Людвиг Стомма - Переоцененные события истории. Книга исторических заблуждений

Таковое падение славной монархии должно оплакивать: о сколь велика сила греховного жала! О сколько зла творят законопреступления и гордость! о горе, горе тебе седмихолмный град, тобою владеют чуждые!

Но возвратимся к истории.

Историки Кромер и Стриковский пишут, что туркам взять Константинополь помог один грек, по имяни, или прозванию Гертук, убежавший из города и сообщавший им удобность приступов, указав слабейшие места городских стен. Но Махомет узнав, что Гертук пользовался особенными благодеяниями от Царя Константина, возгнушался его изменою и повелел четвертовать. Так нечестивец этот приял достойную награду за измену свою.

Пишут еще, что когда Султан овладел городом, то повелел жителям сносить все свои сокровища в одно место, и когда все было снесено, то удивился Султан чрезмерному их богатству, и сказал: «О безумный народ! где ваш прежде бывший разум! Этим сокровищем не только мне, но и всякому могли бы вы сделать отпор, и заставить отойти от вас; а потому вы недостойны более жить, губители своего отечества». – И тотчас приказал всех мужей благородных и знатных предать смерти, а оставить только простой народ, жен и детей.

По взятии царственного города, Султан легко покорил и все прочие города под власть свою. С того времени Султаны турецкие перенесли престол свой от Адрианополя в Константинополь и утвердились в нем. Сидя на престоле своем, Махомет одолел гордого Артарксеркса, истребил Троаду, обороняемую четырьмя царями и победил большую часть вселенной.

Историк Кальвизий на 1112-м листе описывает эту плачевную историю следующим образом:

В лето от Рождества Христова 1453-е, Махомет Султан турецкий в третье лето своего царствования напал на Константинополь с великим воинством в четырехстах тысячах воинов заключающимся; пушки у него были пребольшие, [33]которых ядро было весом четырехсот фунтов. Одна пушка была так велика, что ее везли семьдесят пар волов, и тащили две тысячи человек. На море же у него было тридцать больших кораблей и до двухсот маленьких судов.

Осада началась в 5 день апреля и продолжалась пятьдесят четыре дни. Махомет указал пост, и обещал тому, кто первый вскочит на стену, целую провинцию, какую захочет в Европе, а войску всему, все те сокровища, которые им достанутся в городе, в течение трех дней.

Константин, устрашась такого нападения, посылал послов просить о мире, и Махомет предложил ему договор: чтобы он всякой год платил ему по сту тысяч червонных золотых и уступил бы всю Фракию; если же сего не сделает, то вышел бы немедленно со всем своим имением из города. Константин не согласился ни на одно из сих предложений, а город был взят в тот же 1453-й год, в 29 день мая месяца.

Иоанн Людовик Готофрет в своей «Архонтологии» на листу 630-м о начале Константинополя воспоминает так:

Когда греки, в древние времена, умыслили покорить знаменитый город во Фракии, и не могли между собою согласиться, то вопрошали (по своему неверию) Аполлона, и получили в ответ, чтобы они фундамент нового города основали во Фракии прямо пред слепыми, так тогда назывались халкидоняне, которые хотя первые пришли в эту землю, но не рассмотря хорошенько [34]местоположения земли, отошли на другой, противный берег; и состроили город на сухом, бесплодном и пустынном месте – потому их в то время слепыми и называли. Но это кажется баснословным, и ничуть не правдоподобным. Яснее же говорят: когда Виз, князь мегарских войск, получил от жены своей дочь, по имени Антию, и дал имя городу свое и своей дочери, то есть Византия. Город носил это имя долгое время и процветал между прочими греческими и фракийскими городами. Сначала он был под спартанским владением до Рождества Христова за 670 лет и служил как бы дверью Европе, или мостом из Европы, приводящим в Азию. Когда же великий Царь греческий Константин пожелал оставить по себе вечное имя благочестия своего к Богу, тогда, оставя Папе город Рим со всею Италиею, сам пошел на восток, и, пришед в Византию, привел с собою италианцев немало, и построил многие домы, приобщив их к Византии, которую и назвал тогда своим именем Константинополь, то есть Константинов град.

Константин, подражая украшениям древнего Рима, собрал в Константинополе разные вещи, служащие к украшениям, и все, чем только мог хвалиться восток; что свидетельствуют крепкие стены города, высокие прекрасные здания, мраморные столбы – одним словом все там было достойно удивления. Там есть и доныне превеликая церковь Святыя Софии, которую соорудил Иустиниан, царь греческий; стены ее, как внутри, так и снаружи, покрыты мрамором белым, червленым и другими драгоценными каменьями; паперти, храм окружающие, отделаны с величайшим искусством.

С каким же тщанием и иждивением сей храм Св. Софии созижден, о том повествует летописец греческий печатный Дорофея Митрополита Монемвасийского, и именно:

В лето от воплощения Христа пятьсот тридцать первое, при греческом Царе Иустиниане было конское рыстание, где погибло тридцать пять тысяч человек, – о чем Царь печалился и скорбел и не знал чем умилостивить Создателя своего Господа Бога. И пришла ему мысль соорудить великий храм; он писал ко всем своим подданным, дабы они присылали к нему мрамор и всякие иные материи для сооружения храма. И таким образом собрано было все нужное в пол-осьма века.

И в первоенадесять лето царствования его было заложение сей великой церкви, следующим образом:

Вышед из храма Св. Воскресения, Патриарх с Царем и всеми людьми несли Животворящий крест Господень и Святые Иконы в первом часу дня и, сотворив молебствие, Царь взял своими руками известь и камень и, попросив Бога о помощи, сам положил начало во основании; потом начали и магистеры.

Царь же видел прежде в сновидении Божественного Ангела, который показал ему меру храма; было же всех начальных созидателей сто человек, и у каждого из них было учеников и подчиненных по сту человек – и того десять тысяч человек.

Первый архитектор был великий художник. И таким [36] образом был воздвигнут великий и прехвальный храм Святые Софии, земное небо, новый Сион, похвала вселенной, слава церквей, и стоит даже и доныне (но превращен в мечеть турецкую, увы!) Созидая оный храм, Царь издержал все богатства царства своего, и был в великой печали о казне, затрудняясь, чем было окончить начатое, и явился ему в то время, как он смотрел на работу в храме, юноша, и сказал: «Владыко Царю! Отчего так стоишь печален!» Царь же отвечал: «Я издержал всю казну моего царства и, не имея более оной, не знаю, что дать моим работникам за труды». – Светоносный тот юноша весело сказал царю: «Не печалься о сем, но поутру пришли ко мне князей своих со мсками; я буду ждать у золотых ворот и я дам тебе злата». Царь, услышав то, так обрадовался, что забыл спросить юношу, кто он, как его имя и откуда пришел?