Скотт Линч - Республика воров

– Ты мне рассказывал, что имя у какого-то моряка позаимствовал, оно тебе якобы понравилось… – напомнила ему Сабета. – Ты сам в это верил? И сейчас веришь? Откуда тебе знать, выдумки это или нет? Может, все это за тебя кто-то выдумал, а ты теперь чьи-то выдумки повторяешь…

– Да как ты смеешь?! Как ты вообще можешь такое говорить?! – Гнев раскаленным клинком полоснул по сердцу Локка. – Ты меня бросила! Ты мной помыкала, как хотела! Ты меня опоила – а я все равно к тебе возвращаюсь, раз за разом, как дурак. А теперь, стоило этой картенской ведьме какой-то хрени наговорить с три короба, ты на меня смотришь, будто я вообще с неба свалился. Ох, погоди… тьфу ты…

Стыд и способность соображать вернулись к Локку, как обычно, с запозданием, будто гости, явившиеся на вечеринку к шапочному разбору. Щеки Сабеты запылали, она открыла рот, но так ничего и не сказала, а просто повернулась с изящной решительностью разгневанной женщины, распахнула балконную дверь и исчезла в сумраке дворца.

Локк, оглушенный барабанной дробью, гулко стучавшей в висках, посмотрел вслед Сабете, потом схватил серебряную чашу с охлажденным вином, взревел и шваркнул ее о дубовый стол. Яства разлетелись во все стороны, вперемешку с осколками стекла. Ледышки и брызги вина попали на жаровню, над которой с шипением взметнулись клубы пара.

– Благодарю вас, Терпение, за познавательный рассказ! – Он пинком отправил осколок бутылки за край балкона. – И за вашу бесконечную доброту, заботу и ласку…

– Я обязана была сказать вам правду, а не холить и лелеять. И оберегать вас от вашего вздорного нрава в мои обязанности тоже не входит. – Она снова накинула капюшон, и лицо ее скрыла тень. – Послушайте моего совета: ваша манера ухаживать за женщинами обеспечит вам одинокую жизнь.

– Да гори оно все огнем! – выкрикнул Локк, сожалея, что ненароком разбил единственную припасенную бутылку вина.

– Мы с вами об этом еще поговорим, – вздохнула Терпение. – А когда пройдут выборы, то обсудим, что делать дальше.

– Я не верю ни единому вашему слову, – прошептал Локк, понимая, что слова его звучат неубедительно.

– Вы не поверили, когда я сказала, что в Тал-Верраре спасла вам жизнь исключительно потому, что мне было совестно. Теперь я говорю, что спасла вам жизнь потому, что мне это было выгодно, но и в это вы верить отказываетесь. Неужели ваша дерзость настолько беспримерна, что даже логику вы применяете избирательно, лишь в том случае, если она приводит к удобным для вас умозаключениям? Несомненно, вы вольны поверить в то, что крохами истины, которые стали известны вам, мы поделимся с обычным человеком. А еще вы вольны раскрыть глаза и признать, что мы даем вам возможность не только узнать секреты своего происхождения, но и искупить вину за совершенное тягчайшее преступление – ведь в теле своей жертвы вы будете пребывать до самой смерти.

Локк молчал, не сводя глаз с остатков несостоявшейся трапезы; подумать только, всего четверть часа назад он собирался готовить ужин.

– Что ж, как вам будет угодно, – сказала Терпение. – Обижайтесь, хандрите, всю ночь терзайтесь – у вас это великолепно получается. Но к утру будьте любезны взяться за работу. Мои юные собратья воображают, что их попытка вас запугать осталась мне неизвестна. Кстати, надеюсь, вы уяснили, что участь Жана Таннена мне совершенно безразлична; ваше примерное поведение – лучший залог его безопасности. – Она медленно подошла к балконной двери, повернулась и добавила: – Да хранят его боги.

Балконная дверь осталась распахнутой. Локк стоял на балконе в полном одиночестве.

Старик незаметно снял сложное заклятье слежки с архидонны Терпение и устало вздохнул: слишком много сил уходило на то, чтобы подслушивать, подсматривать, а потом мысленно передавать добытые сведения собеседнику на другом конце города. Ярость, переполнявшая мысли архидонны Предвидение, назойливой головной болью сдавливала виски.

– Не может быть! Почему мне об этом раньше не доложили? Кто дал право этой троице безумцев…

– Архидонна, прошу вас, успокойтесь. Мне и так нелегко пришлось. Они не безумцы, но… да, они зашли слишком далеко. Теперь вы понимаете, почему я решил вам сейчас об этом рассказать.

– А как им удалось это от меня скрыть?

– Когда Сокольника изувечили, Терпение вызвалась лично допросить двоих каморрцев. К счастью, при ее беседе с Жаном Танненом присутствовал и я; произошло это в Тал-Верраре, прежде чем до каморрцев добрались друзья Сокольника. О рассказе Таннена знали только Терпение, Умеренность и я, поэтому все удалось сохранить в тайне.

– Ламор Акант снова с нами?! Об этом должны знать все! Эту чрезвычайно важную новость нельзя держать в секрете. Я во всеуслышание объявлю об этом в Небесном чертоге.

– Нет-нет! – Лоб и щеки старика покрылись испариной – напряженность этого разговора не шла ни в какое сравнение с обычной легкостью мысленного общения. – Терпение и Умеренность пользуются поддержкой магов. Предусмотрительность тоже встанет на их сторону. Не забывайте, с устранением Сокольника у вас не осталось влиятельных ораторов в Небесном чертоге. Да, ваши последователи вам верны, но вас слишком мало. Без должной подготовки вам с этим не справиться.

– Неужели Ламор Акант и впрямь сумел перенести свою душу в тело другого, пусть и неодаренного человека? Ни одному магу за всю историю нашего существования ничего подобного не удавалось!

– Вспомните, к каким трагическим последствиям это привело!

– Именно поэтому нам сейчас необходимо всесторонне изучить и его самого, и измысленные им ритуалы и обряды. Разума и могущества одного-единственного человека недостаточно для того, чтобы справиться с этой невероятно трудной задачей. Но представьте, что на ее решение будут направлены силы сотни магов! Или даже нас всех, четырехсот! Общими усилиями мы наверняка добьемся успеха.

– Да, согласен. Я многим обязан архидонне Терпению и, не будь дело таким важным, никогда не выступил бы против нее. Но прошу вас, архидонна, внемлите моему совету – не объявляйте об этом в Небесном чертоге прежде времени. Необходимо действовать с позиций силы. А для этого… для этого придется принять чрезвычайные меры.

– Вы предлагаете…

– Нет, что вы! Ни в коем случае не допускайте беспричинного кровопролития. Нужно захватить власть. Необходимо подчинить себе Терпение и ее сторонников, хотя бы ненадолго. Сейчас они полагают, что сила на их стороне. Если представится возможность доказать, что это не так, то к вашим словам прислушаются. Только тогда мы сможем всесторонне рассмотреть сложившееся положение дел.