Делия Стейнберг Гусман - Игры Майи

Человек тоже рождается, растет, достигает своего расцвета, слабеет и умирает. Но собственная слепота мешает ему признать, что его смерть – это не конец всего, точно так же, как вообще ничто в Природе не умирает окончательно. Он не видит, что однажды, когда придет срок, он тоже возродится с той же легкостью, с какой это делают деревья. Он не может претендовать на то, чтобы возродиться в том же теле, но ведь и деревья не требуют тех же листьев, что были у них прошлым летом. Появляются новые листья – и новые тела, а корни остаются все те же – и остается все та же душа.

Вращаются по кругу циклы времени, и накопленный опыт приближает их к центру круга. Без устали кружатся времена года, кружится и человек, но бессознательно, следуя за игрой Майи и страдая от нее до самой смерти. Пока в конце концов не осознает собственное бессмертие.

Это еще одна форма циклических повторений, хотя и более короткая: мы определяем ее продолжительность в двадцать четыре часа. Этот цикл не так пугает нас, как цикл времен года. Он представляется нам более доступным, и хотя наша память слаба, она все же способна припомнить один день или ночь и отличить от другого дня или ночи. Эта возможность удержать в памяти промежутки времени избавляет нас от чувства страха перед ними.

День и ночь соотносятся с периодами активности и отдыха у живых существ. И хотя все живые существа, и мы в том числе, подвержены усталости и вынуждены чередовать работу и отдых, Природа, к счастью, напоминает об этом, принимая эти внешние формы – дня и ночи, которые и побуждают нас действовать или отдыхать.

День начинается с восходом Солнца, призывая приняться за самые разные дела: камни начинают расширяться; растения начинают процесс фотосинтеза; звери издают характерные для них звуки и отправляются на поиски дневного пропитания. А люди… мы делаем то, что можем, хотя самым важным для нас является ощущение, что мы обязаны совершить хоть что-нибудь, пока светит Солнце.

Ночь приходит, когда Солнце скрывается. Тогда сжимается камень, сворачиваются листья, звери и птицы замолкают и ищут убежища в своих логовах и гнездах; и люди тоже чувствуют потребность отдохнуть и поспать.

Это еще одна из игр Майи и еще одна иллюзия, поскольку наш день и наша ночь – величины не абсолютные: когда у нас над головой светит Солнце, какая-то часть Земли погружена во тьму, а когда у нас ночь, где-то в другом месте сияет Солнце. Однако именно эта милосердная иллюзия помогает нам поддерживать жизненный ритм.

Человек так неорганизован, что без мерила, каковым и является смена дня и ночи, он впал бы в одну из крайностей – или в абсолютное безволие, или в лихорадочную активность. В людях, ослепленных Майей, закон страсти побеждает закон активности: страсть приводит либо к чрезмерной активности, либо к бездействию, совершенно пренебрегая золотой серединой.

И все же сколько бы усилий ни прилагала Природа, ей не всегда удается воздействовать на разум людей, заставляя их постичь загадочный ритм смены времен года, и точно так же она не достигает окончательного успеха, когда пытается закрепить в них ритмическое чередование активности и отдыха.

Если над людьми довлеет «страсть к безволию», их жизнь – это нескончаемая «ночь», в которой не то чтобы царит абсолютная бездеятельность, поскольку это невозможно, но почти отсутствует здоровая активность, направленная на творчество и созидание. С другой стороны, отсутствие полезных занятий создает почву для пышного цветения инстинктов и низких эмоций, когда человек весь день напролет изобретает в своем уме все новые и новые наслаждения и психологические удовольствия… если, конечно, это не стоит ему излишних усилий.

Эта психологическая «ночь» очень похожа на смерть; наше сознание продолжает пребывать в таком сонном состоянии, будто мы никогда и не пробуждались к жизни. И Майю не волнует то, что мы, люди, умираем слишком рано; какая-то из ее игл дотянется до этого безвольного существа, кольнет его и выведет из состояния летаргии.

У людей, над которыми властвует страсть к неустанной деятельности, спутником активности является гордыня, и они бы сочли трусостью или безумием даже небольшую остановку в этой сумасшедшей жизненной гонке, хотя им не всегда доподлинно известно, что, собственно, они делают, а также почему и для чего. Такая активность без передышки, такой бесконечный «день» заканчивается расстройством физических, психических и умственных сил человека, иначе говоря, это просто иной путь, ведущий к смерти. И Майю не очень волнует, что мы, люди, умираем слишком рано…

Смена дня и ночи превращается для нас в некую силу, регулирующую нашу деятельность, и мы приступаем к своим трудам, либо прерываем их в полном соответствии с тем, что предполагает в данный момент окружающий нас мир.

Сила примера – это великий учитель, и Майя пользуется этой силой. Что делает Природа, то делаем и все мы, или, по крайней мере, чувствуем сильную необходимость делать, а когда пренебрегаем этим, то испытываем крайнее беспокойство и тревогу.

Все люди различны от природы, а потому одни больше ценят день, а другие – ночь.

Те, кто любит день и солнечный свет, превыше всего ценят живительное сияние, согревающее и украшающее все вокруг; они благословляют возможность видеть, удивляться, восхищаться окружающим миром, звуками, яркостью форм.

Те, кто любит ночь и лунный свет, благодарят этот покров благодетельной тьмы, который делает прекрасными все предметы, и этот легкий серебристый блеск, который порождает таинственные тени и смутные шорохи, сопровождающие наши шаги. Стоит только Солнцу зайти, как на смену ему в небе загораются звезды, весь день остававшиеся невидимыми.

Солнечный день – это гимн проявленной жизни, это поклонение таинству творения, выраженное в самой прекрасной и совершенной форме. Звездная ночь – это образ другого таинства, космического и бесконечного, отраженного в небе, которое полно далекими мирами, заставляющими нас чувствовать себя крошечными перед их безмерностью. В течение дня мы лучше видим Землю и самих себя, и это необходимо нам. В ночное время темнота мешает рассмотреть близкие предметы, и потому мы устремляем свои взоры в звездное небо, и без этого нам тоже нельзя.

И потому Майя играет с этими циклами. И потому нам так трудно выбирать из них. И потому нам так трудно судить непредвзято и принять какую-то сторону – дня либо ночи, ведь мы вовлечены в этот круговорот, который постоянно движется и заставляет нас то засыпать, то просыпаться – в зависимости от положения солнечных лучей.