Энди Эндрюс - Смотритель судьбы. Ключ к решению «неразрешимых» проблем

На лице у Роберта возникло какое-то непонятное выражение.

– А вам? – парировал он.

Мы рассмеялись.

– Я первый спросил! – воскликнул я.

Роберт оглянулся на старика и ответил:

– Знаете, как-то я спросил папу, как выглядел Джонс, когда был помоложе. Так папа ответил: «А он всегда был такой же», – Роберт показал в сторону старика. Потом вспомнил про мой вопрос и продолжал: – Джонса я видел раз десять, двенадцать. В общем, в десяток заходов, пожалуй.

– Что значит «заходов»? – не понял я.

– Как вам сказать… он появляется, какое-то время мелькает здесь, а потом раз – и исчезает неведомо куда. Иногда он исчезал на целую вечность, и я успевал о нем забыть. Но Джонс всегда возвращается.

Роберт широким жестом обвел здание клуба и расстилавшиеся вокруг зеленые поля для гольфа.

– Знаете, ведь все это придумал и устроил папа, – сказал он. – Раньше тут были просто цветущие поля – здесь выращивали гладиолусы на продажу. Когда несколько лет назад я принял у папы все дела, он мне сказал, чтобы я беспрепятственно пускал сюда Джонса. Мол, пусть он тут пасется, не мешай.

– Да вы что?

– Именно так. Джонс в гольф не играет. Просто бродит по клубу и беседует с посетителями. Иногда я вижу, что он в ресторане сидит, а не то возле какой-нибудь площадки, и всегда он с кем-то толкует, да серьезно так! Где Джонс ночует, я понятия не имею. Да и спит ли он вообще. По крайней мере, ночует он не у нас в клубе… – Задумчиво сказал Роберт. – Мы, правда, пытались его угощать за счет заведения, – подкармливать, прямо скажем. Но он всегда сам за себя платит. Официанты говорят, чаевые он оставляет королевские, очень щедр. Откуда он берет деньги, не знаю, но думаю – носит с собой в чемоданчике. Не одежду же он с собой таскает, – вон, сами видите, на нем всегда один и тот же наряд.

Из тесной толпы, окружавшей старика, донесся дружный взрыв смеха. Роберт улыбнулся.

– Они его обожают.

Меня разобрало любопытство.

– А вам не мешает, что Джонс здесь, как вы выразились, пасется? – спросил я. – Он ведь не очень-то тянет на посетителя гольф-клуба, не вписывается в общий стиль. – Я кивком указал на тесный кружок молодежи. – Да и время у служащих отнимает, разве нет?

– Вот что я вам скажу, – ответил Роберт. – Знал бы я способ удержать тут Джонса подольше, непременно пустил бы в ход! После того, как он потолкует с моими служащими, они носятся как на крыльях, работают как заведенные. И все довольные-предовольные, прямо сияют. И соображают быстрее, и вообще он на них хорошо влияет. Мой сын, Митч, – вы его знаете, – говорит, что Джонс будто бы раздает ребятам какие-то советы, ну так, по мелочи, ничего существенного, но они его слушают, прямо в рот ему смотрят, и советы его им как-то помогают. – Роберт удивленно развел руками. – Вы когда-нибудь видели, чтобы молодняк вот так ел с руки у старика-чудака? Слушал каждое его слово? – Он подумал и продолжал: – И ведь Джонс не только молодым помогает. Вы наверняка слышали, какие разговоры идут у нас в городе. К Джонсу только что очередь не стоит. Он всегда кому-то нужен, его разыскивают, чтобы по душам потолковать, посоветоваться. Сами знаете, Джонс никому не отказывает, со всяким побеседует. – Роберт что-то прикинул. – На этот раз он у нас подзадержался подольше, как я погляжу.

Джонс как раз оглянулся, заметил нас, приветственно помахал, но беседы с молодыми служащими не прервал. Я тоже удивленно развел руками, повторяя жест Роберта, потом тихонько сказал:

– Ох уж этот Джонс.

– И не забудьте – всегда «просто Джонс, никаких мистеров», – напомнил Роберт.

– Да-да, «просто Джонс», – со смешком подтвердил я.

Когда я пожал Роберту руку на прощание, он вдруг вспомнил:

– А знаете, папа называл Джонса иначе.

– Правда? – заинтересовался я. – И как же?

– Папа познакомился с ним, когда Джонс толокся среди рабочих-мигрантов, сборщиков гладиолусов. Так что папа именовал его так же, как и работяги. Они его до сих пор зовут тем же именем. Гарсия.

Джонс уже попрощался с большинством молодых служащих гольф-клуба, и они разошлись восвояси – кто по машинам, кто вернулся к работе. Но, когда Джонс направился в тень под навес со стороны озера, он заметил, что трое из молодежи не спешат уходить.

– Куда вы собираетесь, Джонс? – спросила девушка по имени Кэролайн. – Хотите выпить лимонада? А вы, ребята? – осведомилась она у остальных и, не дожидаясь ответа, сказала: – Отлично, четыре колы, – и пошла в сторону клуба.

Кэролайн была здесь всеобщей любимицей – высокая, миловидная, с длинными рыжими волосами. Она как раз заканчивала школу. Отец ее занимался банковскими закладными, мать, домохозяйка, активно участвовала в общественной жизни, – словом, это была дружная и благополучная семья.

Джонс последовал за Кэролайн, искоса поглядывая на ее подружку Амелию, которая шла рядом с ним. Амелия была старше Кэролайн на два года и уже училась в колледже, а домой приехала на весенние каникулы. Она изучала историю искусств, а о своей семье говорила неохотно и пошучивала, что происхождение у нее «туманное». Рядом с Амелией шел Ричи Уэбер, симпатичный семнадцатилетний парень.

Компания поднялась на крыльцо клуба и обошла здание. С противоположной стороны, выходившей на озеро, имелся навес, а под ним стояли кресла, стулья и шезлонги. Джонс уселся в одно из белых кресел, Амелия устроилась рядом. Вскоре вернулась Кэролайн с четырьмя порциями прохладительного напитка, раздала стаканы и села прямо на деревянный пол. Ричи вскарабкался на перила и сидел, как на насесте, спиной к озеру.

– О чем вы хотите поговорить, Джонс? – спросил Ричи. Его смуглая, кофейного оттенка кожа поблескивала на солнце, а белые зубы так и сверкали. Со своим обаянием и правильными чертами Ричи мог бы быть актером или фотомоделью, но парень, от природы наделенный острым умом, усиленно учился, не соблазняясь спортом (за исключением гольфа). Он получил высший бал на выпускном экзамене и благодаря этому с осени ему предстояла солидная стипендия.

– Я? – с невинным видом спросил Джонс. – Я ни о чем не собирался поговорить. Просто хотел вздремнуть тут в тенечке!

– Да будет вам! – поддразнила его Кэролайн. – Вы же не просто так нас сюда повели. Вы нас любите. Говорите же, Джонс!

Джонс благодушно усмехнулся, отпил лимонада и заговорил:

– Хорошо, давайте потолкуем, ребятки. Но начинайте сами. Вот, скажем, ты, сынок, – Джонс указал пластиковым стаканчиком на Ричи. – Задай мне вопрос.

– Ладно, – охотно согласился Ричи. – Вот вам вопросик: как уберечь брак от развода?

Джонс всем своим видом изобразил крайнее удивление:

– Ух ты! Вопрос на засыпку. Нет чтобы спросить что попроще: «Выиграют ли „Быки“ в этом году?» или «Когда начнет клевать форель?»