Ариэль Дюрант - Уроки истории

География – матрица истории, ее кормящая мать, дом, взрастивший и воспитавший ее. Реки, озера, оазисы и океаны испокон веков притягивали к своим берегам поселенцев, поскольку вода дает начало всякой жизни, в том числе городской, а также транспортной и торговой. Египет был, по определению Геродота, «даром Нила», а народы Месопотамии создали успешные цивилизации в Междуречье – меж двух полноводных рек. Индия – верная дочь Инда, Брахмапутры и Ганга. Китай обязан существованием (и связанными с ним бедами) своим великим рекам, имеющим привычку периодически бушевать и затапливать все на своем пути. Италия облюбовала живописные долины Тибра, Арно и По. Дунай взрастил на своих берегах австрийскую культуру, Эльба и Рейн – германскую, а Рона, Луара и Сена – французскую. Пустынные оазисы питали Петру и Пальмиру.

Когда греков стало слишком много для того, чтобы всем им дружно жилось в единых границах, они начали основывать колонии вдоль побережья Средиземного моря (теснясь «словно лягушки вокруг болота», по словам Платона [17] Plato . Phaedo. No. 109. ( Платон . Собрание сочинений в 4 т. М.: Мысль, 1993. Т. 2. Федон, 109b (как слова Сократа).) ), а затем и Черного. С тех самых пор, на протяжении двух тысячелетий, начиная с битвы при Саламине в 480 г. до н. э. и заканчивая разгромом Непобедимой армады в 1588 г., северные и южные берега Средиземного моря были предметом раздора между стремящимися к владычеству белыми людьми. Но почти в то же время – с 1492 г. – морские открытия Колумба и Васко да Гамы призвали всех потягаться силами с Океаном. Важность средиземноморских торговых путей была поставлена под сомнение: Генуя, Пиза, Флоренция и Венеция постепенно пришли в упадок; вскоре стал клониться к закату и весь европейский Ренессанс. Цивилизация взяла курс на Атлантику, вскоре распространившую свое влияние на добрую половину земного шара; «На запад путь империи лежит», – чутко уловил веяния времени Джордж Беркли в стихотворении, написанном в 1726 г. Но что же дальше? Ляжет ли этот курс и далее через Тихий океан? Принесет ли он европейские и американские торгово-промышленные практики в Китай, как ранее наводнил ими Японию? Не обернется ли освоение плодородным и обильным Востоком новейших технологий Запада упадком последнего?

Развитие самолетостроения вновь заставит нас перерисовать карту цивилизаций. Торговые пути станут все менее зависимы от рек и морей, а грузы и людей все чаще будут доставлять по воздуху. Такие страны, как Англия и Франция с их обширными морскими границами, будут терять накопленное годами кропотливой работы коммерческое преимущество. Россия, Китай и Бразилия, всегда страдавшие от громадности собственных территорий и потому малой доступности побережий, компенсируют это неудобство за счет воздушного транспорта. Приморские города потеряют существенную долю доходов от транспортировок грузов с корабля на поезд и наоборот. Когда море окончательно уступит свое могущество воздуху, перед нами развернется очередная историческая революция.

С развитием технологий ослабевают географические факторы. Характером местности задается ее пригодность для сельского хозяйства, добычи угля или руды, развитой торговли и прочего, однако лишь богатое воображение и смелая инициатива лидеров и правителей, а также их усердных последователей может превратить возможности в реальность. Только наличие подобного слаженно работающего механизма (как, скажем, в современном Израиле) дает возможность культуре раскрыться и обрести подлинное величие, несмотря на тысячи преград. Именно человек, а не земля творит цивилизацию.

История – фрагмент биологической картины мира: жизнь человека – частный случай страдания морских и сухопутных организмов на нашей планете. Гуляя летним днем в лесу, мы наблюдаем мириады бегающих, прыгающих, лазающих, ползающих, летающих и иных существ. При нашем приближении все они стремятся скорее спрятаться: птичья стая россыпью взмывает в небо, рыбы расплываются кто куда. В такие минуты неожиданно ясно осознаешь, что наш род – лишь опасное меньшинство среди населяющих планету живых существ; мы ощущаем себя так, как, очевидно, видят нас все эти в тревоге попрятавшиеся зверьки, – чужаками, без ведома и приглашения вторгшимися в их дом. И тогда вся история и все достижения человечества вплетаются в общую историю всего живого; наша экономическая конкуренция, стремление к дружбе и любви, голод, страдания и войны – все это сродни тому, что борется, ищет, сражается и страдает под поваленным деревом, в пруду, среди листвы и ветвей.

Отсюда следует, что законы биологии представляют собой фундаментальные уроки истории. Мы – фигуранты эволюции, приговоренные к борьбе, в которой выживают сильнейшие. Если кто-то перестает участвовать в процессе и прекращает борьбу, он не погибает за счет того, что индивида защищает группа; сама же группа обязана в целях собственного выживания и выживания своих членов бороться непрестанно.

Итак, первый урок, который биология преподносит истории, заключается в следующем: жизнь – это соревнование, то есть всеобщая ревность по отношению к жизненно важным ресурсам. Когда еды вдоволь, оно протекает мирно, если же ртов становится больше, чем ложек, – принимает жестокие и кровавые формы. Животные поедают друг друга без зазрения совести; цивилизованные люди истребляют себе подобных в установленном законом порядке. Сотрудничество вполне возможно и способствует общественному развитию. Однако это происходит за счет того, что оно также является инструментом и формой соревнования: мы сотрудничаем в рамках нашей группы – семьи, сообщества, клуба, церковной общины, партии, расы, народа и так далее – в целях ее усиления в соревновании с другими группами. Соревнующиеся между собой группы обладают теми же качествами, что и входящие в них индивиды: жаждой накопления и наживы, воинственностью, предвзятостью, тщеславием. Наши государства – это мы же, рассмотренные в огромное увеличительное стекло, и потому они функционируют таким же образом, как и мы, лишь резче и ярче прорисовывая, благодаря гигантскому масштабу, злое и доброе в нас. Это мы жаждем наживы, мы алчны, мы желаем войны, потому что в наших жилах течет память тысячелетий погонь и схваток ради выживания ради того, чтобы насытиться сейчас же из страха, что в скором времени этого больше сделать не удастся. Война – способ насыщения народов. Она до предела развивает сотрудничество, поскольку является предельной формой соревнования. Покуда наши государства не станут членами одной большой группы, стремящейся их защитить, они всегда будут вести себя подобно соперничающим охотничьим кланам.