Иоганн-Амвросий Розенштраух - Исторические происшествия в Москве 1812 года во время присутствия в сем городе неприятеля

В самом городе, особенно на отдаленных фабриках и в домах, оставшиеся в городе фабричные и жители поубивали невероятное количество французских солдат. Даже в Демидовском доме, где неприятель постоянно присутствовал во множестве, позже в нужнике заднего двора нашли уже разлагавшийся труп французского солдата в полной униформе. Если такое происходило в центре города, легко можно себе представить, как просто это было в отдаленных местностях, где на спящих солдат нападали ночью и обычно убивали топором*. Это можно было увидеть по расколотым головам трупов, которые позже вывозили из города и массово сжигали по распоряжению русской полиции, чтобы очистить город от ужасного зловония. Оставшиеся в Москве жители постепенно привыкли к этому смраду от павших лошадей, собак, разлагающихся трупов, и от сгоревших обуглившихся вещей; но когда я вернулся в ноябре того же [1812] года из Петербурга в Москву, уже за много верст* от Москвы я почувствовал этот тошнотворный запах, который все усиливался, по мере того как я приближался и въезжал в город.

Постепенно в городе стали появляться отдельные группы вооруженных казаков, они устраивали стычки на отдаленных улицах с егерями, которые на своих отощавших лошадях не могли их преследовать и догнать. Казаки становились все смелее, забирались все глубже в самый город, даже нападали на отдельные караульные посты, а когда караульные звали команду, казаки рассеивались прежде, чем солдаты успевали выстрелить. Так они однажды добрались до Мариинской больницы, ранив французского офицера и нескольких солдат, которые беспечно стояли перед караульней, не отступая, и когда немногочисленная команда стала в них стрелять, и ушли лишь после того, как на помощь подошли подкрепления с нескольких соседних караульных постов.

При этом один мой знакомый, госпитальный врач Ветте [506], был тяжело ранен в бедро, причем французами . Когда началась перестрелка, Ветте выбежал из своей квартиры, которая была в другом конце госпиталя напротив караульни, во двор, чтобы выяснить причину стрельбы. К несчастью для него, на казаке, который ранил французского офицера, была желтый полотняный сюртук. А так как Ветте появился в двери как раз в таком , французские солдаты подумали на него , что это казак, ранивший их офицера. Сразу несколько солдат выстрелили из ружей в Ветте, но тот был лишь ранен в бедро и упал. Он послал за мной, – так у меня появился новый путь долга , на котором меня также охраняла милость Божия, хотя госпиталь находился очень далеко от Кузнецкого моста. Я проходил пустынными местностями, где часто на версты* вокруг я не находил ни единой живой души – разве только группы солдат, которые бросали на меня сверлящие взгляды, но не трогали меня, так что каждый раз я, слава Богу, доходил и возвращался домой невредимым.

Однажды раздались крики: у нас мир ! Торжество было всеобщим. Все обнимались, как будто в Светлый понедельник. Вместо обычного bonjour знакомые и незнакомые приветствовали и целовались друг с другом со словами: «у нас мир». Старые гвардейцы со своими огромными бородами прижимали к лицу незнакомых прохожих, целуя с этим восклицанием мира и русских мужиков – но у тех такие обнимания вызывали скорее страх, чем радость, так что их поведение часто было очень комичным. Французы уже досыта нахлебались своим пребыванием в сожженной Москве и всей душой стремились из этой пустыни обратно к «котлам египетским» [507] – отсюда и всеобщая радость.

Как мне рассказывали адъютанты Бертье, у Наполеона при походе в Россию были следующие планы – рассказываю так, как слышал, ибо не могу ручаться за сообщенные мне известия, однако они могут содержать в себе истину , так как Бертье пользовался полным доверием Наполеона, а его адъютанты, в свою очередь, – доверием самого Бертье.

Итак, во-первых, Наполеон будто бы собственноручно написал в Бозе почившему императору Александру: пусть император прибудет к нему – Наполеону , и он сопроводит тогда Александра со своей армией в Россию, чтобы сделать его не по имени только, но действительным самодержцем всея России и освободить его от тирании Сената и Синода , которые оставили императору только имя , но не власть самодержца. Когда этот план Наполеона провалился, как и следовало , ибо Наполеон не знал ни императора , ни Россию , и был совершенно введен в заблуждение своими советниками, он разработал, во-вторых, план подстрекать дворянство , чтобы дать России конституцию с парламентом и палатами. А когда и этот план провалился из-за верности российского дворянства своему коренному императорскому дому, он хотел, в-третьих, поднять в народной массе возмущение и – как он это называл – сделать их свободными.

Когда же он получше узнал дух России в Москве и понял свои грубые заблуждения, он послал одного из своих самых доверенных генералов – кажется, Лористона [508], если я не ошибаюсь, – к фельдмаршалу Кутузову со следующими предложениями мира: во-первых, он потребовал контрибуцию , размер которой полковники, однако, не могли назвать. Во 2-х, ему должен был быть открыт свободный военный проход через Россию в Персию , чтобы оттуда дойти до Индии, угрожая англичанам с суши , и в 3-х, «безусловное признание российской стороной короля Польши , которого Наполеон еще только должен был назначить ».

Фельдмаршал Кутузов якобы – по сведениям моих информантов – был глубоко, до слез тронут этими мягкими и великодушными условиями мира, так как Наполеон, победитель, мог бы требовать более , если не всего , и сказал: «Я считал до сих пор императора Наполеона величайшим полководцем , теперь же преклоняюсь и восхищаюсь перед великодушнейшим и благороднейшим человеком в нем». Поэтому он (Кутузов. – Прим. пер. ) ни минуты не сомневался, что император Александр, безусловно, с величайшей готовностью примет мир на таких мягких условиях, как только получит свидетельство великодушия Наполеона. С французской стороны никто не сомневался, что это именно так, по пословице: чего желают , в то охотно верят. Отсюда и та всеобщая радость, как будто бы мир уже был действительно заключен .

Что на самом деле думали о мире император Александр и фельдмаршал Кутузов, показало вскоре сражение, в котором Мюрат (король Неаполитанский) был наголову разбит [509]. Могу точно утверждать, что я знал о поражении Мюрата на три дня раньше , чем о нем узнал Наполеон . Никто не осмеливался передать ему это ужасное известие, так как он с часу на час ожидал ответ о согласии императора Александра на его предложения. Но так как желаемого ответа не было, а Наполеон в конце концов узнал о поражении Мюрата, он стал думать об оставлении Москвы, ежедневно войска выступали в поход. Но сам Наполеон еще оставался и развлекался каждый вечер комедиями в исполнении бездарностей.