Мишель Пастуро - Синий. История цвета

Заметим: точку зрения, согласно которой существительное color происходит от глагола celare , сегодня разделяет большинство филологов. См., напр.: Walde A., Hofman J.B. Lateinisches etymologisches Wörterbuch. Heidelberg, 1934. B. III. Ss. 151–154, а также: Ernout A., Meillet A. Dictionnaire étymologique de la langue latine. Paris, 1959. P. 133. А вот Исидор Севильский («Etymologiae», кн. XIX, 17, 1) со своей стороны производит color от слова calor («жар») и утверждает, что цвет рождается из огня или от солнца: «Colores dicti sunt quod calore ignis vel sole perficiuntur».

Мужчины, шедшие в похоронной процессии, были одеты в темную тогу ( toga pulla ), а женщины – в темную мантию ( palla pulla ). См.: André J. Étude sur les termes de couleur dans la langue latine. Paris, 1949.

О синеве на витражах Шартрского собора и о синем цвете романских витражей вообще см.: Sowers R. On the Blues of Chartres // The Art Bulletin. 1966. Vol. XLVIII/2. Pp. 218–225; Grodecki L. Les Vitraux de Saint-Denis, T. I. Paris, 1976; Le Vitrail roman. Fribourg, 1977. Pp. 26–27 и в др. местах. А также: Gage J. Op. cit. Pp. 71–73.

Grodecki L., Brisac C. Le Vitrail gothique au XIII siècle. Fribourg, 1984. Pp. 138–148 и далее. О значении цвета в витраже см.: Perrot F. La couleur et le vitrail // Cahiers de civilisation médiévale. Juillet – septembre 1996. Pp. 211–216; автор задается вопросом, было ли понятие яркости света в Средние века аналогичным современному и было ли оно одним и тем же в XII в. и на исходе Средневековья.

См.: Pastoureau M. Ordo colorum. Note sur la naissance des couleurs liturgiques // La Maison-Dieu. Revue de pastorale liturgique. 1988.

Об этом свидетельствует и геральдическая терминология, присваивающая цветам особые названия. Так, на старофранцузском и англо-нормандском языках были приняты названия gueules (червлень), azur (лазурь), sable (чернь), or (золото) и argent (серебро).

В тот же период коэффициент частоты червлени (красного) постоянно снижается: в 1200 г. это 60 %, в 1300 – 50 %, в 1400 – 40 %. Подробнее с цифрами можно ознакомиться в моей кн.: Traité d’héraldique. Paris, 1993. Pp. 113–121, а также в моем исследовании: Vogue et perception des couleurs dans l’Occident médiéval: le témoignage des armoiries // Actes du 102 econgrès national des sociétés savantes. Section de philologie et d’histoire (Limoges, 1977). Paris, 1979. T. II. P. 81.

Ibid. Pp. 114–116.

См. исследования, опубликованные в моем сборнике: L’Hermine et le Sinople. Paris, 1982. Pp. 261–314, а также в кн.: Figures et Couleurs. Étude sur la sensibilité et la symbolique médiévales. Paris, 1986. Pp. 177–207.

Не только щит рыцаря, но и его табард, надеваемый поверх лат, его знамя и чепрак его лошади были одноцветными, и их было видно издалека. Вот почему в книгах говорится об Алом Рыцаре, Белом Рыцаре, Черном Рыцаре и т. п.

Выбор слова, обозначающего оттенок красного, иногда привносит дополнительную черту в характеристику персонажа: так, если его называют не Красным, а Алым Рыцарем, значит, он знатного происхождения (но от этого не становится менее опасным); Огненный Рыцарь ( affoué : это старое французское слово происходит от латинского affocatus , «пылающий») гневлив и вспыльчив; Багровый Рыцарь свиреп и жесток, он сеет смерть; Рыжий Рыцарь лукав и вероломен.

В символике и в менталитете феодальной эпохи черный цвет имеет двоякое значение. Есть негативный черный, связанный с трауром, смертью, грехом и преисподней. Но есть и другой, положительный черный, знак смирения, внутреннего достоинства и воздержности: это цвет монашества.

А вот в рыцарских романах XIV в. в персонаже Белого Рыцаря, напротив, появится нечто зловещее, у него возникнут таинственные связи со смертью и миром призраков. Но все это случится не раньше 1320–1340 гг. (за исключением, быть может, литературы Северной Европы).

См. полный список «одноцветных» рыцарей Артуровского цикла в кн.: Brault G.J. Early Blazon. Heraldic Terminology in the XIIth and the XIIIth Centuries, with special Reference to Arthurian Literature. Oxford, 1972. Pp. 31–35. См. также примеры в: M. de Combarieu. Les couleurs dans le cycle du Lancelot-Graal // Senefiance. 1988. No. 24. Pp. 451–588.

См. продолжающееся издание: J.H.M. Taylor и G. Roussineau (Genève, 1979–1992 – вышли 4 тома), а также Lods J. Le Roman de Perceforest. Lille; Genève, 1951.

См.: Brault G.J. Op. cit. P. 32.

См.: Cartier N.R. Le bleu chevalier // Romania. 1966. T. 87. Pp. 289–314.

О рождении герба короля Франции см.: Pinoteau H. La création des armes de France au XII esiècle // Bulletin de la Société nationale des antiquaires de France. 1980–1981. Pp. 87–99; Bedos B. Suger and the Symbolism of Royal Power: the Seal of Louis VII // Abbot Suger and Saint-Denis. A Symposium. N.Y., 1984. Pp. 95–103; Pastoureau M. La diffusion des armoiries et les débuts de l’héraldique (vers 1175 – vers 1225) // Colloques internationaux du CNRS, la France de Philippe Auguste, Paris (1980). 1982. Pp. 737–760, и «Le roi des lis. Emblèmes dynastiques et symboles royaux», dans Archives nationales, Corpus des sceaux français du Moyen Âge, T. II: les Sceaux de rois et de régence. Paris, 1991. Pp. 35–48.

Аналогичное изменение отношения к геральдической «лазури» отмечается и в гербах, описанных в литературе, и в вымышленных гербах (которыми наделены герои эпических поэм и рыцарских романов, библейские и мифологические персонажи, святые и божества, аллегорические образы пороков и добродетелей), но там этот процесс протекает медленнее. У литературных и вымышленных гербов символика всегда богаче, чем у реальных. О литературных гербах и о роли синего цвета в геральдике романов Артуровского цикла см.: Brault G.J. Early Blazon. Oxford, 1972. Pp. 31–35; Pastoureau M. La promotion de la couleur bleue au XIII esiècle: le témoignage de l’héraldique et de l’emblématique // Il colore nel medioevo. Arte, simbolo, tecnica. Atti delle Giornate di studi (Lucca, 5–6 maggio 1995). Lucca, 1996. Pp. 7–16.

De Poerck G. La Draperie médiévale en Flandre et en Artois. Techniques et terminologie. Gand, 1951. T. I. Pp. 150–168.

Нормандия, по-видимому, была в числе тех регионов Европы, где растущий спрос на одежду синего цвета проявился раньше всего. С начала XIII в. в Руане и Лувье красильщики используют значительное количество вайды, которую привозят из соседней Пикардии. См.: Mollat du Jourdin M. La draperie normande // Pruduzione, commercio e consumo dei panni di lana (XIIe – XVIIe s.). Firenze, 1976. Pp. 403–422, и в особенности Pp. 419–420. В отличие от Руана, Кан долго хранит верность красному сукну, которое в XII в. принесло ему богатство и процветание. До самого заката Средневековья в Нормандии будут противопоставлять синее сукно Руана красному сукну Кана.

См.: Le Goff J. Saint Louis. Paris, 1996 (русское издание: Ле Гофф Ж. Людовик IX Святой / Перев. с франц. В. Матузовой. М.: Ладомир, 2001). Вернувшись из крестового похода, Святой Людовик во всем стал стремиться к аскезе (или, во всяком случае, к строгому воздержанию); поэтому не исключено, что его пристрастие к синей одежде было вызвано столько же соображениями морального порядка, сколь и желанием облечься в королевский цвет. Благодаря Жуанвилю и другим биографам этого короля, мы знаем, что в 1260-е гг. он решил изгнать из своего гардероба «алые одежды и беличий мех»: то есть отказался от роскошных тканей и слишком ярких цветов. О возникшей у Людовика Святого склонности к строгой и скромной одежде см.: Le Goff J. Ibid. Pp. 626–628.

Brault G.J. Early Blazon. Oxford, 1972. Pp. 44–47; Pastoureau M. Armorial des chevaliers de la Table ronde. Paris, 1983. Pp. 46–47.