Валид Фарес - Революция грядет: борьба за свободу на Ближнем Востоке

Катарский режим на протяжении последних двух десятилетий выработал собственный необычный подход к демократизации, отличающийся от подхода, которого придерживаются в большинстве умеренных монархий Персидского залива. Хотя на первый взгляд Катар кажется умеренной в экономическом и политическом отношении страной, катарский режим осуществляет два политических курса, которые наносят ущерб демократической культуре и поддерживают репрессивные режимы стран Персидского залива. Правящая в Дохе семья, хотя и предоставила США крупную военную базу и создает себе репутацию сторонницы Запада, в 1996 г. запустила джихадистский телеканал Аl Jazeera, начав новую эру в регионе, где идеология салафизма получила мощный стимул к развитию во время гонений на светские силы и либеральных демократов. Телеканал Аl Jazeera полностью финансируется за счет Государственной нефтяной компании Катара – Qatar General Petroleum Corporation, других государственных компаний и поддерживает джихадизм в его борьбе со сторонниками демократии и либерализма. Канал оказывает значительное влияние на политическую культуру региона 9.

В своих эффектных передачах Аl Jazeera одобряет действия исламистов и подчиненное положение женщин, меньшинств и молодежи в арабском мире. Многие работающие на Среднем Востоке комментаторы утверждают, что правящая элита Катара, от личного окружения эмира до его министра иностранных дел, находится под влиянием «Братьев-мусульман».

На встречах, состоявшихся в Вашингтоне в 2006 г., египетский политолог Магди Халиль сказал: «Влияние, которое оказывают «Братья-мусульмане» на процесс принятия решений в Катаре, очевидно, и оно усиливается. Министр иностранных дел Катара, премьер-министр и эмир этой страны твердо поддерживают джихадистский курс Аl Jazeera и официально одобряют деятельность ведущего идеолога джихадизма шейха Юсуфа аль-Кардави». Халиль добавил: «Тексты передач Аl Jazeera, финансируемого и защищаемого катарским режимом, открыто поддерживают исламистов, джихадистов и салафитов, превращаясь в проповеди, направленные против демократии, плюрализма и меньшинств».

Хамид Гхуриафи, старший аналитик и автор кувейтской газеты Аs Siyassa , сказал мне: «Катарский режим представляет собой утонченную версию традиционного исламизма. Хотя правители Катара претендуют на современность, они являются союзниками иранского режима, «Хезболлы» и режима Асада, которые угнетают народы Ирана, Сирии и Ливана». Выражая мнение многих арабских либеральных публицистов, Гуриафи сказал: «Правители Катара насаждают в регионе авторитаризм и джихадизм, но действуют дипломатическими и пропагандистскими методами. Посмотрите, как они дали «Братьям-мусульманам» самый мощный инструмент пропаганды и как они обеспечивают легитимность антидемократическим силам Среднего Востока. Они помогли «Хезболле» захватить власть в Ливане, разрушили изоляцию, в которой находился режим Асада, подписали стратегические соглашения с иранским режимом и помогли президенту Судана Омару Баширу избежать Международного уголовного суда».

Либеральные журналисты, в том числе работающие на сайте Elaph, и ведущие аналитики вроде Надима Котейша с бейрутского телеканала Mustaqbal TV, в общем солидаризуются с этим мнением. Котейш сказал мне: «Мы не видим, чтобы Катар финансировал СМИ и проекты, помогающие угнетенным Среднего Востока. К сожалению, Катар финансирует угнетателей».

Совершив путешествие в мир, в котором на Аравийском полуострове существуют и ведут борьбу диссиденты, сторонники демократии и женщины, приходишь к двум открытиям. С одной стороны, большинство населения стран Аравийского полуострова определенно не живет в счастье, которое древние римляне приписывали жителям Аравии. Салафизм – идеология, по сути своей крайне репрессивная, что проявляется либо непосредственно (как в ваххабитском королевстве), либо через влияние, которое эта идеология оказывает на другие страны Аравийского полуострова. Путь к демократическим реформам будет долгим и трудным. На этом пути будет много неудач и временных компромиссов. Прежде чем аравийские страны смогут двинуться к демократии, древней родине арабов, возможно, придется подождать времен, когда другие страны бывшего Халифата за пределами Аравийского полуострова добьются успехов в деле демократизации.

Но, с другой стороны, я считаю, что над этими пустынными странами все сильнее брезжит надежда. Как я показал в этой главе и говорю в своих лекциях о политических изменениях на Среднем Востоке, мелкие изменения в трудных точках равносильны крупным переменам в более свободных обществах. Символические жесты в ослаблении ограничений прав женщин и молодежи в Саудовской Аравии, работы выдающихся писательниц из Саудовской Аравии о свободе, все более громкие голоса диссидентов и активистов демократического движения в Йемене, Кувейте, Объединенных Арабских Эмиратах и Бахрейне, определенные проявления смелости представителей бюрократии этих стран – всего этого, возможно, пока недостаточно, чтобы противостоять огромной власти авторитарных правителей и джихадистов, но я замечаю прогресс в этой ключевой части Среднего Востока. Как только идеи либеральной демократии будут выдвинуты, все прочее последует неизбежным, неотвратимым образом.

4 октября 2004 г. более 750 делегатов от общин, выходцев из разных стран Среднего Востока, проживающих в США, cобрались в одном из вашингтонских отелей на конференцию «Свобода и демократия на Ближнем и Среднем Востоке». Ливанцы, сирийцы, иракцы, иранцы, египтяне, суданцы, ливийцы, выходцы из Саудовской Аравии, Йемена, Бахрейна, Палестины, Мавритании, объединенные верой в плюрализм и отвергающие тоталитарные идеологии, впервые собрались вместе с целью содействия демократии. В этой конференции участвовали копты, ассирийцы, курды, представители Дарфура, берберы, евреи, арамеи, арабы, – представители множества этнических групп Среднего Востока. Как генеральный координатор конференции я пользовался привилегией: мог встречаться и обмениваться мнениями с десятками делегаций и интеллектуалов, политических активистов и правозащитников. Всех этих людей свело вместе усиливающееся осознание того, что борьба за свободу на Ближнем и Среднем Востоке – общее дело.

Я назвал это мероприятие «Американской революцией на Среднем Востоке», поскольку в конференции впервые приняли участие почти все этнические и религиозные общины, существующие в изгнании и представленные организациями и лидерами, которые полны решимости добиваться изменений на Среднем Востоке, несмотря на противодействие режимов нефтедобывающих стран, приверженцев авторитарного правления и джихадистов. Хотя большинство участников этой памятной конференции составляли не мусульмане и не арабы (например, марониты, ассирийцы, копты), новизна заключалась в том, что в Вашингтоне, как и в столицах других стран Запада, выступили «новые» мусульманские и арабские активисты. Эти люди представляли новое поколение мужчин и женщин, которые, став свидетелями ужасов тоталитаризма на Среднем Востоке и терроризма на Западе, решили добиваться политических и идеологических изменений в своих сообществах и в родных странах.