Джон Куиггин - Зомби-экономика. Как мертвые идеи продолжают блуждать среди нас

Барро основывался на трудах Давида Рикардо – первого из великих экономистов, который старался строго следовать в своих выводах формальным критериям. [60]Рикардо заметил, что, если правительство занимает деньги, скажем, для ведения войны, граждане не могут не понимать: в конце концов, чтобы расплатиться по долгам, неизбежно придется повысить налоги.

Если граждане являются абсолютно рациональными, говорил Рикардо, они повысят свои сбережения на сумму, равную увеличению государственного долга в ожидании роста налогового бремени. Таким образом, нет никакой разницы, как финансируется война – с помощью налогов или с помощью займов. Обнаружив эту теоретическую эквивалентность, Рикардо тотчас спустился в реальный мир и заключил: «Народ, платящий налоги, никогда не расценивает их таким образом и не ведет поэтому своих частных дел на такой основе» [Рикардо, 1955, с. 286].

Поэтому Барро внес много нового, поместив в центр рассмотрения теоретическую, а не практическую сторону дела и заявив в своей статье, опубликованной в 1974 году, что «рикардианская эквивалентность» действует и в реальной жизни.

Эконометрические исследования однозначно отвергли гипотезу о существовании рикардианской эквивалентности, то есть гипотезу о том, что текущие заимствования со стороны государства полностью компенсируются увеличением сбережений населения. Одни исследования показывали, что рост займов действительно может сопровождаться небольшим увеличением сбережений, тогда как другие указывали на прямо противоположный эффект.

Критики обратили внимание на значительное число и других теоретических недостатков в анализе Барро, помимо предпосылки о совершенно рациональных ожиданиях. К примеру, Барро предполагал, что домохозяйства сталкиваются на рынке с такими же процентными ставками, что и государство, а это явно не соответствует действительности.

Утверждение Барро так никогда и не получило всеобщего признания у экономистов, даже у противников кейнсианства. Тем не менее гипотеза рикардианской эквивалентности оказала огромное влияние на дискуссии профессиональных экономистов. Чрезвычайно сильная предпосылка о рациональности потребителей, которую ранее никто даже не стал бы серьезно обсуждать, теперь служила исходной точкой анализа и полемики. [61]

Таким образом, Барро подготовил почву для революции рациональных ожиданий в макроэкономике. Первая попытка доказать неэффективность кейнсианской политики, принадлежавшая Барро, не была воспринята, однако вскоре последовали новые вариации на ту же тему, нашедшие уже гораздо более многочисленную поддержку.

Результатом этого процесса стало появление неоклассической экономики как конгломерата экономических теорий, воспроизводящих классическое утверждение, что государственное вмешательство неспособно улучшить функционирование макроэкономики, а без него экономика с молниеносной скоростью адаптируется к экономическим кризисам и быстро возвращается к своему естественному равновесному состоянию.

Как уже говорилось, основные положения теории рациональных ожиданий были сформулированы еще в начале 1960-х годов. Среди специалистов по экономике сельского хозяйства того периода было принято моделировать циклическое изменение цен на сельхозпродукцию как результат лагов в производственном процессе. Идея состояла в следующем: допустим, в какой-то сезон сбора урожая цена на пшеницу выросла вследствие засухи или временного повышения спроса. Реагируя на высокую цену, фермеры посеют большее количество пшеницы на следующий сезон. Как следствие, урожай будет большим, а цена упадет. В ответ на это фермеры посеют меньше пшеницы, и в следующем сезоне цена снова поднимется. В результате такой последовательной смены фаз цена придет к своему равновесному значению, при котором предложение (объем пшеницы, который фермеры готовы продать по данной цене) и спрос уравняются. Если представить это движение на графике с кривыми спроса и предложения, то траектория цены будет напоминать паутину. Поэтому данную модель и назвали «паутинообразной».

Экономист Джон Мут видел в ней недостаток. Паутинообразная модель предполагает, что фермеры ожидают сохранения высокой цены текущего периода на следующий период и поэтому увеличивают выпуск. Но это самоопровергающийся прогноз, поскольку высокий выпуск автоматически означает, что цена в следующем периоде будет низкой. Так почему, задавался вопросом Мут, фермеры будут постоянно допускать такую грубую и дорогостоящую ошибку?

Если фермеры строят свои ожидания на основе собственного опыта, они не станут прогнозировать сохранение высоких цен. Чего же они тогда будут ожидать? Надо заметить, что прогноз смены высоких цен низкими, вытекающий из паутинообразной модели, также является самоопровергающимся.

Мут нашел на этот вопрос простой и в то же время блистательный ответ: ожидания рациональны. Требование, что цена, ожидаемая фермерами, должна равняться цене, предсказываемой моделью, может быть помещено внутрь самой модели, и таким образом замкнется круг взаимной детерминации ожиданий и цены. Мут показал, что паутинообразная модель не отвечает этому требованию. Если скачки, повышающие или понижающие цены в данном периоде, не имеют корреляции со скачками следующего периода, единственным «рациональным» способом формирования ожиданий относительно цены следующего периода для фермеров является «средняя» равновесная цена, которая прогнозируется моделью в отсутствие таких скачков. Исходя из таких ожиданий фермеры будут производить в среднем объемы на уровне равновесного выпуска, соответствующего этой цене, а значит, в среднем и будет устанавливаться именно такая цена.

На работу Мута, посвященную рациональным ожиданиям, повлияло общение с нобелевским лауреатом Гербертом Саймоном, который занимался противоположным вопросом – какие экономические явления можно объяснить при помощи того факта, что люди обладают лишь ограниченной рациональностью. Иными словами, вместо того чтобы рассматривать бесчисленные возможные исходы и на их основе формулировать оптимальный план действий, люди принимают решения исходя из некоторой упрощенной картины мира при помощи простых правил. [62]

В 1960 году Мут и Саймон объединили усилия при работе над книгой, посвященной управлению запасами, пригласив в качестве соавторов Чарльза К. Холта и Франко Модильяни. Мут и Саймон не только не попытались сформулировать какую-ту компромиссную точку зрения, но, наоборот, каждый из них придал своему подходу более отчетливый вид.

Спустя 50 лет спор между сторонниками ограниченной рациональности и сторонниками рациональных ожиданий оказался в центре всей макроэкономики. Но вначале, на протяжении более чем десятилетия, этим подходам уделялось не слишком много внимания. Первыми же были замечены рациональные ожидания.