Сборник - Эта книга сделает вас умнее. Новые научные концепции эффективности мышления

Я вовсе не отрицаю важность мыслей. Вербальные мысли необходимы. Они являются основой для планирования, обучения, размышлений о нравственности и для многих других действий, которые делают нас людьми. Мысли – это суть всех наших социальных отношений и культурных учреждений, имеющихся в нашем распоряжении. Это фундамент науки. Но привычный поток мыслей – и неспособность идентифицировать мысль как мысль, когда она возникает в сознании, – главный источник человеческих страданий и путаницы.

Наши отношения с мыслями настолько удивительны, что едва ли не парадоксальны. Когда мы видим, как по улице идет человек и громко разговаривает сам с собой, мы полагаем, что он психически не совсем нормален. Но все мы постоянно разговариваем сами с собой – просто у нас хватает ума держать рот закрытым. И наш сбивчивый монолог плохо отражает реальную жизнь: мы говорим себе, что только что произошло, что едва не произошло, что должно было произойти и что еще может случиться. Мы не просто существуем, у нас складываются определенные отношения с собой. Мы как будто ведем разговор с бесконечно терпеливым воображаемым другом. С кем же мы говорим?

Хотя принято считать, что мы сами думаем свои мысли и сами переживаем свои чувства, с научной точки зрения это не так. Не существует какой-то отдельной личности, какого-то эго, которое, подобно Минотавру в лабиринте, бродит у нас в мозгу. В коре или нервных путях мозга нет какой-то определенной области, отвечающей за индивидуальность. Нет единого «центра нарративного тяготения» (формулировка Дэниела Деннета). Но субъективно нам кажется, что он есть, – так думает большинство людей большую часть времени.

Великие религии (индуизм, буддизм, иудаизм, христианство, ислам) тоже предполагают (в разной степени и с большей или меньшей точностью), что мы живем под завесой когнитивных иллюзий. Но освобождение от них почти всегда рассматривается через призму религиозных догм. Христианин будет по воскресеньям раз за разом читать «Отче наш», чтобы обрести ощущение ясности и покоя, и сочтет, что это душевное состояние подтверждает доктрину христианства. Индуист будет по вечерам распевать гимны во славу Кришны, ощущая освобождение от собственного «я», и заключит, что избранное божество проявило к нему милость. Суфий может часами вертеться в священном танце, на некоторое время остановив поток мыслей, и верить, что таким образом установил прямую связь с Аллахом.

Универсальность этих явлений опровергает сектантские претензии каждой отдельной религии на абсолютную истину. И поскольку верующие обычно утверждают, что их молитвенный опыт неотделим от соответствующей теологии, мифологии и метафизики, неудивительно, что ученые и атеисты склонны считать эти утверждения продуктом смущенного рассудка или искаженным восприятием куда более распространенных психических состояний – таких как благоговейный страх, эстетическое наслаждение, творческое вдохновение и т. д.

Религиозная картина мира, безусловно, ошибочна, даже если определенный религиозный опыт вполне достоин того, чтобы его пережить. Чтобы действительно понять, что есть разум, и справиться с наиболее опасными источниками конфликтов в современном мире, нам надо начать думать обо всем спектре человеческих переживаний в контексте науки.

Но сначала нужно осознать, что все мы увязли в мыслях.

ТОМАС МЕТЦИНГЕР

Философ, Университет Гутенберга (Майнц) и Франкфуртский институт перспективных исследований, автор книги The Ego Tunnel («Туннель эго»)

Представление себя – это внутренняя репрезентация, картина себя в целом, которая имеется у многих систем обработки информации. Это представление феноменологически прозрачно, если оно, во-первых, осознанно, а во-вторых, не может ощущаться как репрезентация. Следовательно, прозрачное представление создает феноменологию наивного реализма – твердое и непоколебимое ощущение, что вы прямо и непосредственно воспринимаете то, что имеет место в реальности. Теперь приложим вторую концепцию к первой: прозрачный образ себя обязательно создает реалистическое, осознанное ощущение себя – того, что вы прямо и непосредственно находитесь в контакте с собой как с целым.

Это важная концепция, потому что она показывает, как в определенных системах обработки информации неизбежно возникает надежное феноменологическое ощущение себя – хотя эти системы никогда не были, не являются и не станут чем-то похожим на личности. И эмпирически вполне допустимо, что мы – пример как раз одной из таких систем.

СЬЮ БЛЭКМОР

Психолог, автор книги Consciousness: an Introduction («Сознание: введение»)

То, что корреляция необязательно означает причинноследственную связь, хорошо известно ученым, но не остальной части общества, хотя усвоение этого знания во многом улучшило бы критическое мышление и научное понимание мира.

Отчасти все дело в том, что эта концепция не слишком очевидна. Я это знаю по собственному опыту. Мне приходилось объяснять медсестрам, физиотерапевтам и другим специалистам схемы экспериментов. Обычно я приводила свой любимый пример: представьте, что вы наблюдаете за железнодорожной станцией. Люди все приходят и приходят, пока платформа не заполняется, – и тут приходит поезд. Что же произошло – скопление людей вызвало прибытие поезда (а стало причиной Ь)? Или прибывший поезд повлек скопление людей на платформе (Ь стало причиной а)? Ни то ни другое: и количество людей на платформе, и время прибытия поезда зависят от расписания движения (с послужило причиной а и Ь).

Вскоре стало ясно, что мои студенты понимают пример, но быстро его забывают. Тогда я стала каждую лекцию начинать с вымышленного примера и заставляла их подумать. Например, я говорила: «Допустим, что сделано открытие – я не утверждаю, что это правда, – что дети, которые едят больше кетчупа, хуже сдают экзамены. Возможно ли такое?»

Все сразу же отвечают, что это неправда. (Тогда я снова объясняю им, что такое мысленный эксперимент.)

«Но ведь если кетчуп ядовит, его бы запретили продавать!»

(Пожалуйста, давайте просто представим себе эту ситуацию.)

Тогда студенты подключали воображение: «Наверно, в кетчупе содержится нечто, что замедляет работу нервной системы». «Употребление кетчупа побуждает к тому, чтобы смотреть телевизор, вместо того чтобы заниматься». «Тот, кто ест больше кетчупа, ест больше чипсов, а в результате становится толстым и ленивым».

Да, да, это неверные предположения, но все они исходят из того, что a – это причина b.

Идем дальше: «У глупых людей особые вкусовые рецепторы, поэтому они любят кетчуп». «Возможно, если ребенок не сдает экзамен, родители в наказание дают ему кетчуп». И даже: «Более бедные люди едят больше нездоровой пищи и хуже успевают в школе».