Юрий Штридтер - Плутовской роман в России. К истории русского романа до Гоголя

«Антенский пустынник, или изображение парижских нравов и обычаев в начале XIX столетия». (Соч. Жуи; пер. с Фр. С. де Шапле.) СПб. 1825–26. (Ср. «Северная Пчела», 1825, № 154, в разделе «Новые книги»).

«Гильом чистосердечный» (с французским оригинальным названием «Guillaume le Francparleur»). – СПб., 1827. (В 2 частях.)

«Гвианский пустынник». СПб. 1827–28. (В 5 частях). По поводу двух вышеупомянутых названий ср. Покровский «Выжигин». С. 28.

Так, уже в 1825 г. «Московский Телеграф» пишет в рецензии на произведения Жуи, что и в России с определённого времени появились подобные «статьи о нравах в форме бесед, повестей и описаний в журналах». Самые лучшие примеры этого рода созданы «господами Булгариным и Бестужевым». («Московский Телеграф», 1825, часть I.)

«Северная Пчела», 1825, № 154 (24 декабря), в разделе «Новые книги».

Например, рассказчик слушает, входя в открытые двери, разговоры, из которых становится очевидным всё, что необходимо ему и читателю для понимания ситуации.

Примечание находится на С. 86 текста в «Северном Архиве». Подробнее по поводу этого источника см. ниже.

«Северный Архив», 1825, № XIII.

«Северный Архив», 1826, №№ XVII, XVIII, XIX и XX.

«Северный Архив», 1827, № I.

Третье, переработанное и сокращённое издание 1830 г. содержит вместо (1086) всего лишь 833 страниц. По-другому расставлены и цезуры между четырьмя частями. Но общее число и последовательность глав остаются неизменными.

В «Северном Архиве» она была охарактеризована как 13 глава 1-й части; в окончательной редакции это 5 глава 4 и последней части.

Теперь эпизод с шулером (IV, 2) предшествует посещениям судей (IV, 8). Между ними расположены несколько глав с другими приключениями.

Расхождения между обоими текстами обычно столь велики, что я не могу согласиться с мнением Покровского, считающего, что первоначальное предисловие изменялось лишь слегка (Покровский «Выжигин». С. 9). Остаётся только основная позиция автора: усилие по предотвращению нападок, связанное характерным для Булгарина смешением из низкопоклонства (по отношению к власть имущим) и самопревознесением (с учётом оригинальности и значения его романа). В деталях же почти всё стало другим.

Указ. соч. Т. I. С. XIX.

«Гвианский Пустынник». Часть I, гл. 13.

На эти параллели указывает уже Покровский (С. 27 и сл.).

Так, например, Покровский (С. 33 и сл.) указывает на танцовщицу Нанин из «Амьенского отшельника» Жуи как на прототип Груни, причём, однако, в этом случае опора менее очевидна, чем при визитах к судьям. Невероятно только основанное на сходстве типов и имени утверждение Погодина о том, что Груня Булгарина непосредственно повлияла на Грушеньку в «Братьях Карамазовых» Достоевского (Погодин А. Л. «Иван Выжигин». Роман Фаддея Булгарина // Записки Русск. научн. инстит. в Белграде. Выпуск 9. – Белград, 1933. С. 180 и сл.).

Погодин (ср. прим. 52). С. 147 и сл.

В своей критике «Мёртвых душ» в «Северной Пчеле», 1842, № 137.

Погодин. С. 152.

Ср. об этом самый популярный из этих романов, «Lolotte et Fanfan, ou Les aventures de deux enfants abandonnés dans une île déserte». В качестве года издания этого сочинения во французских библиографияих (Lanson и др.) указан 1807. Это, вероятно, ошибка, так как немецкий перевод романа восходит уже к 1789–90 гг. (в издательстве Хеймана в Лигнице (польский город Легница, в результате разделов Польши отошедший к Пруссии. – Прим. пер.). Роман был переведён и на русский уже в 1789–90 гг.: «Лолотта и Фанфан, или приключения двух младенцев…». 4 части. – M., 1789–1790 (ср. Сиповский «Библиография», № 1057).

Характерно, что все русские переводы романа Дюкре появились до 1812 г. Если этот романист был очень популярен в России до Отечественной войны, то в 20-е и прежде всего в 30-е гг. он стал воплощением устаревшего, сентиментального и в то же время неправдоподобного авантюрного романа.

О неприятностях, вытекавших для Булгарина из этого членства, ср. Погодин. С. 154 и сл. По поводу параллелей между «Выжигиным» и сатирой шубравцев см. Покровский. С. 10 и сл.

В то время как применительно к «князьям» в Фалалеевке польско-украинское происхождение ещё маскируется, в «Пане Златницком» (во вставленной Erzahlung часть IV, главе 10) речь идёт однозначно о поляке.

Эта крестьянская проблема была ядром жизнеописания бывшего украинского помещика, а впоследствии странствующего философа Ивана (ср. 6 главу).

Функции еврея Янки (как корчмаря и кредитора по закладной) вполне соответствуют функциям евреев у Булгарина. Вот только моральная позиция героев прямо противоположна у обоих авторов.

«Mikołaja Došwiadczyńskiego przypadki przez niegož samego opisane».

Покровский. С. 11, цитирует письмо Строева Погодину (1829 г.), в котором говорится: «Здешний владыка, природный поляк, открыл нам, что Выжигин есть копия с Досвядчиньского у польского автора Красицкого. Сообщите о сём какому-нибудь журналисту, разумеется, по секрету». (О соответствующих нападках см. гл. 8).

Если в «Выжигине» речь идёт о шулерстве, то в «Досьвядчиньском» о подделке документов.

«Пан Подстолий». 1-я часть 1778, 2-я часть 1784, 3-я часть 1803.

Более подробное описание параллелей и отклонений даёт Покровский. С. 19 и сл.

С помощью этого примечания Булгарин более ставит себе целью, вероятно, бережное отношение к своему роману, чем к русской литературе. Ведь как журналист он вовсе не стремился к «бережному отношению» «молодой русской литературе» и ожесточённо полемизировал против соперников или инакомыслящих, как раз также против величайших литературных талантов своего времени.

«Выжигин», т. IV. С. 325.

Так, например, в эпизоде с секретарём, который рекомендует своему посетителю Выжигину для чтения роман Эмина как шедевр. (2-я предварительная публикация 1825 г.)

Ср. 8 глава, обсуждение пародий А. Орлова на «Выжигина».

Приведённое Булгариным название точно соответствует началу названия в краткой редакции 1815 и 1817 гг.

В последующей дискуссии вокруг вопроса, написал ли Булгарин первый русский роман нравов или эта заслуга принадлежит Нарежному, Булгарин не оспаривал, что он знал романы Нарежного. Вероятно, он нигде не упоминал этого автора как раз потому, что боялся в нём соперника. Но прямой зависимости Булгарина от Нарежного нет, и нигде не удаётся доказать наличие заимствований.