Джордж Мартин - Танец с драконами

Джон преклонил колено.

– Встань. – Король сердито тряхнул пергаментом. – Кто такая Лианна Мормонт?

– Дочь леди Мэг, ваше величество. Самая младшая. Ее назвали в честь сестры моего лорда-отца.

– Чтобы добиться расположения твоего лорда-отца, несомненно. Знаю я эти штуки. Сколько девчонке лет?

– Десять или около того, – подумав, ответил Джон. – Могу я узнать, чем она прогневила ваше величество?

– «Медвежий Остров не признает иного короля, – прочел вслух Станнис, – кроме Короля Севера, имя которому – СТАРК». Десятилетняя девочка смеет выговаривать своему законному королю! – Его бородка лежала на впалых щеках, как тень. – Никому об этом не говорите, лорд Сноу. Людям довольно знать, что ко мне примкнул Кархолд. Не желаю, чтобы твои братья сплетничали об оплевавшем меня ребенке.

– Как прикажет ваше величество. – Джон знал, что Мэг Мормонт и ее старшая дочь ушли на юг с Роббом – но если даже обе они погибли, у Мэг есть еще дочери, некоторые уже с собственными детьми. Может, они тоже отправились с Роббом? Уж одну-то из взрослых леди должна была оставить в замке как кастеляна. Непонятно, почему Станнису отвечает Лианна, младшая дочь. Будь письмо к Мормонтам запечатано лютоволком вместо коронованного оленя и подписано Джоном Старком, лордом Винтерфелла, ответ, возможно, был бы другим… Поздно сетовать: Джон сделал свой выбор.

– Сорок воронов разослано, – жаловался король, – а в ответ только молчание либо дерзости. Где почтение, которым каждый верноподданный обязан своему королю? Все знаменосцы твоего отца повернулись ко мне спиной, кроме Карстарков. Или Арнольф Карстарк – единственный человек чести на Севере?

Арнольф Карстарк приходится дядей покойному лорду Рикарду. Он остался кастеляном в Кархолде, когда Рикард и его сыновья ушли на юг с Роббом, и первым прислал ворона, присягнув на верность королю Станнису. «У Карстарков просто выбора нет, – мог бы сказать Джон. – Рикард предал лютоволка и пролил львиную кровь; олень – единственная надежда Кархолда».

– В столь смутные времена даже человек чести не сразу поймет, в чем его долг. Ваше величество – не единственный король, требующий, чтобы все повиновались только ему.

– Где были другие короли, лорд Сноу, – вступила в разговор Мелисандра, – когда одичалые напали на вашу Стену?

– За тысячу лиг отсюда, глухие к нашему зову, – признал Джон. – Я этого не забыл, миледи, и никогда не забуду. Но у отцовских знаменосцев есть жены, дети и простой люд, которым в случае неверного выбора грозит гибель. Его величество требует от них слишком многого. Дайте им срок.

– Для чего? Чтобы получить такой вот ответ? – Станнис скомкал письмо Лианны.

– Даже на Севере люди страшатся гнева Тайвина Ланнистера, и Болтонов тоже лучше не делать врагами: недаром эмблемой им служит человек с содранной кожей. Север стоял за Робба, проливал за него кровь, умирал за него, он сыт по горло горем и смертью, а теперь ваше величество предлагает северянам сменить короля. Стоит ли упрекать их за промедление? Некоторые из них, уж простите, видят в вас всего лишь еще одного претендента, обреченного на провал.

– Если его величество обречен, ваш Север обречен тоже, – сказала леди Мелисандра. – Помните об этом, лорд Сноу. Перед вами стоит единственный истинный король Вестероса.

– Да, миледи, – ответил с непроницаемым лицом Джон.

– Ты роняешь слова, точно золотые, – фыркнул Станнис. – Сознайся, сколько у вас припасено золота?

Золота? Уж не золотых ли драконов хочет пробудить красная женщина?

– Подати нам платят натурой, ваше величество. Дозор богат разве что репой – не золотом.

– Репой Салладора Саана не прельстишь. Мне требуется золото, на худой конец серебро.

– Тогда вам нужна Белая Гавань. С Королевской или со Староместом ей, само собой, не сравниться, однако она процветает. Лорд Мандерли – самый богатый из знаменосцев моего лорда-отца.

– Лорд, слишком-толстый-чтобы-сесть-на-коня. – В письме от Вилиса Мандерли говорилось о его немощах и преклонных годах, более ни о чем. Станнис велел, чтобы Джон и о нем молчал.

– Быть может, его милость захочет жену-одичалую, – предположила леди Мелисандра. – Этот толстяк женат, лорд Сноу?

– Его леди-жена давно умерла. У лорда два взрослых сына и внуки от старшего. Он правда слишком толст, чтобы ездить верхом, не меньше тридцати стоунов. Вель за него не пойдет.

– Хоть бы раз сказал что-то приятное, лорд Сноу, – проворчал Станнис.

– Я думал, что вашему величеству приятнее всего правда. Для ваших людей Вель принцесса, а для вольного народа – всего лишь сестра покойной жены короля. Если принудить ее к замужеству против воли, она скорей всего перережет мужу горло в первую ночь. И даже если она согласится, это еще не значит, что одичалые пойдут за ее мужем или за вами. Единственный, кто может их к вам привести, – Манс-Разбойник.

– Знаю, – вздохнул Станнис. – Я провел много часов в разговорах с ним. Он хорошо знает нашего истинного врага, и в хитрости ему не откажешь. Вся беда в том, что он останется клятвопреступником, даже отрекшись от своего титула. Дай поблажку одному дезертиру – начнут бегать все остальные. Законы куются из железа, а не лепятся из хлебного мякиша, и ни один закон Семи Королевств не позволяет сохранить жизнь Мансу-Разбойнику.

– У Стены законы кончаются, ваше величество. Манс очень бы вам пригодился.

– Пригодится еще. Когда я сожгу его, Север увидит, как я поступаю с предателями. У одичалых найдутся другие вожди – и сын Манса тоже мой, не забудь. После смерти отца Королем за Стеной станет его щенок.

– Ваше величество заблуждается. – «Ничего ты не знаешь, Джон Сноу», – любила говорить Игритт, но кое-чему он все-таки научился. – Этот ребенок – такой же принц, как Вель принцесса. Титул Короля за Стеной не переходит от отца к сыну.

– И хорошо – я не потерплю в Вестеросе других королей. Ты подписал дарственную?

– Нет, ваше величество. – Вот оно, начинается. Джон согнул и разогнул обожженные пальцы. – Вы просите слишком много.

– Прошу? Я просил тебя стать лордом Винтерфелла и Хранителем Севера, а эти замки я требую.

– Твердыню Ночи мы отдали вам.

– Развалины, населенные крысами. Отделались, что называется. Ваш же Ярвик заявляет, что замок только через полгода будет готов для житья.

– Другие ничем не лучше.

– Знаю, но это все, что у нас есть. У Стены девятнадцать фортов, а гарнизоны есть только в трех. Я намерен до конца года заселить все.

– Против этого я не возражаю, ваше величество, но говорят, будто вы намерены также жаловать эти замки своим лордам и рыцарям в их полную собственность.

– Король должен быть щедр со своими сторонниками. Разве лорд Эддард ничему не учил своего бастарда? Многие мои лорды и рыцари оставили на юге богатые земли и крепкие замки – их нужно как-то вознаградить.