Сара Маас - Башня рассвета

Шаол посмотрел на верховную целительницу, затем на свои ноги. У него шевелились пальцы, двигались ступни. Он даже уперся ступнями в пол, и они выдержали тяжесть его тела.

– Отныне вы связаны одной жизненной нитью, – продолжала Хазифа. – Жизненная сила Ирианы втекает в тебя и создает нечто вроде второго позвоночника. Уравновешивает повреждение. Когда Ириана полна магических сил, твои ноги ничем не отличаются от ног любого здорового человека.

Шаол внутренне собрался, приготовившись услышать «но». Наверное, Хазифа прочитала его мысли и невесело улыбнулась:

– Но когда магия Ирианы слабеет, когда она сама устала или истощена, твое увечье получит власть над тобой. В такие дни в лучшем случае тебе придется ходить, опираясь на трость, а в худшем – передвигаться в кресле. И таких дней может быть много. Повторяю: мы при всем желании не могли полностью исцелить твой позвоночник.

Шаол переваривал услышанное. Основательно, не торопясь. Ириана молчала и не двигалась, как зачарованная.

– Разве я не могу снова исцелить Шаола?

Ириана наклонилась к нему, будто собиралась немедленно этим заняться.

– Эта плата – часть равновесия. – Хазифа покачала головой. – Не испытывай пределы сострадания той силы, что вытащила Шаола из рук смерти.

– Ириана, это вовсе не тяжкая ноша. – Шаол коснулся ее руки. – Мне подарили жизнь. А временные неудобства приходится переносить каждому.

– Но я…

Ириана кусала губы. В глазах уже блестели слезы.

– Кресло на колесах – не наказание. Оно – не тюрьма и никогда тюрьмой не было, – сказал ей Шаол. – В кресле или с тростью, я остаюсь тем же, что и на ногах.

Он смахнул слезинку, катящуюся по ее щеке.

– Я хотела тебя исцелить, – прошептала она.

– Ты и исцелила, – улыбнулся он. – Ириана, все мои серьезные увечья ты исцелила.

Он смахнул остальные слезы и поцеловал горячую щеку Ирианы.

– У сделки, которую заключила Ириана, есть еще одна особенность, – сказала Хазифа. Все повернулись к ней. – Когда настанет время, смерть может быть легкой или жестокой, но она заберет вас обоих сразу.

Золотистые глаза Ирианы были по-прежнему обрамлены серебром. Но с ее лица исчез страх. Исчезла печаль.

– Вместе, – тихо сказал ей Шаол, переплетая пальцы с ее пальцами.

Ее сила станет его силой. А когда жизненный путь Ирианы закончится, он уйдет вместе с нею. Но если он вдруг умрет раньше…

От ужаса у него свело живот.

– В этом и заключается истинная плата, – сказала Хазифа, уловившая состояние Шаола. – Не страх за свою жизнь, а понимание, чем твоя смерть обернется для твоей половины.

– В таком случае самое разумное для вас обоих – не соваться на войну, – проворчала Эреция.

Ириана покачала головой.

– Мы обязательно пойдем на войну, – расправив плечи, объявила она. Потом, указав на Дуву, добавила: – Вот на что способен Эраван. И вот что он сделает со всеми вами, если мы не пойдем на войну.

Последние слова были обращены к Сартаку.

– Знаю, – тихо ответил Сартак.

Принц повернулся к Несарине. Шаол видел, как сверкнули глаза обоих. Там тоже появлялась связующая нить. Пока еще тонкая, дрожащая. Но она появилась не на пустом месте. Эти раны объединили их.

– Знаю, – повторил Сартак, беря Несарину за руку.

Глаза Несарины и Шаола встретились. Она нежно улыбнулась своему соратнику. Шаол еще не видел Несарину такой умиротворенной. Такой счастливой. Он сглотнул и мысленно произнес: «Прости».

Несарина покачала головой. Сартак нагнулся, взял на руку спящую Дуву и невольно застонал. Раненая нога давала себя знать.

«Тебе не за что извиняться», – прочитал Шаол в глазах Несарины. «Тогда я рад за тебя».

У Несарины округлились глаза, когда она увидела Шаола встающим на ноги. Он протянул руку, помогая Ириане встать. Его движения были плавными и уверенными, словно и не существовало невидимых постромок из магии Ирианы, обеспечивающих эту плавность и уверенность.

Несарина вытерла навернувшиеся слезы. Шаол подошел и крепко обнял ее.

– Спасибо, – шепнул он ей на ухо.

Несарина ответила таким же крепким объятием:

– Это тебе спасибо, что привез меня сюда. И вообще за все.

За принца. Шаол чувствовал, какой огонь страстей полыхает в душе Сартака.

– Нам надо многое вам рассказать, – добавила Несарина.

– И мы вам многое расскажем, – ответил ей Шаол.

Он отошел, уступая место Ириане, которой тоже хотелось обнять Несарину.

– Что будем делать со всем этим золотом? – спросила Эреция, уводя Хазифу из зала.

В туннеле ярко горели факелы. На всем протяжении стояли гвардейцы, следя, чтобы все покинули это место сокровищ и смерти.

– Ну и вкусы у них были, – продолжала ворчать Эреция, косясь на высокую статую фэйского воина.

Шаол засмеялся. Ириана тоже. Обнявшись, они пошли вслед за целительницами.

Он шел рядом с нею. Живой. Когда поднимались по ступенькам, Шаол по-настоящему ощутил себя живым.

Сартак отнес Дуву в покои хагана, позвав братьев и сестру. Ириана, Шаол и Хазифа настояли на том, что хаган и его дети должны видеть это своими глазами.

Ириана впервые заметила на лице хагана проблеск искренних чувств. Увидев бездыханную, окровавленную Дуву, он рванулся навстречу Сартаку. За спиной хагана теснились визири. Хасара вскрикнула. Ириане подумалось, что и в принцессе впервые прорвались настоящие чувства.

Сартак не позволил отцу притронуться к Дуве. Не подпустил никого, кроме Несарины. Он положил спящую сестру на низкий диван.

Ириана держалась поодаль, молча наблюдая за поведением правящей семьи. Шаол стоял рядом. Эта нить между ними… Ириана почти осязала живую полосу прохладного шелковистого света, текущего от нее к нему.

Спокойствие Шаола не было наигранным. Он без волнения принял то, что часть позвоночника до конца дней останется поврежденной. Да, он мог передвигаться. Даже сейчас, когда Ириана истощила запас магической силы. А вот стоять на ногах – нет. Довольно скоро они узнают, при каком ее состоянии Шаол легко может ходить, когда ему понадобится трость и когда – кресло.

Но Шаол был прав. Шел ли он легко и пружинисто, брел ли, опираясь на трость, или сидел в кресле, он оставался тем же самым. Она ведь полюбила его гораздо раньше, чем он встал. И будет любить вне зависимости от способа передвижения.

– А если мы поссоримся? – спросила она Шаола по пути сюда. – Что тогда?

– Мы и до этого постоянно ссорились. – Он поцеловал ее в раненый висок. – Ничего нового. Неужели ты думаешь, что я бы захотел связать жизнь с женщиной, которая смотрит мне в рот и постоянно старается угодить?

Ириану его слова не убедили.

– Ириана, пойми: эта связующая нить ничего не меняет в наших отношениях. Мы не сможем каждую минуту находиться вместе. Тебе понадобится свое пространство. Мне – свое. Не думай, будто тебе придется каждый раз выдумывать нелепые предлоги, чтобы на время уйти по своим делам. Или хуже того – терзаться угрызениями совести.