Кэрол Дуглас - Танец паука

– Фальшивый отец. Интересное сочетание, Нелл. Мне тут подумалось, что, взявшись за поиски давно потерянной матери, стоило бы поискать заодно и неведомого отца.

А я даже не подумала об этом и не предвидела, что поиски матери Ирен приведут в итоге к ее отцу… Если Лола стала таким неприятным сюрпризом для нас обеих, то чего ждать от потенциального папаши?

Я взглянула на журнал мадам Рестелл: он мог содержать кучу сведений о неизвестных родителях. А что если отец Ирен, хоть это и невероятно, был фигурой куда более известной, чем ее печально знаменитая мать? Например, королем Баварии, что сделало бы мою подругу принцессой, пусть и незаконнорожденной. Боже мой, надеюсь, у нее нет никаких претензий на королевскую власть – она уже заигрывала с этой самой властью в прошлом.

– Сколько времени тебе понадобится, чтобы раскрыть тайны двух этих таких разных, но одинаково интересных документов, Нелл? – спросила Ирен, стоя у окна.

Она закурила-таки маленькую сигару. Дым поднимался над ее плечами в проеме окна, как пар над булочками, которые только что вытащили из печи.

– Понятия не имею, Ирен. Журнал требует размышлений над интерпретацией записей, а дневник находится в таком прискорбном состоянии, что текст почти нечитаем.

– Хорошо, тогда я предлагаю поискать источник в более сохранном состоянии и легко читаемый. Возможно, тогда необходимость дешифровки отпадет.

– Источник?

– Кого-то, кто знал Лолу.

– Миссис Бьюкенен, но ее, наверное, будет трудно найти, а может, ее уже и в живых-то нет.

– Предлагаю пока что обратиться к другому источнику, который очень даже жив…

– Ради всего святого, кто…

Примадонна ринулась к дивану и схватила сегодняшнюю газету «Таймс», сложенную так, чтобы продемонстрировать определенную часть страницы.

– Ирен, это же раздел театральных афиш.

– Да, и в одной из пьес в главной роли значится Лотта Крабтри [65].

– Лотта Крабтри? Почему это имя мне знакомо?

– Помнишь, в пятидесятых Лола жила близ калифорнийских золотых приисков в Грасс-Валли?

– Да, как ни странно, ничего особенного там не случилось, разве что свадьба с человеком, за которого она не имела права выходить замуж. Грасс-Валли стал для Монтес тихой гаванью. Она устроила салон, насколько это было возможно на неспокойном Западе, держала ручного медведя… ох, и еще обучала девочку, которая уже выступала на сцене.

– Именно. Лотту Крабтри, которая теперь сияет на американской сцене. Ей сорок два, по моим подсчетам.

– Но что ребенок мог знать о Лоле Монтес?

– Интересно послушать, что она думала о Лоле времен очень странного и спокойного периода ее жизни.

– Да уж, сверкнув на трех континентах, Лола предпочла похоронить себя на несколько лет в этом городишке.

– Она делала много нетипичных для нее вещей в Грасс-Валли, например играла с детьми и медвежатами, и взяла малышку Лотту Крабтри под свое довольно запятнанное крыло.

– Ха! Ты наконец признала, что она изрядно запятнала свою честь.

– Какая женщина, добившись чего-то в те мрачные времена, могла не запятнать себя, Нелл?

– Скажи мне лучше, в какие времена женщина, не запятнавшая себя, могла добиться чего-то? – попыталась парировать я, но осеклась.

– Именно, дорогая Нелл, – засмеялась подруга. – Ты у нас еще станешь суфражисткой!

– Только через… труп мангуста. Да ты и сама вряд ли сойдешь за суфражистку.

– Да уж. Возможно, меня отвращает от этой роли необходимость страдать. Не думаю, что Лола сама верила в страдания, по крайней мере, почти до конца жизни, но к тому моменту она, наверное, очень устала, бедняжка.

– Ты сомневаешься в искренности ее преображения?

– Вовсе нет. Я сомневаюсь в его необходимости. – Затем примадонна прибавила к своему поразительному утверждению: – Итак, как же нам подобраться к самой высокооплачиваемой звезде бродвейской сцены?

Я пожала плечами.

Ирен принялась ходить по комнате, выдыхая дым и стряхивая пепел в хрустальные пепельницы, расставленные в нескольких местах, и продолжала при этом рассказывать:

– Найти ее резиденцию будет сложно, поскольку ее воздыхатели так ретивы, что сами готовы впрячься в экипаж и везти ее в театр. Определенно место ее жительства держится в строгом секрете. – Она вздохнула. – Если бы я задержалась на сцене подольше, то и у меня был бы табун поклонников.

– И тебе бы это нравилось, я полагаю.

– Нет. Это довольно глупо, хотя и здорово помогает поднять самооценку артиста, и Сара Бернар обожает своих почитателей. Однако я не думаю, что Годфри одобрил бы такое.

– С каких пор тебе нужно одобрение Годфри?

– С тех пор как я замужем, дорогая Нелл. К счастью, – она улыбнулась и вставила еще одну тонкую папиросу в мундштук, – мой дорогой супруг позволяет мне куда больше, чем ты можешь вообразить. – Она выдула тонкую струйку голубого дома. – Боюсь, ради такого случая придется воскресить примадонну Ирен Адлер. Даже популярные американские комедиантки относятся с уважением к оперным певицам. Так что мне потребуется очень элегантный наряд, как и тебе.

– Зачем? – спросила я.

– А еще, разумеется, мы возьмем с собой Квентина

– Квентина?

– Ничто не открывает американские двери лучше, чем презентабельный англичанин, а Стенхоуп очень даже презентабелен, разве нет?

Невероятная дерзость! Я лишь пролепетала что-то невнятное.

– Хорошо, – хлопнула в ладоши подруга. – Рада, что ты согласна. Тогда прямо завтра вечером и займемся этим. Я напишу мисс Крабтри в ее театр, а Квентину – в отель. Надеюсь, наш дорогой друг прихватил с собой в поездку фрак. Это сэкономит нам время. Как ты думаешь, Нелл?

– Мне ничего не известно о состоянии гардероба Квентина, – буркнула я.

– Ах, но ты все узнаешь. И очень скоро. Разве это не здорово?

Лола, Лотта. Я начала даже искренне сожалеть, что раньше не слышала ни об одной из них.

Ирен написала записки и отправила их с посыльным из отеля, дав ему на чай столько денег, что хватило бы на покупку императорского паланкина, и мы снова отправились в книжный Дом Брентано, источник всевозможных изданий о театре.

Биографии Лотты Крабтри продавались по десять центов за дюжину и, похоже, были популярны, как бульварные романы. И снова мы ушли, нагруженные стопками книг, включая сценарий последней пьесы, в которой играла Ля Лотта.