Джо Аберкромби - Полвойны

Скара вытаращила очи:

– Что-что?

– Раз ветер задул в нашу сторону, то скоро праматерь Вексен сверзится со своего высокого сиденья в башне Общины. Жрецов Единого бога прогонят на юг. Верховный король будет низложен. Ты хоть раз задумывалась, кто займет его место?

– Меня ежедневно отвлекали разные мелочи, наподобие: как бы выжить.

Лайтлин прыснула со смеху, будто слова Скары были детской отговоркой от невнимания к вращению жерновов власти. Пожалуй, ею и были.

– Крушитель Мечей – ныне самый знаменитый воин на свете. Из тех, кто остался в живых. Единственный из королей, кто ни разу не был побежден ни в битве, ни в поединке. – Она кивнула на пристань, и Скара увидела, как он поднимается к ним по длинному скату. Другие мужчины разбегались перед ним, как спугнутые голуби. – Гром-гиль-Горм – наш новый Верховный король. А ты станешь его женой.

Скара положила руку на живот – взвихрилось в желудке.

– Я и королевой Тровенланда стать вряд ли готова.

– Кто-нибудь бывает к этому готов? Я стала королевой в пятнадцать лет. Мой сын – король в два.

– Он трет, – проканючил Друин, сдергивая с головенки Королевский венец.

– Уже ощутил бремя короны, – проворчала Лайтлин, бережно укладывая венец на соломенные волосенки. – Двух мужей похоронила я. Мои браки начинались с поступка во благо Гетланда, однако у меня осталось два сына. Знаешь, исподволь, почти незаметно, уважение к супругу может перерасти в большее. В привязанность. И даже в любовь. – Голос Лайтлин, казалось, вдруг надломился. – Почти… незаметно.

Скара ничего не ответила. Быть Верховной королевой и носить ключ ко всему морю Осколков. Не склоняться более ни перед кем, никогда. Служить примером для подражания целым народам. Девчонка, которой нет и восемнацати. Неспособная держать в повиновении и собственный живот. Она постаралась успокоить взбудораженное нутро, когда Крушитель Мечей встал перед ними. Ведь было бы дурной приметой сблевать на сапоги будущего мужа.

– Королева Лайтлин, – отвесил он неуклюжий поклон. – Королева Скара… Я пришел обменяться парой слов, прежде чем отправлюсь в Скегенхаус. Нам предстоит… – Он поморщился и обернулся на спешащие корабли, рука перебирала рукояти кинжалов, топорщившихся на поясе.

– Пожениться? – закончила за него Скара. Известно было всегда, что ей не суждено самой выбрать мужа. Однако юная принцесса воображала, что к ней приведут хорошего собой принца, и ее сердце сольется с умом в благословенном согласии. Теперь-то прежняя наивность как на ладони. Ум ее понимал, что Горм – превосходная партия. А сердцу придется с этим примириться.

– Прошу извинить, – сказал он, – коль обольстительные речи не хотят покинуть мой рот. Я больше по воинским делам…

– Ни для кого не секрет. – Странно, его взволнованность ее, наоборот, успокаивала. – Вы же носите цепь не из ключей плененных дам.

– О нет, такую не наденем ни я, ни моя супруга. – Крушитель Мечей поднес к ней какую-то цепь, низкое солнце отразилось в серебре и золоте, засияло на гранях драгоценных камней. – Это навершия мечей Йиллинга Яркого и его сподвижников, – произнес он, поднимая их над головой Скары. – Вы потрясли мир отмщением за деда. – Он водрузил цепь на плечи Скаре, поверх меховой накидки. – И вправе носить их с гордостью, как я свои.

Скара удивленно поглядела на лучистый самоцвет в середине – алмаз величиной с желудь, обвитый золотым когтем. Она его отлично помнила. Видела во сне каждую ночь. Он переливался отсветом очага, когда меч Яркого Йиллинга отнял жизнь матери Кире и короля Финна.

Она почувствовала отвращение, захотелось сорвать цепь, выбросить в море – вместе с памятью о той ночи. Но, к добру или к худу, эта память стала ее частью, да и от подарка она не могла отказаться. Она выпрямилась, отвела назад плечи и прислушалась к себе – так ли уж плох вес этой цепи на ней?

Ей самой он нашептывал уверенность. Она прошла сквозь пламя и, как закаленная сталь, стала сильнее и крепче.

Другим он оглашал грозное предупреждение. Не имеет значения, сколь могуч ты, сколь знаменит: сделаешь эту женщину своим врагом – и закончишь очередным огрызком металла на ее цепи.

– Подарок, достойный Верховной королевы моря Осколков, – сказала она, прижимая его к груди.

– Мне от души хотелось бы рассеять ваши тревоги по поводу того, что я… возможно, не тот человек, кого бы вы избрали спутником жизни. Хочу вас уверить, я искренне намереваюсь стать вам хорошим мужем. Внимать вашим решениям в делах ключа и монеты. Подарить вам сыновей.

Скара сглотнула ком, но слово сказано, достойное слово, и мать Кире не простила бы ей, не сочини она надлежащий ответ:

– Столь же искренне, как и вы, я желаю быть хорошей и верной супругой. Внимать вашим решениям в делах меча и сохи. Подарить вам дочерей.

Морщинистое лицо Горма пересекла сдержанная ухмылка.

– Надеюсь на вас. – Он быстро опустил взгляд на Друина. Тот, словно у подножья горы, пялился на громадину-ванстерца. – Маленький человек с тобой рядом, и ты ему даришь будущее. По-моему, это прекрасно.

Скара постаралась не выказывать опасений. Постаралась ответить ослепительной, сердечной улыбкой:

– Мы пройдем наш путь рука об руку, вместе. – И протянула руку ему.

Малюсенькая она, бледная, в его громадной, заскорузлой лапище. С виду – ручка ребенка. Однако пожатие ее оказалось тверже – у него, кажется, дрожала ладонь.

– Вместе мы станем неодолимы, как Матерь Море и Отче Твердь. – Он просветлел, ступая на более знакомую почву. – И начну я с того, что привезу вам свадебный подарок – голову Верховного короля!

Скара содрогнулась.

– Я бы предпочла мир.

– Мир наступает тогда, когда все ваши враги мертвы, моя королева. – Горм убрал руку, опять поклонился и зашагал к кораблю.

– Если цепь на шее и должна была чему-то его научить, – проворчала Лайтлин, – так это тому, что всегда появляются новые враги.

– Тебе кажется – впереди еще уйма времени, – говорила Скифр, разглядывая пламя. – Много достойных побед, много несжатых колосьев. Попомни мои слова, голубок, опомниться не успеешь, как твое славное будущее станет чередой старых баек, а впереди веет лишь пылью и прахом.

Колл невесело шикнул. Отблеск костра на лице Скифр напомнил ему отсвет горнила у Рин на щеках. И последнее, позорное свидание с ней не замедлило явиться на ум. Двух столь несхожих женщин еще поискать, но когда у тебя горе, все на свете навевает лишь горькие воспоминания.

– Ну что, почаевничаем? – с деланой боевитостью начал он и потянул с огня котелок. – Глядишь, все будет не так беспросветно…

– Хватайся за жизнь двумя руками! – рявкнула Скифр. Колл аж подпрыгнул и едва не облил себя чаем. – Радуйся тому, что имеешь. Власть, слава, богатство – все это призраки! Дуновение ветерка, попробуй, ухвати! Нет никакого великого предназначения. Любой путь кончится у Последней двери. Грейся от искр, что высекает близость двух людей. – Она закуталась в лохмотья плаща. – Это твой единственный свет во тьме времени.