Роб Данн - Дикий мир нашего тела. Хищники, паразиты и симбионты, которые сделали нас такими, какие мы есть

Депомье читал студентам магистратуры два курса лекций: курс гигиены окружающей среды – медицинскую экологию – и общую экологию. Когда Депомье приступил к преподаванию медицинской экологии, его жизнь начала изменяться. Все шло вполне сносно – одни студенты проявляли живой интерес, другие скучали, кто-то на лекциях спал, хотя большинство все же бодрствовало. Другими словами, это был самый обычный класс – до тех пор, пока Депомье не принял решение, перевернувшее всю его жизнь.

Диксон Депомье показал студентам путь гибели мира. По некоторым прогнозам, к 2050 году население Земли составит 9,2 миллиарда человек. Климат станет более жарким, что затруднит ведение сельского хозяйства. Инфекции, вызываемые патогенными микроорганизмами, снова станут ключевой проблемой не только в развитых странах, но и во всем мире, причем сохранится и проблема таких болезней цивилизации, как ожирение, аутоиммунные заболевания, социальная разобщенность и исчезновение тысяч биологических видов. «Прокормить мир будущего и сохранить его здоровье – это выше наших нынешних возможностей», – говорил он своим студентам. К 2050 году при сохранении современного уровня сельского хозяйства «нам потребуются новые угодья размером с Южную Америку. Но таких площадей не существует! По крайней мере на Земле!» Все, что говорил Депомье, было правдой, во всяком случае в масштабе имеющихся на данный момент знаний. И студенты среагировали. Они начали жаловаться [134].

Студенты порой делают это. Такова их натура, я бы сказал, человеческая натура, которой свойственно находиться в состоянии легкого недовольства. Но эти студенты проявили необычное упорство. Они устали слушать мрачные предсказания о том, как рухнет мир, в котором они живут. Они были полны юношеских надежд и просто хотели говорить о чем-то более оптимистичном. В конце концов, они (или, во всяком случае, их родители) платят за обучение. Это был «их университет», и они хотели слушать курс, который бы им нравился.

Самое естественное, что мог бы сделать Депомье, – это напомнить студентам, кто здесь учитель, и сказать им, что результаты многолетних наблюдений мира отнюдь не внушают оптимизма. Кроме того, он мог бы рассказать студентам и о каких-то позитивных переменах, а потом продолжить свою линию. Он мог бы даже перейти в наступление и сказать студентам, что на самом деле все обстоит еще хуже. «Вы не видели еще и половины того, что видел я», – мог бы сказать он, уподобившись типичному старику, сидящему на крыльце. Но настроения студентов слишком больно задели Диксона Депомье. Он решил найти повод для надежды или по крайней мере приободрить студентов. «Что ж, будем надеяться», – сказал он себе и попросил студентов подумать, что можно сделать для решения некоторых из тех проблем, с которыми он их познакомил; проблем, все больше угрожавших благополучию и самой жизни миллиардов людей. Все это произошло с Депомье в том возрасте, когда большинство его коллег уже подумывают о заслуженном отдыхе. Он же вместо этого посеял в благодатную почву революционные семена надежды, из которых должно будет вырасти новое прекрасное будущее.

Студенты были поставлены лицом к лицу с проблемой, которая стоит перед всеми нами: что делать с экологической ситуацией, в которой мы оказались, ситуацией, когда наше отчуждение от природы достигло своего апогея – причем не только от тех вещей, которые нам вредили, но и от тех, на которых основывалось наше благополучие. Оглядевшись в поисках возможных решений, студенты сделали свой выбор. Они стали изучать перспективы использования «зеленых крыш» – небольших участков, разбитых на плоских крышах городских зданий и засаженных цветами, деревьями и даже сельскохозяйственными культурами. Такие зеленые крыши уже существуют во многих городах – то там, то здесь можно увидеть овощи, траву и другие реализующие фотосинтез формы жизни, высаженные на крышах и балконах. В некоторых местах зеленые крыши возникли спонтанно, без вмешательства человека. Если в тропической стране крышу оставить без присмотра хотя бы на несколько дней, то на ней обязательно что-нибудь да вырастет. Но чаще, конечно, эти посевы являются искусственными. Землю и удобрения носят на крышу по лестницам или поднимают на лифте, а затем обрабатывают и засевают ее, как будто это обычный огород. Депомье считал, что озеленение крыш при существующей экологической ситуации – это попытка из чайных ложек залить бушующий лесной пожар. Но он не стал отбивать у студентов охоту фантазировать и всячески их поощрял.

Собственно, сама идея зеленых крыш и садов на них стара как мир. Висячие сады Вавилона, если они вообще существовали, были разновидностью зеленых крыш. Легенда рассказывает, что Навуходоносор II в 600 году до нашей эры велел устроить в своем дворце висячие сады, чтобы угодить своей жене, мидийке Амитис. В садах были высажены деревья и цветы ее родины – Персии. Более поздние описания древних висячих садов предвосхитили многие современные сложности, например позиционирование этих садов. Понятно, что висячие сады – в Вавилоне или в других местах – обходились довольно дорого. Зеленые крыши должны быть крепкими и водонепроницаемыми, а воду для полива растений приходилось носить ведрами или качать с помощью насосов. Сады приносят много пользы помимо того, что дают пищу и доставляют радость. Растения поглощают из воздуха вредные вещества, накапливают и фильтруют дождевую воду, предупреждая переполнение канализационной системы. Сады уменьшают расходы на отопление жилищ, а также и на их охлаждение. В масштабах города сады в жаркое время года снижают среднесуточную температуру. И, кроме всего прочего, они приносят нам радость. Для Амитис эта радость заключалась в воспоминаниях о стране, которая теперь называется Ираном. Нам сегодня сады напоминают о тех миллиардах лет, что мы прожили в тесном единении с дикой природой.

Совсем недавно мы стали свидетелями всплеска популярности зеленых крыш. В 2008 году количество зеленых крыш в Северной Америке возросло на 35 процентов по сравнению с предыдущим годом. Эта тенденция сохраняется и теперь. Даже жители Нью-Йорка, известные любовью к черно-белой эстетике своего города, не возражают против зеленых крыш. Построенные на скорую руку многоквартирные дома Нижнего Ист-Сайда увенчаны теперь зелеными крышами [135]. Руководство университета Пейса засеяло травой черепичные крыши. В Чикаго зазеленела крыша городского совета, как и сотни других крыш общей площадью в миллионы квадратных футов. Пролетая над городами, мы теперь можем видеть маленькие островки зелени, средоточия жизни на фоне серого лоскутного одеяла современного урбанистического мира.