Алан Вейсман - Земля без людей

Постчеловеческая судьба Британии, как и всей Земли, колеблется где-то посередине этих двух образов: возвращения лесов умеренной полосы и скачка в тропическое перегретое будущее – или, по иронии, в нечто, последний раз виденное на юго-западных болотах Англии, где конан-дойловская собака Баскервилей когда-то выла в холодном тумане.

Дартмур, самая высокая точка южной Англии, напоминает лысину в 2300 квадратных километров с массивными кусками потрескавшегося гранита, торчащими там и тут, обрамленную фермами и клочками леса, образовавшегося из старых межевых зеленых изгородей. Дартмур сформировался в конце каменноугольного периода, когда большая часть Британии находилась под водой и морские создания роняли раковины в то, что стало месторождениями мела. А под всем этим был гранит, который 300 миллионов лет назад вздулся находящейся под ним магмой в остров в форме купола – и может опять им оказаться, если моря поднимутся так высоко, как боятся некоторые.

Несколько ледниковых периодов заморозили достаточно воды на планете, чтобы понизить уровень мирового океана и позволить миру принять его современный вид. Последний из ледниковых периодов отправил ледник высотой в 1,4 километра прямо к нулевому меридиану. Там где он остановился, начался Дартмур. Поверх его гранитных холмов, именуемых торами, лежат следы тех времен, которые могут быть предвестниками будущего, ожидающего нас в том случае, если судьбой Британских островов будет третья климатическая альтернатива.

Оно наступит, если талая вода от ледников Гренландии запрет, а точнее, повернет вспять океаническое течение, поверх которого проходит Гольфстрим, поддерживающий в британских водах существенно более высокую температуру, чем в заливе Гудзон, расположенном на той же широте. И так как это часто обсуждаемое событие будет прямым следствием глобального потепления, возможно, новый ледник не образуется – но могут появиться вечная мерзлота и тундра.

Это произошло в Дартмуре 12 700 лет назад, когда последний раз мировая система циркуляции замедлилась практически до остановки: не лед, но твердая как камень земля. То, что последовало дальше, не только поучительно, потому что дает пример того, как Соединенное Королевство может выглядеть в грядущие годы, но и внушает надежду, потому что и это пройдет.

Глубокое замораживание продолжалось 1300 лет. За это время замерзли воды, запертые в трещинах гранитного купольного основания Дартмура, раскалывая на части огромные скалы под поверхностью земли. Затем закончился плейстоцен. Вечная мерзлота растаяла; талые воды обнажили расколотый гранит, ставший дартмурскими торами, и болото расцвело. По сухопутной перемычке, еще 2000 лет связывавшей Англию с остальной Европой, пришли сосны, потом березы, а далее и дубы. Олени, медведи, бобры, барсуки, лошади, кролики, красные белки и туры шли вместе с ними, как и некоторые заметные хищники: лисы, волки и предки многих современных британцев.

В других местах Земли на бывших полях, за которыми люди ухаживали миллионами лет, тенденция к потеплению создаст вариации на тему нынешней Амазонии.

Как и в Америке, а задолго до этого и в Австралии, они использовали огонь, чтобы убрать деревья и облегчить поиск дичи. За исключением самых высоких торов, бесплодный Дартмур, столь высоко ценимый местной природоохранной группой, – еще одно творение рук человеческих. Росший здесь лес несколько раз выжигался, а затем был подтоплен более чем 250 сантиметрами годовых осадков и превращен в одеяло торфа, на котором деревья уже не могли расти. И только остатки угля в пробах торфа показывают, что когда-то они здесь были.

Люди подправили свое творение, сдвинув гранитные глыбы в круги, ставшие фундаментами их жилищ. Они размазали их по низким каменным загородками, сложенным без раствора, вдоль и поперек расчертившим пейзаж и все еще видимым.

Загородки разделили землю на пастбища для коров, овец и знаменитых выносливых дартмурских пони. Недавние попытки создать здесь копию живописных вересковых пустошей Шотландии, убрав с них скот, оказались тщетными, потому что вместо багряного вереска выросли папоротники и колючий утесник обыкновенный. Зато утесник подходит бывшей тундре, чья замерзшая поверхность растаяла в похожий на губку торф, знакомый любому посетителю этих болот. Это место может снова стать тундрой вне зависимости от наличия или отсутствия людей.

В других местах Земли на бывших полях, за которыми люди ухаживали миллионами лет, тенденция к потеплению создаст вариации на тему нынешней Амазонии. Их могут покрывать деревья с огромными кронами, но почвы будут помнить о нас. В самой Амазонии уголь, пронизывающий частые отложения богатой черной почвы, именуемой terra preta, говорит о том, что тысячи лет назад люди палеолита возделывали широкие пространства того, что мы сегодня считаем девственными джунглями. Медленно обугливая, а не сжигая деревья, они добивались того, что питательный уголь не изгонялся в атмосферу, а вместо этого удерживался вместе с азотными, фосфорными, кальциевыми и фосфорными питательными веществами – упакованными в легко перевариваемое органическое вещество.

Этот процесс был описан Иоханнесом Леманом, последним из поколения ученых-почвоведов Корнельского университета, изучавших terra preta практически столько же, сколько наследники основателя Ротамстеда Джона Лоуса экспериментировали с удобрениями. Обогащенная углем почва несмотря на постоянное использование никогда не истощается. Свидетельством служит сама Амазония: Леман и другие считают, что она кормила большое доколумбовое население, пока европейские заболевания не свели его к разрозненным племенам, живущим теперь плодами ореховых рощ, посаженных их предками. Беспрерывная Амазония сегодняшних дней, крупнейший в мире лес, выросла вновь так быстро на богатой terra preta, что европейские колонисты даже не заметили, что ее когда-то не было.

«Производство и использование биоугля, – пишет Леман, – не только существенно улучшит почву и повысит производство зерна, но сможет заодно обеспечить новый подход к установлению важного, долговременного метода потребления атмосферной двуокиси углерода».

В 1960-х британский специалист в области наук об атмосфере, химик и морской биолог Джеймс Лавлок выдвинул гипотезу Геи, описывающую Землю, ведущую себя как суперорганизм, почва, атмосфера и океаны которой образуют систему циркуляции, управляемую живущей в ней флорой и фауной. Он опасается, что живая планета тяжело больна, а мы – вирус. Он предлагает создать руководство пользования жизненно важными для человека знаниями (на долговечной бумаге, добавляет он) для тех выживших, которым предстоит просидеть следующее тысячелетие, теснясь в полярных регионах, последних пригодных для жизни местах в сверхперегретом мире, пока океан не переработает достаточно углерода, чтобы вернуть подобие равновесия.