Жан Веркуттер - Ранние цивилизации Ближнего Востока. История возникновения и развития древнейших государств на земле

С другой стороны, религиозная традиция шумеров более достоверно отражает ранние этапы истории. Мы уже отмечали, что в Эриду место поклонения богам оставалось неизменным начиная с убейдского периода; можно предположить, что это относится ко всем городам. Не обязательно, что сохранялась непрерывность отправления культа одного и того же бога или бога с одним и тем же именем. И конечно же нельзя утверждать, что представления о богах оставались неизменными на протяжении длительного времени. В большинстве случаев боги протописьменного периода известны по символам, скульптурным изображениям и надписям. Самыми распространенными символами были шестообразные предметы: к самым известным относятся «врата» или «связки тростника» Инанны в Уруке или «шест с пряжкой» урского бога Луны Нанны. Вероятно, это изображения тотемов. Как можно судить по фрагменту головы в божественной короне, существовали и антропоморфные образы богов. В документе, относящемся к урукской фазе IIIb, в одном квадрате размещены символы «праздник», «звезда», «Инанна», «день» и «восходить». Это можно прочитать как «праздник в день, когда восходит Инанна» (несомненно, имеется в виду гелиакический восход). Судя по всему, здесь, так же как и в более поздних текстах, Инанна ассоциируется с планетой Венера, что может указывать на уже свершившийся переход от тотема к антропоморфному божеству. Таким образом, символы стали относиться к божеству с обликом человека. В более поздней религиозной традиции Шумера некоторые боги упоминались с эпитетом «древний», они могли восходить к самым ранним религиозным культам. К «древним» относили следующих божеств: Нгатумду, «мать Лагаша»; Нисабу в Эреше, Нунбаршегуну в Ниппуре; Белили, сестру Думузи; и Билулу. Все они были богинями. Имена, значения которых нам понятны, шумерского происхождения: Нисаба обозначает «зерно», имя Нунбаршегуну содержит шумерское определение разновидности ячменя ( hordeum rectum nigrum ). Неизвестно, почитали ли этих богинь в протописьменный период. Стоит отметить, что во главе пантеонов ряда древнейших городов стояли богини. У богинь были мужья, имевшие существенно меньшее значение: в Лагаше были Нгатумду с супругом Нингирсу; в Нине – Нанше и Ниндара; в Кише – Нинту и Шулпа-иа. Инанна и Думузи (семитские Иштар и Таммуз), возможно, также относятся к этой категории, хотя в данном случае мужем богини является смертный человек. Положение мужчины и женщины в этих парах не соответствует традициям патриархальной семьи, известной по шумерским источникам. Однако так было не всегда: судя по надписи Уруинимгины, правившего Лагашем около 2350 г. до н. э., в древности существовал обычай полиандрии, который был упразднен при этом царе. Кажется логичным, что если в основе цивилизации были земледелие и скотоводство, то первые антропоморфные божества будут олицетворять богинь, подобных Нисабе (зерну) или Турдур (овце), от которых зависели плодородие пашни, плодовитость скота и благополучие в людских жилищах.

В то время как в Шумере разрастались города и распространялись плоды цивилизации, большинство соседних земель, за исключением Элама, оставались на уровне деревенской культуры. Эламская цивилизация в чем-то развивалась по образцу шумерской культуры. Благодаря развитым торговым связям Шумера некоторые достижения, оказавшие существенное влияние на развитие местных культур, стали доступны и населению других частей Передней Азии. Например, существовала тесная связь между Шумером и Эшунной (совр. Телль-Асмар) в районе Диялы: здесь были найдены цилиндрические печати нескольких типов и другие предметы, которые идентичны тем, что находят в Северной и, в меньшей степени, Южной Вавилонии. В Сузах, главном центре Элама, шумерское влияние прослеживается настолько сильно, что его иногда объясняют политической зависимостью этой территории от Шумера. Но появление самостоятельной эламской письменности в период Урук III, хоть и основанной на принципах шумерского письма, является признаком определенной самостоятельности, несоотносимой с иноземным владычеством. Точно так же наряду с наиболее частыми цилиндрическими печатями из Суз – со сценами охоты или геральдическими композициями, которые были характерны для печатей из бассейна Диялы, – встречаются и оригинальные местные типы печатей. Тесные связи с шумерским искусством прослеживаются и на примере небольших каменных фигурок животных. В значительно меньшей степени представлены контакты с районом Ассирии. Так, оттуда была привезена цилиндрическая печать с изображением культовой барки из Телль-Биллы; она аналогична печатям, найденным в слоях IV и III в Уруке. В расположенном неподалеку Тепе-Гавре, в слоях, соответствующих протописьменному периоду Шумера, были найдены остатки храмов, форма которых сохранялась на протяжении нескольких веков. Эти храмы можно соотнести с храмовыми комплексами, известными на Вавилонской равнине с убейдского периода, однако они обладают собственными отличительными признаками. По странному совпадению, наиболее похожий храм был возведен 1500 годами позднее (около 1430 до н. э.) касситским царем Караиндашем в Уруке. В Ассирии в протописьменный период были распространены простые печати, цилиндрические появились в Тепе-Гавре только к раннединастическому периоду, времени правления царей династии Аккада. Наиболее частым мотивом на печатях были изображения горного козла; образы домашних животных и людей встречаются крайне редко. Свидетельств использования шумерской письменности не найдено.

Памятники шумерского стиля находят и в еще более отдаленных от Шумера районах – в Телль-Браке, что в верховьях реки Хабур. Там в слоях, соответствующих протописьменному периоду, были обнаружены мозаики, сложенные из керамических конусов. Ими были украшены внешние стены храма, который имел ряд схожих черт со святилищами в Уруке. Основным мотивом мозаик был спиралевидный орнамент, известный также по памятникам Шумера и района реки Диялы; в Телль-Браке спирали приобрели форму огромных глаз. Над некоторыми из них помещено изображение высоких головных уборов, и в целом эти образы напоминают антропоморфные изображения, которые схожи с найденными там же скульптурами «алебастровых идолов». В свою очередь, эти «идолы» могут быть связаны с сохранившимся фрагментом головы божества из Урука. В Телль-Браке количество памятников, связанных с культурой Шумера, значительно превосходит число подобных находок в Ниневии или Тепе-Гавре. Скорее всего, Телль-Брак был анклавом Шумера на севере, и это предположение прекрасно коррелирует с находкой руин постройки, возведенной на месте сооружения протописьменного периода – «дворца» Нарам-Суэна из династии Аккада (около 2260–2223 до н. э.), восстановленного при царях III династии Ура (около 2100 до н. э.). Так называемый дворец представляет собой крепость, возведенную для удержания власти на севере и контроля торговых путей; с величайшей осторожностью можно предположить, что руины протописьменного периода могли принадлежать зданию с таким же назначением. Если мы примем это предположение, то будем вынуждены поставить вопрос о военно-политической экспансии Шумера, причем на настолько огромной территории и в настолько ранние времена, что чувство профессиональной осторожности заставит нас отбросить эту гипотезу. Тем не менее, вспоминая сцены на цилиндрических печатях протописьменного периода, где «человек в клетчатом переднике» получает пленников, сложно представить, что эти люди были захвачены в результате внутренних войн. Возможность военных действий на территории самого Шумера также входит в противоречие с шумерской традицией возводить города без укреплений.