Холли Блэк - Жестокий принц

Заметив Виви, сидящую между Никасией и лордом Северином, на ходу улыбаюсь ей. Она отвечает мне мрачной усмешкой.

За мной искоса наблюдает лорд Ройбен. Сидящая рядом с ним зеленая пикси шепчет что-то ему на ухо, и он качает головой. На другом конце стола Локк целует руку Тарин. Королева Орлаг с любопытством смотрит на меня. Здесь всего трое смертных – Тарин, я и рыжий мальчишка из свиты Северина, и королеве Орлаг, по-моему, я кажусь мышкой, за которой наблюдает целое сборище котов.

Под потолком висит люстра из тонких слюдяных пластин. В ней заключены крошечные светящиеся феи, от которых по залу идет ровное теплое сияние. Иногда они летают внутри, и тогда по стенам зала пляшут тени.

– Джуд, – зовет Локк, неожиданно касаясь моей руки, так что я вздрагиваю. Его лисьи глаза от удивления сощурены. – Кажется, я немного ревную тебя к Кардану, с которым вы шествовали рука об руку.

Я на шаг отступаю.

– У меня нет времени на такие разговоры.

– Сама знаешь, ты мне нравилась, – говорит он. – И до сих пор нравишься.

В этот момент в голову приходит мысль: а что, если я сейчас размахнусь и ударю его?

– Уходи, Локк.

В ответ он улыбается.

– Больше всего мне нравится в тебе то, что никогда не угадаешь твой следующий шаг. Я, например, и подумать не мог, что вы из-за меня устроите дуэль.

– Я не устраивала, – отворачиваюсь от него и иду к столу, слегка неуверенно держась на ногах.

– Вот и ты, – говорит Кардан, пока я устраиваюсь возле него. – Как проводишь праздничную ночь? Моя наполнена скучными разговорами о том, как голова принца Кардана будет смотреться на пике.

У меня дрожат руки. Говорю себе, что это всего лишь яд. Во рту сухо. Для состязания в остроумии просто нет сил. Слуги разносят блюда: жареный гусь в блестящей смородиновой глазури, устрицы и тушеное мясо с овощами, торты из желудей и полная рыбина, фаршированная плодами шиповника. Разливают вино – темно-зеленое, с плавающими в нем золотыми блестками. Я наблюдаю, как они опускаются на дно стакана, образуя сверкающий осадок.

– Я тебе уже говорил, как отвратительно ты сегодня выглядишь? – интересуется Кардан, откидываясь на спинку стула, покрытую искусной резьбой. Слова он произносит с теплой улыбкой, отчего вопрос кажется мне похожим на комплимент.

– Нет, – отвечаю я, радуясь, что своим замечанием он вернул меня к действительности. – Скажи.

– Не могу, – возражает он, потом хмурится. – Джуд… – Кажется, никогда не привыкну к тому, как из его уст звучит мое имя. Кардан сдвигает брови. – У тебя на подбородке проступает синяк.

Делаю большой глоток воды.

– Все в порядке.

Осталось недолго.

Балекин встает и поднимает свой стакан.

Отодвигаю стул, поэтому, когда раздается взрыв, я уже на ногах. В какое-то мгновение кажется, что от оглушительного грохота помещение наклоняется набок. Гости вопят. Падают и бьются хрустальные бокалы.

Бомба сделала свое дело. В полной сумятице из затененной ниши в стене вылетает и впивается в деревянный стол прямо перед Карданом черная стрела.

Балекин вскакивает на ноги.

– Там! – кричит он. – Там убийца! – Из темноты выскакивает Таракан, снова стреляет, и рыцари кидаются к нему.

Еще одна стрела несется в сторону Кардана, который делает вид, что остолбенел от испуга, и не двигается, как мы и договаривались. Таракан доходчиво объяснил ему, что гораздо безопаснее будет не шевелиться, так легче в него не попасть.

Кого мы не взяли в расчет, так это Балекина. Он сшибает Кардана со стула, бросает его на пол и закрывает своим телом. Смотрю и понимаю, насколько же плохо разбираюсь в их отношениях. Теперь Балекин не видит, что Призрак уже забрался на выступ, где покоится кровавая корона. Да, он вынудил рыцарей отправиться вдогонку за Тараканом, Бомба воспользовалась этим и закрыла за ними дверь на засов.

А еще своим поступком Балекин напомнил Кардану, почему не стоит спешить с реализацией нашего плана.

Я полагала, что для Кардана Балекин – человек, которого он ненавидит, убийца его семьи. Забыла, что Балекин и есть семья Кардана. Именно он вырастил Кардана, пока Даин плел против него заговоры, когда собственный отец удалил его из дворца. Балекин – все, что у него осталось.

И хотя я уверена, что из Балекина получился бы ужасный король, от которого мог пострадать и Кардан, и многие другие, я равно уверена, что Балекин поделился бы с Карданом властью. Он разрешил бы ему быть жестоким – при условии, что сам Балекин будет проявлять еще большую жестокость.

Возложить корону на голову Балекина – вот какой вариант был бы для Кардана самым выигрышным. Гораздо надежнее, чем служить мне и верить в какого-то будущего Оука. Он поклялся мне в верности. Остается только позаботиться, чтобы не уклонялся от исполнения моих распоряжений.

Я зажата в толпе, и мне труднее выбраться из нее, чем я рассчитывала, поэтому я нахожусь не там, где, по мнению Призрака, должна находиться. Смотрю вверх, на выступ – он там, появляется из тени. Бросает корону, но не мне. Призрак кидает корону моей сестре-близнецу. Она падает к ногам Тарин.

Виви берет Оука за руку. Сквозь толпу проталкивается лорд Ройбен.

Тарин поднимает корону.

– Отдай ее Виви, – говорю я ей. Призрак, поняв свою ошибку, поднимает арбалет и целится в мою сестру, но этот выстрел ничем нам не поможет. Тарин устремляет на меня испуганный преданный взгляд.

С трудом поднимается на ноги Кардан. Балекин тоже встает и шагает через зал.

– Дитя, если ты не отдашь мне это, я разрублю тебя пополам, – говорит он Тарин. – Я буду Верховным Королем и, когда стану им, накажу всех, кто мне не подчинялся.

Сестра держит корону перед собой и переводит взгляд с Балекина на Виви, потом на меня. Смотрит на всех присутствующих лордов и дам, наблюдающих за нею.

– Отдай мне корону, – приказывает Балекин, подходя к ней.

На его пути встает Ройбен и упирается ладонью в грудь Балекина.

– Подожди. – Он не обнажает меча, но я вижу, как у него под плащом посверкивают ножи.

Балекин пытается оттолкнуть руку Ройбена, но у него ничего не получается. Призрак переводит прицел на Балекина; за ним наблюдают все глаза в зале. Королева Орлаг стоит в нескольких шагах от Ройбена и Балекина.

В воздухе явственно пахнет бедой.

Двигаюсь в сторону Тарин, чтобы оказаться прямо перед ней.

Если Балекин обнажит клинок, если отбросит дипломатию и просто нападет, то в зале, похоже, начнется резня. Кто-то будет сражаться на его стороне, кто-то против. Сейчас обеты короне не имеют значения; после того, как он убил свою собственную семью, никто не чувствует себя в безопасности. Балекин собрал в этом зале правителей Волшебной страны, чтобы подчинить их, но, кажется, даже Балекин понимает, что еще одним кровопролитием этого вряд ли добьешься.