Таран Матару - Неофит

Напротив прилавка Флетчера было свободное место, но ссутулившиеся люди на передках фургонов едва глядели на него, правя лошадьми вперед, по булыжной мостовой. На них были кожаные куртки с капюшонами, похожие на ту, которую приглядел себе Флетчер, но похуже качеством. От дождя и холода помогут, но Флетчер знал, что под ними торговцы одеты в цветастую городскую одежду. Хорошо бы, чтобы они поскорее скинули куртки, чтобы Дидрик не смотрел с такой ухмылкой на его собственную одежду. Сам он был почти в таком же костюме, как его отец, сиреневого цвета.

Когда последние фургоны миновали ворота, в городок въехали двое мужчин на лошадях, с густыми светлыми усами и в фуражках. Под седлом у них были не простенькие рабочие лошади, такие, что тянули фургоны, а могучие боевые скакуны с широкими боками и подковами размером с тарелку. Выехав с грунтовой дороги на булыжную мостовую, они бросили поводья. Флетчер услышал, как Бердон тихо выругался, и сочувственно улыбнулся.

Это были Пинкертоны – служащие правопорядка из города. Это было ясно по темно-синей форме с латунными пуговицами, но еще более явным признаком их должности были мушкеты, которые они небрежно держали в руках. Флетчер с тревогой поглядел на окованные металлом дубинки, висящие в седельных ножнах, вспоминая жуткие истории о том, с какой легкостью Пинкертоны пускают их в ход. Такой можно легко сломать руку или ногу, и Пинкертоны не церемонились с их использованием, поскольку подчинялись лишь самому королю. Флетчер понятия не имел, зачем они присоединились к каравану, но их присутствие означало, что другой охраны не потребуется. Значит, оружие сегодня будет продаваться плохо.

Двое мужчин выглядели будто родные братья, с вьющимися светлыми волосами и холодными серыми глазами. Они спешились, и один из них, ростом повыше, подошел к Флетчеру, небрежно держа в руках мушкет.

– Парень, отведи наших лошадей в конюшню и проследи, чтобы их накормили и напоили, – жестко сказал он. Флетчер разинул рот, ошеломленный таким прямым приказом. Мужчина нетерпеливо махнул рукой в сторону лошадей, видя, что Флетчер колеблется, не желая оставлять прилавок без присмотра.

– Забудьте о нем. Он слегка тугой на голову, – вмешался Каспар. – У нас нет общей конюшни. За вашими лошадьми проследит мой сын. Дидрик, отведи лошадей в нашу собственную конюшню и скажи конюху, чтобы позаботился о них со всей тщательностью.

– Но, отец, я хотел… – вкрадчиво начал Дидрик.

– Сейчас же, и не мешкай! – прервал его Каспар. – У тебя еще будет достаточно времени на покупки, к сожалению. Это чудо, что я свожу концы с концами при том, как ты их безрассудно тратишь. Будто избалованная домохозяйка.

Дидрик покраснел и бросил на Флетчера злобный взгляд, прежде чем взять поводья двух коней и повести их по улице. Флетчер мрачно улыбнулся, прекрасно понимая, что Дидрик припомнит ему то, как он стал свидетелем его позора.

– Так что же привело Пинкертонов в Пелт? Мы уже несколько недель никого нового не видали, на случай если вы разыскиваете преступников, – сказал Каспар, подавая руку Пинкертону.

– Мы по вопросам военной надобности, на эльфийской границе. Король выразил желание отправлять в армию заключенных, и мы, по его поручению, выясняем, как отнесутся к этому генералы.

Пинкертон неуверенно пожал руку Каспару, вынужденный вести себя мягче теперь, когда их лошади оказались в ведении Каспара.

– Потрясающе. Мы знали, конечно же, что скорость набора в армию в последнее время упала, но это все равно неожиданно. Какое изящное решение проблемы, – быстро заговорил Каспар. – Возможно, мы еще поговорим об этом вечером, за ужином и бренди? Между нами, местный трактир ужасен, и мы будем рады предоставить вам хорошие постели после вашего долгого путешествия.

– Будем благодарны. Мы ехали от самого Корсилума и не спали в нормальной постели уже неделю, – вежливо сказал Пинкертон, приподымая фуражку.

– Надо будет приготовить вам ванну и горячий завтрак. Меня зовут Каспар Кэвелл, я из городских старейшин, в некотором роде… – продолжил Каспар, выводя их на дорогу.

Когда их голоса стихли, Флетчер пнул прилавок, с досады. Каспар подлизывается к этим двоим ради Дидрика, чтобы тому потом было легче попасть в юридическую школу в Корсилуме, столице королевства. Поскольку судьи и Пинкертоны обеспечивали исполнение королевских законов, между ними существовали особые отношения, и рекомендация от Пинкертона часто гарантировала поступление в юридическую школу.

Интересно, теперь преступников будут в армию загонять. Слухи о том, что всех молодых парней вот-вот станут силой забирать в армию, уже ходили. Это одновременно радовало и беспокоило Флетчера. Последнюю мобилизацию в армию проводили столетия назад, во время крупнейшей войны с орками. Тогда воевали с отрядами орков, угонявшими скот и убивавшими людей по всей империи Хоминума, только становившейся на ноги. Прежде чем орков загнали назад в джунгли, с лица земли были стерты сотни деревень.

Но на этот раз войну начал Хоминум, расчищая от орков леса, древесина которых потребовалась для разворачивающейся промышленной революции. Война началась семь лет назад, и конца ей видно не было.

– Если бы я мог такие мушкеты ковать, и прилавок выставлять не потребовалось бы, – проворчал у него за спиной Бердон. Флетчер кивнул. На передовой мушкеты очень нужны, но делают их лишь искусники-гномы, живущие в трущобах Корсилума. Техника изготовления прямых стволов и механизма спуска стала самым главным секретом гномов, и они его ревностно охраняли. Очень выгодный бизнес, но появился он совсем недавно. В прошлом орки часто могли устоять под градом стрел в бою, но залпы мушкетов обладали куда большей убойной силой. С введением нового оружия начала меняться и тактика боя, по мере того как командиры к этому приспосабливались. Армии теперь стали смешанными, одни подразделения были вооружены мечами и луками и ходили в доспехах, а другие были вооружены мушкетами со штыками и одеты лишь в мундиры.

– Наверное, если бы ты смог делать мушкеты, то стал бы богаче Каспара, – сказал Флетчер, оборачиваясь.

И тут он увидел последнего из путников, входящего в ворота. Пожилой мужчина, седой и небритый. На нем была красная с белым форма, драная, вытертая и грязная. Части латунных пуговиц недоставало, другие болтались на нитках. И он был без оружия, что казалось особенно необычным для человека из торгового каравана, и тем более – для солдата.

У него не было ни коня, ни фургона, только мул в поводу, тяжело нагруженный седельными сумками. Сапоги у него были в ужасном состоянии, с протершимися и болтающимися при каждом шаге подметками. Да и шел он пошатываясь. Флетчер глядел, как пришедший устраивается напротив него, привязывая мула к столбу прилавка, гневно сверкнув глазами на торговца прежде, чем тот успел возразить.