Карл-Йоганн Вальгрен - Тень мальчика

Катц подождал, пока над дверью в отсек с туалетами загорится лампочка «Занято», встал и пошел туда, выбрав на всякий случай параллельный проход. Встал у дверей туалета.

Никакой очереди. Люди спят и справа и слева. Сразу за туалетами служебный отсек с алюминиевыми полками, забитыми подносами с едой. Он посмотрел в салон – оттуда его почти не видно.

Он стоял в полутьме, единственный источник света – красная лампочка над дверью туалета.

Когда парень открыл дверь, Катц, не мешкая ни секунды, ткнул его большим пальцем в левый глаз. Тот охнул от боли и схватился за лицо. Катц схватил его за футболку, резко нагнул и одновременно встречным движением нанес удар в лицо коленом. Тот упал назад и ударился шеей о стульчак. Изо рта торчал окровавленный зуб. Катц одной рукой взял его за загривок, другой за горло, резко повернул, ткнул головой в унитаз, закрыл ногой складную дверь позади себя и не отпускал, изо всех сил прижимая бугая шеей к кромке унитаза, так что тот еле дышал.

– Señor quiero que me escuche con mucho cuidado. Si le veo a Usted golpear a un niño o bostigar a uno mujer, le mato. Me entiende?

Катц не говорил по-испански лет двадцать пять, с тех пор как прошел факультативный интенсивный курс в школе переводчиков, и он сам удивился, как легко пришли испанские слова: они точно рождались у него во рту в тот самый момент, когда он их произносил.

Еще раз ударишь ребенка или оскорбишь женщину, убью. Понял?

Тот не ответил. Данни приподнял его за волосы и еле удержался, чтобы не ударить со всей силы головой о стальную кромку рукомойника. С отвращением посмотрел на свои окровавленные руки.

– No me mate , – прохрипел амбал. – Не убивай меня…

Катц посмотрел в зеркало – белые от ненависти, пустые глаза. Он отвел взгляд и вымыл руки. Амбал так и лежал на полу и тихо стонал.

Вот этот-то язык дается тебе лучше всего, подумал он, возвращаясь на место. Язык ненависти и насилия. Что ты за человек такой, Данни Катц?

Было три игрушки, две исчезли, осталась одна – и кто это?

Загадка… можно подумать, если она ее решит, Лиза сразу найдется.

Она одна… где-то и с кем-то, но представить себе, где и с кем, Эва не могла.

В Стокгольме, потому что ехали они где-то у воды. И еще какие-то колючки, они застряли в ее платье …

Свет со щелчком погас – сработало реле времени. На площадке стало темно. Они с Йормой приехали в Мэрбю-центр и стояли на площадке между этажами – на один лестничный марш ниже квартиры Сандры Дальстрём.

Два часа ночи.

Йорма… они не встречались с тех пор, когда оба были непутевыми подростками. И все же она почему-то безоговорочно ему доверяла. Может быть, потому, что они были сделаны из одного и того же, изрядно подпорченного материала, вышли из одного и того же времени и из одного и того же пространства, где никому ни до кого и ни до чего не было дела.

Он знаком показал ей – следуй за мной. Где-то работал телевизор. Судя по ударам и выстрелам, какой-то голливудский боевик.

Они медленно, стараясь ступать неслышно, подошли к двери. У соседей свет не горит – глазок темный. Йорма поднял руку и достал из верхней петли спичку. Она тут же вспомнила этот трюк – из тех времен, когда она и сама принимала участие в квартирных кражах. Простейший способ проверить, заходил ли кто-нибудь в квартиру после того, как они запустили этот пробный шар. Если да, спичка была бы сломана.

Йорма достал из кармана набор щупов – «Из „Бильтемы“, лучшие на рынке», – развернул веером, выбрал, по его мнению, подходящий, согнул кончик и засунул в дверную щель под замком.

Замок «АССА». Йорма сказал, что открыть такой замок – самое большее, тридцать секунд. Трудно поверить Но у него это заняло не больше десяти. Два-три почти незаметных оборота – и она услышала, как язычок со щелчком спрятался в свое гнездо.

Они постояли немного – прислушались. Все тихо, только телевизор у бессонного соседа снизу продолжал стрелять, а потом выкрикнул продолжительное «а-а-а-а» – кто-то, наверное, упал с небоскреба.

Йорма быстро прошел по комнатам, задернул шторы, опустил жалюзи и только тогда включил карманный фонарик.

Она рылась в платяных шкафах в спальне и в который раз обдумывала слова Лизы.

Маленькая комната без окон, недалеко от воды. Застрявшие в одежде колючки .

И где-то недалеко работают взрывники.

Она позвонила в Дорожное управление и попыталась узнать, где именно в Стокгольме сейчас идут стройки, связанные с взрывными работами. Какой-то чиновник неохотно дал ей эти сведения. Строительство туннеля Северного кольца в районе Рослагстулль, прокладка скоростного трамвая в Васастане. Крысы как с ума посходили, взрывы гонят их из клоак, в Васапарке бегают такие зверюги, больше килограмма весом… Уденплан – новая остановка пригородных поездов. Еще что? Аэропорт Арланда – новый подземный гараж. В районе Южного госпиталя сносят старые дома, прокладывают кабельный канал в скале от трансформаторной станции в Дандерюде к Йерве – там запроектирован новый микрорайон. Чиновник продолжал свою скороговорку, но она уже поняла, что этот путь ведет в тупик. Так она Лизу не найдет. Помимо проектов городского значения полно частных предприятий – взрывают везде: строят бассейны в садах, новые виллы, если не считать обычные каменоломни, где добывают строительный камень…

А протоколы взрывных работ ведутся?

Вопрос на всякий случай.

Вполне возможно… надо спросить у подрядчиков.

Она позвонила в Центральное управление горных работ и в несколько фирм покрупнее. Эва точно знала, когда именно она слышала взрыв по телефону, минута в минуту. Приветливый сотрудник пообещал проверить, но дело не быстрое. Наберитесь терпения.

В спальне четыре платяных шкафа, она обыскала все, один за другим, стараясь действовать методично. Ничего особенного – одежда.

Ночная тумбочка, комод, ящички в трюмо.

Запахи. Запахи чужой жизни, жизни Сандры Дальстрём. Может, она вообще не имеет к этой истории никакого отношения. Вполне может быть. Просто уехала куда-то, скажем, в отпуск на Канары. Навещает родственников в Херьедалене. Или в Умео. Но такой вегетарианский вариант маловероятен. Откуда тогда Клингберг узнал, кто она такая? Наверняка Сандра рассказала ему: приходила такая-то и такая-то. Задавала вопросы.

А может, и она убита? Клингберг вполне мог от нее избавиться, так же, как избавился от Юлина. Вполне возможно.

Выглянула в гостиную. Конус света от фонарика плясал на полу – Йорма методично осматривал полки. Он еще напевает что-то! Как можно сохранять спокойствие в такой ситуации?

Она вернулась в спальню, достала из-под кровати большой пластиковый ящик на колесиках. Опять одежда, только размер побольше. Линни Хольм… подумать только, она даже хранит одежду подруги жизни.