Майкл Салливан - Роза и шип

– Вы ведь не собираетесь этого делать, ваше высочество?

Алрик оглянулся и закатил глаза.

– Надо держать его при себе. Забавный парень.

Рубен услышал плеск, за которым сразу последовал вскрик Фанена:

– Вот ведь!..

Оглянувшись, Рубен увидел, что левая нога мальчика по щиколотку ушла в воду.

– Нога соскользнула, – поморщившись, объяснил Фанен.

– Нужно лучше держать равновесие, Фанен, – посоветовал Мовин. – Подобная ошибка в битве может стоить тебе жизни.

Фанен вытащил ногу из воды и потряс ею. Мовин повернулся к Рубену.

– Скажи, Хилфред, ведь твой отец неплохо владеет мечом.

– Великолепно владеет, – поправил его Рубен. – Он лучший мечник в королевской страже, не считая лейтенанта и капитана.

– Ты беседуешь с Пикерингом, Хилфред, – напомнил принц. – Это все равно что заявить семейству чистокровных скакунов, что твой отец – самая быстрая ломовая лошадь в округе. Их отец, – Алрик махнул в сторону братьев, – лучший мечник из живущих… где бы то ни было.

Мовин пригнулся под веткой.

– Отец начал учить нас всех, когда мы и меч-то поднять не могли. Даже мою сестру Ленару, которая, надо полагать, одержит верх над Фаненом, хотя схватки на мечах уже не кажутся ей дамским занятием.

– Необязательно всем об этом рассказывать, – заметил Фанен, хлюпая левой ногой на каждом шагу.

– Почему нет, это забавно.

– Не очень.

– Ладно, согласен, ваш отец лучше моего, – проворчал Рубен.

– Я имел в виду вовсе не это. Это был комплимент – то, что твой отец неплохо владеет мечом…

– И в его исполнении это действительно комплимент, уж поверь мне, – вставил принц.

– Тогда на что вы намекаете?

– Ну… – Мовин смолк, проверяя устойчивость наполовину ушедшего под воду бревна, – …если твой отец умеет обращаться с мечом, почему ты не умеешь?

Рубен пожал плечами.

– Надо полагать, он слишком занят.

– Я могу научить тебя. – Мовин удержался на ногах, схватившись за стебли рогоза, потом пробежал по бревну к небольшому клочку травы на островке почти в середине пруда. – Если ты не против учиться у того, кто младше тебя.

– Я бы согласился, – веско проговорил принц. – В десять лет Мовин победил капитана Лоренса на Зимнем празднике.

– Это было два года назад, – напомнил Мовин. – Отец говорит, в этом месяце я освою первую ступень тек’чина.

– Мило.

Они опустились на колени, и Фанен зажег маленький фонарь. Солнце скрылось за лесом, тени сгустились. Вокруг посвистывали и трещали лягушки.

– Вижу одну! – прошептал Фанен, показывая на воду. – Давай, Алрик.

– Спасибо, Фанен. Как благородно с твоей стороны.

Принц положил мешок и осторожно двинулся вперед, выставив перед собой скрюченные руки, словно готовый к нападению медведь. Он вошел в пруд и стремительно погрузил ладони в воду. Раздался громкий всплеск.

– Поймал!

Алрик кинулся назад, сжимая что-то в руках, его туника насквозь промокла. Фанен держал мешок принца наготове, и тот поместил туда добычу.

– Теперь мы сравняли счет, друг мой, – сказал он Фанену.

– Еще одна – и я тебя обойду. После чего займусь свержением Безумного Мовина с трона Лягушачьего короля.

Очевидно, это был великий титул, о котором Рубен никогда не слышал. Быть может, не слышал никто, кроме трех мальчишек.

– Какая? – поинтересовался Мовин.

– Рогатая.

– У меня таких две, – ухмыльнулся Мовин.

Нахмурившись, Алрик повернулся к Рубену.

– Пусть учит тебя драться, главное – никогда его не слушай.

Рубен сидел на мшистой кочке, окруженный рогозом и кувшинками, и смотрел, как они охотятся. Он предложил свою помощь, но услышал, что это против правил. Рубен понятия не имел, что у лягушачьей охоты есть правила, однако, очевидно, они были. Стояла поздняя осень, большую часть урожая уже убрали, и скоро пойдет снег. Но Болото Эдгара жило своей жизнью: здесь ветер шумел в макушках деревьев, шелестела трава, оглушительно квакали лягушки. Плотник знал свое болото.

Рубен дивился странному повороту судьбы. Чуть больше часа назад он готовился быть избитым – если не хуже. Эллисон вполне мог не шутить насчет инициалов. Для оруженосцев Рубен был вроде животного, недостойного сочувствия. А теперь он здесь, в безопасности и компании аристократов, ловит лягушек вместе с наследным принцем. И тут Рубена осенило, что за возможность ему выпала.

– Эй, кто-нибудь из вас бывал в комнате на вершине высокой башни?

– Той, что с призраками? – спросил Алрик, не отрывая взгляда от поверхности воды, где выслеживал очередную неуловимую лягушку.

– С призраками?

– Конечно, – ответил Алрик, пробираясь между кочками и пытаясь не упасть. – Каждый год примерно в это время Нора рассказывает историю. Думаю, потому что это случилось поздней осенью.

– Что случилось?

– Нора говорит, дело было много лет назад, до моего рождения. Работавшая в замке девушка, горничная, разбилась насмерть. Она забралась на башню в одной ночной сорочке. Поставила на карниз лампу и прыгнула. Ветреными ночами можно услышать, как она кричит, падая вниз… и шлепок . Ее тело, точнее, то, что от него осталось, нашли на мостовой перед главным входом.

– Б-р-р-р. – Фанен оторвался от своего мешка с лягушками и поморщился. – Зачем она это сделала?

– Она любила человека, который ее не любил. И родила от него ребенка. Но тот парень сказал, что она лжет. Из-за ребенка она потеряла работу горничной, семьи у нее не было, и она не могла позаботиться о нем. Поэтому, согласно легенде, она положила младенца на постель отца, затем поднялась на башню и прыгнула. Говорят, ее призрак бродит по башне и осенью, когда уже холодно, но снега еще нет, зажигает на карнизе свою лампу, если кто-то в замке должен умереть. А еще говорят, что если подняться на башню, когда она там, она решит, что ты любовник, который ее предал, и вытолкнет тебя из окна, чтобы отомстить.

– А что случилось с ребенком?

– Это всего лишь история, – рассмеялся Мовин.

– Хотя однажды с этой башни действительно упала женщина, – заметил Алрик.

– Кто?

– Нора всегда звала ее Розой.

Они вернулись поздно, потому что Алрик сравнял счет с Мовином и хотел победить друга. Мальчишки сдались лишь после того, как упали в пруд, гоняясь за редкой лягушкой с красными пятнами. Оба промокли до нитки, и теперь жаркий огонь казался привлекательней титула Лягушачьего короля.

Облака мелькали на лике полной луны, словно она светила под водой со стремительным течением. Надвигалась буря, и, как перед всеми бурями, Рубен испытывал тревогу. Стража искала принца – ворота распахнулись прежде, чем они добрались до них. Мокрые, замерзшие и усталые мальчишки бросили Рубена, не попрощавшись, и скрылись в замке, оставив его возиться с четырьмя лошадьми.