Джо Аберкромби - Полвойны

Тишина осерчала, когда шарканье его шагов вторглось в ее владения, и Рэйт бревном упал на сиденье подле новой хозяйки. Наголову разбитый безо всякого боя.

– Не пора ли вернуться к вопросам войны? – проскрежетал король Атиль, и сход по новой пошел рядиться, кто в этих вопросах главнее.

Скара не удостоила новую зверушку и взглядом. С чего бы? С тем же успехом они могли родиться в разных мирах. Она казалась Рэйту хрустальной: строгой и совершенной, как древняя работа эльфийских рук. Спокойна, уверена и безмятежна на совете великих, словно горное озеро под звездным небом.

Девушка – женщина, – которая не ведает страха.

Даже перед самим Ярким Йиллингом Скара не была так напугана.

Ночью она не спала и секунды – без передышки перелопачивала в уме, что ей надо сказать и как ей это сказать, перетряхивала уроки матери Кире, вспоминала дедушкины речи, шептала во тьме молитвы Той, Что Прорекла Первое Слово.

На завтрак она не съела и крошки – без передышки крутило живот от волнения. Ощущение такое, будто задница вот-вот в самом деле отвалится. И неотвязная мысль: что будет, если посреди сего благородного общества принцесса не выдержит и как следует перднет?

Сжав пальцы добела, она цеплялась за подлокотники, словно ее швыряло бурное море. Из мглы Зала Богов выплывали сердитые лица. Надо, невзирая на труд, в них вчитаться, как учила мать Кире. Разгадать их, раскрыть скрывающиеся за ними надежды, тревоги, тайны – и обратить своему делу на пользу. Она прикрыла глаза, вновь и вновь повторяя про себя дедушкины слова. Ты всегда была храброй, Скара. Храброй. Всегда храброй.

Едва ль навевал ей спокойствие и этот Рэйт, молодой ванстерландец. Чего уж там – он поражал своим видом. Поражал – как секирой в кадык. Суровый, бледный, твердый, как чеканное серебро; под порванным ухом глубокий порез и гневливо наморщился лоб; короткие волосы, рассеченные брови и даже ресницы – белесые, словно из него выжали, выдавили всю теплоту, и осталась одна ледяная надменность.

С тем же успехом они могли родиться в разных мирах. С виду суров и задирист, как бойцовый пес, а среди этих смертельно опасных людей спокоен и невозмутим, как волк во главе собственной стаи. Ему бы впору скалить зубы в ряду Сподвижников Йиллинга Яркого – и Скара сглотнула отрыжку и попыталась представить, будто его тут нет.

– Всех нас ждет Смерть. – Скрежет короля Атиля эхом звенел в ушах. Властитель, верно, стоял у края каменного колодца, где она тонула на дне. – Мудрый воин выберет меч. Собьет врага с толку, застигнет врасплох и ударит в самое сердце. Последнее слово всегда остается за сталью. Мы должны напасть первыми.

На Атилевой половине зала предсказуемо поднялся одобрительный шум. На Гормовой – предсказуемое ворчание.

– Мудрый воин не летит сломя голову в руки Смерти. Он выберет щит. – Горм ласково погладил громадный черный щит, который носил Рэйтов близнец. – И выманит врага на свою, удобную местность, и сокрушит, сам диктуя условия схватки.

Король Атиль хмыкнул:

– И чего ты завоевал, выбрав щит? В этом самом зале я вызвал тебя на бой; из этого зала ты слинял, как побитая шавка.

Сестра Ауд пробралась вперед. Ее лицо напомнило Скаре о персиках, поспевавших у стен Мыса Бейла: пухлое, круглое, в розоватых крапинках и пушистых тонюсеньких волосках.

– Государи, делу не поможет…

Но Гром-гиль-Горм прогрохотал поверх ее слов, точно грозовой раскат над птичьим щебетом:

– Крайний раз, когда гетландец выходил против ванстерца, твой славный меч куда-то запропастился, о Железный король. Взамен себя ты послал драться бабу, и я побил ее, но решил сохранить ей жизнь…

– Можем повторить, когда вам будет угодно, о здоровенный кусок говна, – рявкнула Колючка Бату.

Скара заметила, как Рэйт стиснул подлокотник кресла. Шрамы исчеркали толстые костяшки на большой, бледной руке. На руке, чья естественная форма – сжатый кулак. Скара придержала его запястье и встала на ноги первой.

– Мы должны отыскать середину! – в голос воззвала она к сходу. По правде говоря, истошно взвизгнула. И поперхнулась, когда все глаза уставились на нее, приветливо, как строй нацеленных глевий. – Мудрый воин наверняка возьмет и щит, и меч, чтобы в нужный момент использовать и то и другое.

Казалось, с этим ну никак не поспоришь, однако совет преодолел эту трудность.

– Обсуждать стратегию положено тем, кто поведет корабли, – высказал упертый, как дуб, король Атиль.

– От вас нашему союзу прибыток – лишь одна судовая команда, – высказал, оглаживая цепь, Гром-гиль-Горм.

– Неплохая команда, – заметил Дженнер. – Но что одна – то одна, спору нет.

Сестра Ауд предприняла новую попытку:

– Надлежащие правила сходов, изложенные Ашенлир в стародавние времена, наделяют равными голосами всех участников союза, независимо от… вне зависимости… – Сестра перехватила взгляд своей бывшей наставницы, матери Скейр, полный лютой северной вьюги, и голосок ее сгинул под необъятными сводами Зала Богов.

Спокойствие в голосе далось Скаре не без труда.

– Я привела бы и другие суда, будь жив мой дед.

– Вот только он умер, – отрезал Атиль, не утруждаясь учтивостью.

Горм косо посмотрел на соперника.

– А перед этим предал нас праматери Вексен.

– А вы что, оставили ему выбор?! – гаркнула Скара. Волна вскипевшей в ней ярости застала всех врасплох, в первую очередь ее саму. – Надо думать, его союзники наперебой спешили с подмогой, а не препирались, кому где усесться, пока он погибал в одиночку!

Если слова и впрямь были оружием, то эти вонзились в цель. Не тратя даром минуту предоставленной ей тишины, она придвинулась и – крохотные, да – уперла в стол кулачки, как прежде делал дед.

– Яркий Йиллинг гонит пламя пожаров в глубь тровенских земель! Выкашивает любые остатки сопротивления. Мостит дорогу для огромной армии Верховного короля. Он мнит себя неуязвимым! – После того как высокомерие Йиллинга наждаком прошлось по гордыне собравшихся, она мягко добавила: – Но свои корабли он позабросил.

Серые глаза Атиля сощурились.

– Корабль – самое верное оружие воина. Его источник припасов, его путь отступления.

– Его кров и очаг. – Горм, тщательно приглаживая, пропустил бороду сквозь пальцы. – Где же стоят ладьи Яркого Йиллинга?

Скара облизнула губы.

– В гавани Мыса Бейла.

– Ха-ха! – На татуированном предплечье матери Скейр загремели эльфийские талисманы, служительница единым жестом отмела весь замысел. – Под надежной защитой непроходимых цепей!

– Возведенная эльфами крепость, – проговорил отец Ярви, – неприступна.

– Нет! – возглас Скары, как хлопок, отразился от купола. – Там я родилась и знаю слабые места.