Генри Киссинджер - Мировой порядок

Как британцы девятнадцатого столетия, которым пришлось увеличить свое участие в мировых вопросах для защиты стратегических путей в Индию, в двадцать первом веке Индия ощущает себя обязанной играть все более значимую стратегическую роль в Азии и в мусульманском мире, чтобы предотвратить потенциальное доминирование стран и идеологий, признаваемых враждебными. Следуя таким курсом, Индия естественно вовлеклась в говорящую по-английски «англосферу». Тем не менее она, скорее всего, продолжит выполнять заветы Неру, сохраняя свободу маневра в азиатских и ближневосточных делах и в политике по отношению к ключевым автократическим странам, доступ к ресурсам которых потребуется Индии для реализации масштабных экономических планов. Эти приоритеты будут порождать собственные императивы, заставляющие пересматривать традиции взаимодействий. С учетом новой американской позиции по Ближнему Востоку, различные страны примутся искать партнеров для укрепления своего положения и создания регионального порядка. А стратегический анализ не позволит Индии допустить вакуум власти в Афганистане или гегемонии в Азии другой державы.

Во главе с националистическим правительством, избранным подавляющим большинством голосов в мае 2014 года, под лозунгами реформ и экономического роста, Индия будет и далее преследовать свои традиционные внешнеполитические цели – с новой силой. Правительство Нарендры Моди, получившее народную поддержку и имеющее харизматичного лидера, может посчитать, что ему по силам разрешить исторические проблемы, будь то конфликт с Пакистаном или отношения с Китаем. Индию, Японию и Китай сегодня возглавляют сильные и стратегически ориентированные администрации, поэтому пространство как для активизации соперничества, так и для потенциальных смелых решений значительно расширяется.

При любом развитии событий Индия станет опорой порядка двадцать первого века, его неотъемлемым элементом благодаря своему географическому положению, ресурсам и традициям руководства и будет активно участвовать в стратегическом и идеологическом развитии региона и самого порядка, который она олицетворяет.

Исторический европейский порядок был самодостаточным. Англия до начала двадцатого столетия была в состоянии сохранять баланс сил благодаря своему островному положению и господству на морях. Порой европейские державы привлекали другие страны для временного укрепления собственных позиций – так Франция «обхаживала» Османскую империю в шестнадцатом веке, а в начале двадцатого века Великобритания заключала союз с Японией, – но незападные государства практически не имели интересов в Европе, не считая окказиональных набегов с Ближнего Востока или из Северной Африки, и их не звали вмешиваться в европейские конфликты.

Напротив, современный азиатский порядок включает в себя внешние силы как неотъемлемую часть: это США, роль которых как азиатско-тихоокеанской державы подтверждена, в частности, совместными заявлениями президента Барака Обамы и главы Китая Ху Цзиньтао в январе 2011 года (а позднее Си Цзиньпином в июне 2013 года), и Россия, географически – азиатская держава [92]и участник ряда азиатских блоков, например, Шанхайской организации сотрудничества, пусть даже три четверти населения России проживают в европейской части страны [93].

Соединенным Штатам Америки в наше время приходилось выступать в качестве балансира власти. При подписании Портсмутского мирного договора 1905 года они были посредниками между Россией и Японией; в ходе Второй мировой войны США разгромили Японию, притязавшую на гегемонию в Азии. Сопоставимую роль США сыграли и в годы холодной войны, когда пытались «уравновесить» Советский Союз, заключив ряд двусторонних соглашений с азиатскими странами, от Пакистана до Филиппин.

Развивающаяся азиатская структура должна учитывать множество государств, которые не упоминались на предыдущих страницах. Индонезия, «исламский якорь» Юго-Восточной Азии, сегодня становится значимым игроком на региональной арене, и до сих пор ей удавалось успешно балансировать между Китаем, США и мусульманским миром. Имея в соседях Японию, Россию и Китай, Республика Корея создала демократическое государство и экономику, конкурентную в глобальных масштабах, в том числе обеспечила себе лидерские позиции в стратегических отраслях – телекоммуникациях и судостроении. Многие азиатские страны – включая Китай – воспринимают КНДР как дестабилизирующий фактор, но коллапс Северной Кореи вызывает еще большие опасения. Южной Корее, со своей стороны, предстоит столкнуться с ростом внутреннего давления в пользу объединения двух стран.

На фоне колоссальных масштабов Азии и грандиозного разнообразия азиатские народы создали великолепную систему многосторонних соглашений и двусторонних партнерств. В отличие от Европейского союза, НАТО и Совещания по безопасности и сотрудничеству в Европе, эти институты решают проблемы безопасности и экономические вопросы индивидуально, избегая формального подхода к соблюдению правил регионального порядка. Некоторые ключевые блоки региона созданы с участием Соединенных Штатов, другие, скажем, экономические, включают только азиатские страны; наиболее важным и эффективным из этих блоков является АСЕАН – Ассоциация государств Юго-Восточной Азии. Основной принцип блока – сотрудничать со странами, теснее всего связанными с поставленными задачами.

Но означает ли все это существование особого азиатского порядка? В европейском равновесии интересы основных сторон сопоставимы, если не одинаковы. Баланс сил мог появиться не только как практика – что неизбежно при отсутствии гегемонии, – но и как система легитимности, одобряющая решения и способствующая умеренной политике. В Азии подобного сходства не существует, что очевидно из приоритетов, установленных для себя основными игроками. Индия видит своим соперником преимущественно Китай (в значительной мере это следствие пограничной войны 1962 года), а Китай считает достойными соперниками Японию и США. При этом Индия тратит меньше военных ресурсов на Китай, чем на Пакистан, который, не будучи конкурентом, остается стратегической заботой Дели.

Аморфный характер азиатских группировок отчасти определяется тем, что география с давних пор отмечает резкий «водораздел» между Восточной и Южной Азией. Культурные, философские и религиозные влияния преодолевают географические разделительные линии; индийские и конфуцианские концепции управления сосуществуют в Юго-Восточной Азии. Но горы и джунгли оказались слишком серьезными преградами для полноценных военных конфликтов между великими империями Восточной и Южной Азии – и оставались таковыми вплоть до двадцатого века. Монголы и их преемники пришли на индийский субконтинент из Средней Азии, а не через гималайские перевалы, и не смогли добраться до южных районов Индии. Различные регионы Азии геополитически и исторически идут разными курсами.