Павел Шаповалов - Анна

– Что ты ищешь? – вполголоса спросил он, осматриваясь по сторонам.

– В каждом отделении ведётся учёт пациентов, пребывающих в стационаре, это необходимость, а в психиатрической клинике это первостепенная значимость, – отвечал я, продолжая рыскать по столу, откидывая в сторону всякие листы, не обращая внимания на Ника, – Пересчитай количество трупов, только точно, – громко сказал я, указывая пальцем на то месиво, что мы организовали.

– Хорошая задумка, уже отправляюсь, – ответил он и уже более спокойной походкой удалился из вида, пока я в то время продолжал разметать стол, что раньше был постом медсестры, здесь было много всего: ручки, карандаши, даже пара градусников, всякие документы, где-то на дне полки я нашёл потёртую фотографию, весьма небольших размеров, на ней женщина лет тридцати, мужчина, которому около тридцати пяти, может даже сорока и несколько детей, мальчик и девочка, они стоят около дома, ярко светит солнце и они выглядят крайне счастливо. Я долго смотрел на эту фотографию, пытаясь уловить эти взгляды и эмоции, за эти несколько дней с тех пор как всё началось, таких живых эмоций я не видел ни от кого и уже больше не надеялся их увидеть, ведь этот мир, эта планета и вся эта чёртова жизнь была уже мертва, а то что отдельная кучка людей всё ещё оставалась живыми, это скорее исключение из правил, а быть может и вовсе какой-то ориентир, путь, испытание, данное самим Богом для нас, чтобы исправить, спасти этот мир и воскресить его, как воскресил Иисус Лазаря, никто не знал наверняка, поэтому приходилось довольствоваться тем, что мы имеем. И для того чтобы не утратить былых красок этой жизни, не забыть эмоций людей, что радовались, что жили полной жизни, этих улыбок, этого счастья и огня жизни, какое даже я нередко замечал в глазах людей, пациентов которых оперировал сам, я решил сохранить эту фотографию и положил её в карман своей рубашки, а сам при этом продолжил свои поиски палатного листа, который я всё же нашёл на самом краю стола, около стены, здесь лежало 25 пациентов, если взять в счёт пару охранников и две медсестры, то всего должно было быть 29 трупов с этих двух этажей. Когда я подсчитал в своей голове всё это уже подошёл Ник, по его выражению лица рисовалась эмоция о том, что дело сделано успешно, я посмотрел на него вопросительно, ожидая ответа.

– 28 трупов, мы вдвоём убили 28 чёртовых мертвецов. – или смеясь, или впадая в какой-то шок, что мне был сложно понятен, отвечал он.

– Мы убили не всех, похоже здесь есть кто-то живой, – настороженно отвечал я, не смотря на Ника, а осматриваясь по сторонам, в надежде найти какую-то зацепку, тот хлопок что услышали мы, был спасительным, значит даже если тут кто-то и есть, то он спас нас, но верить в этом мире было никому нельзя, поэтому я был весьма напряжён, – Ты пересчитал всех правильно? – дополнительно спросил я, вдруг взглянув строго на Ника.

– Да, это точно, я три раза пересчитал, – отвечал сметённо он и уловив моё напряжение и мой взгляд, принялся тоже смотреть по сторонам, пытаясь заметить какое-то движение.

– Обойди палаты оттуда, – сказал я, указывая в левое крыло коридора, – А я обойду их отсюда, – я указал направо и не дожидаясь ответа последовал на разведку. Отделение, как в целом и всё это здание было весьма ветхим, будто здесь не делали ремонта со времён окончания войны, стены были частично белые, ближе к потолку, а частично синие, ближе к полу. Краска в углах потолка уже трескалась и кое-где вовсе отваливалась, а двери были тонкими, а где-то вовсе разбитыми из-за того что пациенты в припадках, по всей видимости их ломали, но не обошлось и без вмешательства военных, потому что здесь в дверях виднелись ещё и сквозные отверстия от крупных пуль. Я обходил каждую палату и заглядывал под каждую кровать, но нигде и никого не находил, здесь было пусто, огромные окна, на которых были толстые решётки, настолько толстые, что казалось даже солнце не попадало сюда, даже несмотря на то, что здесь были действительно очень большие окна. Кровати в каждой палате были ужасающего вида, они были довольно низкие, как мне казалось, по крайней мере они были более низкими, чем стандартные больничные и были они не квадратными, а железными и все как одна прикручены к полу, тумбочек здесь не было, лишь кровати застеленные желтоватым постельным бельём, которое тоже наверняка застало солдат, времён второй мировой войны. А ещё одной особенностью, что придавала особый и, пожалуй, незабываемый шарм этому месту, не в самом лучшем смысле этого слова, был запах. Он был спёртый и чувствовались нотки пота, плесени и сырости, вдобавок с запахом залежавшихся трупов, которые уже начинали разлагаться, здесь была просто необычайная вонь, говоря грубо. Но всё же здесь было тихо и не было слышно ни единого звука, ни единого шороха.

Я обошёл все палаты, но не нашёл здесь никого, передо мной предстала жёлтая от старости дверь, которая некогда была белой, судя по всему, на которой красовалась табличка “Процедурная”, эта дверь была закрыта и она являлась последней нашей надеждой отыскать здесь кого-то, ведь если окажется что здесь и вправду нет никого, то остаётся верить лишь в то, что это сам Бог послал нам этот спасительный хлопок. Лезвием мачете толкнув дверь я открыл её и оказался внутри небольшого помещения, где стояли белые алюминиевые шкафы со стеклянными створками, в них некогда были лекарства, но сейчас не было ничего, стояла кушетка и было такое же огромное окно, на котором тоже красовалась ржавая решётка, пройдя внутрь я обнаружил картину, которую навряд ли забуду когда-то в этой жизни: за дверью стоял небольшой, невысокий шкаф, который был высотой чуть выше меня, а я был ростом 176 сантиметров, а на этом шкафу, на самом его верху скрючившись, на корточках сидел крайне и крайне исхудавший, молодой человек, с одной стороны, судя по его худобе можно было сделать вывод что он голодал, но с другой же стороны, если присмотреться, то виднелся контур мышц и даже пресса, я это смог заметить, потому что он был совершенно голый по пояс, благо штаны на нём были надеты, но тело было голое, у него были волосы относительно средней длины, это когда как бы они не короткие, но в то же время и не длинные, по типу каре, но при этом закрывали лишь уши, но не касались плеч, они были каштанового цвета. Он сидел и несмотря на моё присутствие и на факт того, что я встал прямо перед ним, он никак не реагировал на меня, он бездумно смотрел в одну точку, куда-то вперёд, меня это всё конечно шокировало, а точнее вызывало даже больше смех, чем шок, я тогда помахал мачете прямо перед его лицом, но выражение его лица так и не изменилось, а спустя мгновение он посмотрел на меня крайне высокомерным взглядом, но с некой долей почитания и уважения во взгляде, между нами царила пауза, у меня скорее от недоумения и абсурдности ситуации, а от него я даже понятия не имел.