то запропастилась, и ее не могут найти. Имя автора они запомнили: Бэйрд Арчер, но вот адреса нет, и с автором нельзя связаться. Ничего, казалось бы, страшного, не гори они желанием опубликовать роман. В телефонной книге Бэйрда Арчера нет. Рукопись пришла по почте. Издательство помещало объявления, но безрезультатно. Я хочу знать только, не перепечатывали ли у вас рукопись романа Бэйрда Арчера, возможно, в сентябре прошлого года? Или около этого? Роман называется «Не надейтесь…».

Лед еще не растаял.

– В сентябре прошлого года? Долго же они ждали…

– Они пытались разыскать его.

– Если печатали у нас, страничка не могла потеряться. Мы подшиваем все материалы в скоросшиватели.

Об этом ребята меня предупреждали. Я уверенно кивнул:

– Да, конечно, только редакторы не любят возиться со скоросшивателями. Они их снимают. Если вы перепечатывали эту рукопись, будьте уверены, что автор очень хотел бы, чтобы вы помогли его разыскать. Дайте человеку шанс.

– Ну ладно, – сжалилась она. – Попробую поискать, только сперва кое-что выясню.

Она вышла.

Я прождал двадцать минут, пока она вернулась, и еще десять, пока она рылась в картотеке. Ответ был «нет». Бэйрда Арчера они не обслуживали. Я поднялся на лифте на восемнадцатый этаж, в офис «Машинописная служба Рафаэля».

Эти два визита отняли у меня почти час, а с такой скоростью, согласитесь, трудно рассчитывать на успех. Где я только не побывал – от подлинных гигантов, разместившихся в «Парамаунт билдинг» под вывеской «Метрополитен стенограферс инкорпорейтед», до каморки с кухонькой и ванной в конце Сороковых улиц, где ютились две девушки, работавшие на дому. Полакомившись на обед каннелони в «Сарди» [1]за счет Джона Р. Уэлмана, я возобновил поиски.

Погода стояла довольно теплая для февраля, только никак не могла сделать выбор между пасмурной хмуростью и устойчивой изморосью, так что часа в три дня, когда я сумел без потерь пробиться к нужному зданию сквозь оживленные бродвейские толпы в районе Пятидесятых улиц, я пожалел, что не надел плащ вместо коричневого пальто. С этим визитом я решил покончить в два счета, поскольку в списке адресов значилось только имя женщины Рейчел Эйбрамс. Дом был довольно старый и невзрачный, слева от входа размещался магазинчик женского платья «Кэролайн», а справа – кафетерий «Мидтаун Итери». Войдя в вестибюль, я снял и хорошенько встряхнул пальто, а затем, ознакомившись с указателем, поднялся на лифте на седьмой этаж. Лифтер подсказал, чтобы я шел в комнату 728 налево по коридору.

Прошагав немного налево, я свернул направо, сделал несколько шагов, еще раз повернул направо и вскоре очутился перед комнатой 728. Дверь была нараспашку, и я поднял голову, чтобы удостовериться, что на двери и впрямь номер 728, а заодно и прочитал:

Я оказался в комнате размером футов десять на двенадцать, не больше, с рабочим столом, маленьким столиком, двумя стульями, вешалкой для одежды и облупленным, зеленой краски металлическим шкафчиком с выдвижными ящиками для картотеки. На вешалке я заметил женское пальто, шляпку и зонтик, а на столе позади пишущей машинки стояла ваза с желтыми нарциссами. На полу валялись разбросанные листы бумаги – виной, по-видимому, был сильный сквозняк из-за поднятого доверху окна.

Кроме сквозняка, с улицы через окно доносились голоса, а точнее, крики. В три шага я достиг окна, перегнулся через подоконник и свесился вниз. Прохожие останавливались под моросящим дождем, вытягивали шеи и пытались что-то разглядеть. Трое мужчин с разных сторон перебегали улицу, спеша к толпе, собравшейся перед самым домом, на тротуаре. Посреди толпы двое других мужчин склонились над распростертым на асфальте телом женщины, юбка которой высоко задралась, а голова была неестественно вывернута. У меня превосходное зрение, но с высоты семи этажей, да еще под мелким дождем, картина получилась довольно размытая. Большая часть зрителей разглядывала женщину, но некоторые задирали головы и смотрели прямо на меня. Футах в ста слева к толпе трусцой приближался полицейский.