Таран Матару - Неофит

– Встречаемся здесь, через два часа. В сторону фронта едет достаточно повозок, так что, если кто-то опоздает, поедем обратно порознь.

Они расстались и пошли быстрее, поскольку дождь усиливался. Держались вдоль стен, под крышами и навесами лавок. Игнатий урчал под капюшоном, согревая Флетчера своим дыханием, а Соломон топотал в паре метров позади, едва поспевая за ними на коротких ногах. Гном тоже предусмотрительно надел куртку с капюшоном, но бедный Соломон выглядел совершенно жалко.

– Так что тебе еще нужно, кроме портного и кузнеца? Вроде бы я слышал, что ты хочешь письмо отправить? – спросил Отелло, поглядывая через плечо за Соломоном. Он уверенно шел по узким переулкам, и Флетчер понял, что гном станет ему идеальным проводником в Корсилуме.

– Да, надо отправить письмо на эльфийский фронт, – ответил Флетчер. Лучше не посылать письмо Бердону напрямую, на случай если его перехватят Каспар и Дидрик. Может, если послать письмо Ротерхэму, то солдат сможет тайно переправить его дальше.

– Ну, если так, то тебе лучше отправить его из Цитадели. Там регулярно останавливаются армейские курьеры. Насчет кузнецов, я познакомлю тебя с лучшим. Он сделал для меня это.

Замолчав, Отелло открыл кожаный чехол, висевший у него на плече, и достал оттуда топорик. Рукоятка была сделана из крепкого обожженного дерева, идеальной изогнутой формы, под руку Отелло. Лезвие было тонким и изумительно острым, а на обухе был сделан узкий пробойник, для ударов на обратном взмахе.

– Это гномий томагавк. Каждый гном получает его на пятнадцатый день рождения, чтобы служить ему всю его взрослую жизнь. Так было заведено нашими святыми предками, что каждый взрослый гном-мужчина должен всегда носить его с собой, еще до того, как начались гонения на нас, две тысячи лет назад. Это важная часть наших традиций, наследия и веры. Теперь ты понимаешь, почему я так ценю мастерство кузнеца.

У Флетчера расширились глаза, когда он рассмотрел великолепное оружие.

– Можно подержать? – спросил он. Ему не терпелось опробовать этот топор самому. Может, когда-нибудь он сделает для своего кхопеша такую же изогнутую рукоять.

Внезапно раздались резкий свисток и топот ног. К ним ринулись двое Пинкертонов, держа в руках дубинки и наставив в лицо Отелло пистолеты.

– Брось! Живо!

Первый Пинкертон схватил Отелло за горло, приподняв гнома в воздух и прижимая к кирпичной стене. Огромный мужчина с блестящей черной бородой и некрасивым лицом, покрытым оспинами. Отелло выронил томагавк, с трудом дыша. Похожие на сосиски пальцы сдавливали ему горло.

– Что мы вам, гномам, говорили, насчет ношения оружия в общественных местах? Никак в ваши дубовые гномьи головы не войдет, а? На это имеют право только люди! – пронзительным голосом сказал второй Пинкертон. Этот был рослым и худым, с тонкими усами и сальными светлыми волосами.

– Отпусти его! – крикнул Флетчер, опуская руку на рукоять меча. Игнатий спрыгнул на землю и угрожающе зашипел, а затем выплюнул струю пламени.

– Отпусти его, Тернер, – сказал худой Пинкертон, стуча дубинкой по стене, когда заметил опасность.

– Хорошо, сержант Мерфи, мы еще позабавимся с ним в камере, – буркнул здоровяк, отпуская Отелло. Тот рухнул на булыжную мостовую, хрипя. Пинкертон резко ударил гному ногой в бок, и Отелло вскрикнул от боли. Позади Флетчера раздался утробный рык.

– Нет! – выдохнул Отелло, поднимая руку. Из-за угла вышел Соломон. Голем остановился в полуметре от Тернера. – Нет, Соломон, все нормально.

Гном с трудом встал, опираясь на стену, за спиной Флетчера.

– Ты как? – спросил Флетчер. Голем подошел к хозяину, тревожно ворча.

– Нормально. Бывало и хуже, – прохрипел гном, нерешительно похлопав Голема по голове.

Мерфи шагнул вперед и толкнул Флетчера в грудь.

– Я ослышался, или ты отдал приказ офицеру при исполнении? – спросил сержант Мерфи, поднимая подбородок Флетчера концом дубинки.

– Думаю, тебе больше следует беспокоиться о том, что ты пытаешься арестовать офицера армии короля за ношение оружия! Или ты думаешь, что он голыми руками будет с орками драться? – уверенно сказал Флетчер, хотя никакой уверенности не ощущал.

Тернер принялся угрожающе помахивать дубинкой.

– Ага, и кто ты такой, чтобы говорить мне, что можно, а что нельзя? – угрожающе спросил Мерфи, наводя пистолет в лицо Флетчеру. Игнатий ничего против пули не сделает. Прикинув шанс сделать щит против пули с первой попытки, Флетчер не стал пробовать. Лучше его побьют, чем прибьют. Он тихо выругался. Второй раз его загоняют в угол на улицах Корсилума, тыча пистолетом в лицо.

– Что ты сказал? Мне кажется, ты только что выругался на сержанта Мерфи, – рыкнул Тернер, поднимая пистолет.

– Ничего! Просто проклинал невезение, – поспешно сказал Флетчер. Два пистолетных ствола глядели ему в лицо, будто глаза готовой к броску змеи.

– Вы понятия не имеете, с кем связались, – внезапно сказал Отелло, выпрямившись и вздрогнув. – Лучше бы вам убрать пистолеты и проваливать подальше.

– Тише, Отелло! – прошипел Флетчер. Гном, наверное, рехнулся! Легко ему дерзить, не на него два пистолета наставили!

– Дождетесь, что мы его отцу все расскажем. Лорд Форсис будет очень недоволен тем, что какие-то Пинкертоны низкого звания держали на прицеле его сына Таркина, – продолжал Отелло, расстегивая куртку и показывая мундир под ней.

Флетчер был в ужасе, постарался не выглядеть слишком удивленным, чтобы не сорвать игру, которую затеял гном. Впрочем, было уже поздно, и Флетчер уловил во взгляде Мерфи нерешительность.

– Ты, конечно же, знаешь, что на эльфийский фронт посылается батальон гномов. Если Форсисам придется включить их в состав наших сил, нам, безусловно, потребуются лучшие из гномов, – уверенно сказал Флетчер, отводя от лица пистолет Мерфи. – А теперь ты нападаешь средь бела дня на нашего недавно обретенного офицера за ношение оружия, которое Захария Форсис лично ему вручил? Как вас там зовут? Мерфи? Тернер?

Пистолет в руке Мерфи качнулся и опустился.

– Ты говоришь не как дворянин, – сказал он, пронизывающе глядя на обтрепанные края мундира Флетчера. – И одет не так.

– Твоя форма была бы не лучше, послужи ты на передовой. А насчет голоса, если ты вырос среди солдат-простолюдинов, то речь твоя будет такой же грубой, как у меня. Не всем же быть такими щеголями, как вы, – ответил Флетчер, входя в роль окончательно. Но Отелло предостерегающе толкнул его под зад, и Флетчер слегка сбавил.

– А теперь, если позволите, я пойду дальше. Игнатий, пошли! – сказал Флетчер, двинувшись дальше по улице. Он не оборачивался, но услышал щелчок взводимого курка пистолета.