Генри Киссинджер - Мировой порядок

Сразу были выдвинуты несколько альтернатив: например, продолжить наступление на узком перешейке полуострова до линии, соединяющей города Пхеньян и Вонсан, – до рубежа, отстоящего примерно на 150 миль от китайской границы. Это уничтожило бы большую часть военных возможностей Севера, а девять десятых северокорейского населения оказалось бы в объединенной Корее, но до китайской границы было бы еще достаточно далеко.

Теперь известно, что задолго до того, как американские штабисты подняли вопрос, где следует остановить продвижение войск, Китай уже готовился к возможной интервенции. Еще в июле 1950 года Китай сосредоточил 250 тысяч солдат на границе с Кореей. К августу китайские стратеги в своих планах исходили из предположения, что продолжающееся на тот момент наступление северокорейского союзника потерпит неудачу, как только американские войска, качественно превосходящие армию Северной Кореи, будут полностью развернуты на театре военных действий (в действительности они точно предсказали внезапную десантную операцию Макартура в Инчхоне). 4 августа – в то время, когда линия фронта проходила далеко на юге Корейского полуострова, по так называемому Пусанскому периметру, – Мао заявил на заседании Политбюро: «Если американские империалисты победят, у них голова закружится от успехов, а потом они окажутся в состоянии угрожать нам. Мы должны помочь Корее; мы должны прийти им на выручку. Помощь можно оказать частями добровольцев, и мы сами выберем время, когда их послать, но нужно начинать готовиться». Тем не менее он сказал Чжоу Эньлаю, что, если Соединенные Штаты остановятся на линии Пхеньян – Вонсан, китайским войскам не нужно сразу же атаковать; следует выжидать и проводить интенсивное обучение. То, что могло бы произойти во время или после приостановки наступления американцев, остается предметом умозрительных рассуждений.

Ибо на достигнутом американские войска не остановились; Вашингтон одобрил пересечение Макартуром 38-й параллели и не стал устанавливать для его наступления никаких рубежей – за исключением китайской границы.

Для Мао продвижение американцев к границе Китая означало, что на кону не только корейская ставка. Еще в самом начале войны в Корее Трумэн отправил Седьмой флот в Тайваньский пролив, который разделял двух участников китайской гражданской войны, обосновав свои действия тем, что защита обеих враждующих сторон друг от друга продемонстрирует искреннее стремление Америки к установлению мира в Азии. Это случилось менее чем через девять месяцев после провозглашения Китайской Народной Республики. Если итоговым результатом войны в Корее станет присутствие многочисленного контингента американских войск на китайской границе, а американский флот окажется размещенным между Тайванем и материковым Китаем, то поддержка северокорейского вторжения в Южную Корею обернется стратегической катастрофой.

При столкновении между двумя различными концепциями мирового порядка Америка, исходя из вестфальских и международно-правовых принципов, стремилась сохранить статус-кво. Ничто так не противоречило пониманию Мао своей революционной задачи, как поддержание статус-кво. Китайская история свидетельствовала о том, что Корею неоднократно использовали как плацдарм для организации вторжения в Китай, и Мао этого не забывал. Его собственный революционный опыт основывался на предположении, что гражданские войны заканчиваются либо победой, либо поражением, но никак не патом. И Мао убедил себя, что когда Америка обоснуется на берегу реки Ялуцзян, отделяющей Китай от Кореи, то следующим шагом станет завершение окружения Китая, для чего американские войска будут развернуты во Вьетнаме. (Это было за четыре года до того, как США действительно оказались вовлечены в дела Индокитая.) Этот анализ был озвучен Чжоу Эньлаем, когда он указал на ту огромную роль, которую играет Корея в китайском стратегическом мышлении, заявив 26 августа 1950 года на заседании Центрального военного совета, что Корея является «на самом деле фокусом ведущейся в мире борьбы… После завоевания Кореи Соединенные Штаты Америки непременно обратят свое внимание на Вьетнам и другие колониальные страны. Поэтому корейская проблема является по меньшей мере ключом к Востоку».

Соображения подобного рода убедили Мао применить ту же стратегию, какую использовали правители Китая в 1593 году против вторгшихся японских войск, которыми руководил Тоетоми Хидэеси. Вести войну со сверхдержавой было делом крайне непростым и внушающим немалые опасения; по меньшей мере два китайских фельдмаршала отказались командовать частями, которым суждено было выступить против американских войск. Но Мао был настойчив, и неожиданное наступление китайцев отбросило американские войска от реки Ялуцзян.

Однако теперь, после вмешательства Китая, какой стала цель войны и какой стратегической линии нужно было придерживаться ради ее достижения? Эти вопросы породили оживленные споры в Америке, что предвещало гораздо более острые противоречия, вскрывшиеся в последующие десятилетия в случаях войн с участием США. (Отличие состояло в том, что, в противоположность противникам войны во Вьетнаме, критики войны в Корее обвиняли администрацию Трумэна в недостаточном использовании силы; им нужна была победа, а не вывод войск.)

Достоянием общественности стали разногласия между командующим американскими войсками в Корее и администрацией Трумэна, которую поддерживал Объединенный комитет начальников штабов. Макартур упрямо держался традиционной точки зрения, утверждая, что по своей сути идущая война ничем не отличается от прочих боевых действий с участием США: целью войны является победа, и достигнута она должна быть с применением всех необходимых средств, включая авиационные удары по самому Китаю; патовая ситуация означает стратегический провал; коммунистической агрессии нужно дать отпор там, где она имеет место, а именно в Азии; американский военный потенциал требуется использовать во всем необходимом объеме, а не беречь для гипотетического «непредвиденного случая» в географически отдаленных регионах, например, в Западной Европе.

Администрация Трумэна ответила двояко. Демонстрируя гражданский контроль над американскими военными, президент Трумэн 11 апреля 1951 года освободил Макартура от должности командующего за высказывания, противоречащие политике администрации. По существу, Трумэн сделал акцент на концепции «сдерживания»: главную угрозу представляет Советский Союз, чьей стратегической целью является доминирование в Европе. Поэтому военное завершение боевых действий в Корее, а тем более распространение их на территорию Китая было бы, по словам председателя Объединенного комитета начальников штабов генерала Омара Брэдли, боевого командира в войне с Германией, «не той войной, не в том месте, не в то время и не с тем врагом».