Джордж Мартин - Игра престолов. Часть I

– Я знала, что это порадует тебя, – сказала она. – Нам следовало бы послать весть твоему брату на Стену.

– Да, конечно, – согласился он. – Бен захочет приехать. Я скажу, чтобы мэйстер Лювин послал самую быструю птицу. – Нед поднялся и помог ей встать. – Проклятье, сколько же лет прошло? И Роберт не прислал предупреждения! Сколько людей в его отряде? В письме это сказано?

– По-моему, сотня рыцарей, каждый с собственной свитой, и еще столько же вольных всадников. Серсея и дети едут вместе с ними.

– Ради них Роберт замедлит ход, – проговорил Нед. – Неплохо, у нас будет больше времени, чтобы приготовиться к встрече.

– С ним едут и братья королевы, – сказала она.

Нед скривился. Кэтлин знала, что муж не испытывал особой любви к семье королевы. Ланнистеры с Утеса Кастерли выступили на стороне Роберта, только когда в его победе уже не оставалось сомнений, и Старк до сих пор так и не простил их.

– Ну что ж, если за общество Роберта приходится расплачиваться нашествием Ланнистеров, пусть так и будет. Похоже, что Роберт взял с собой половину двора.

– Куда едет король, туда следует и королевство, – сказала она.

– Будет неплохо повидать их детей. Самый младший еще сосал титьку Ланнистерши, когда я в последний раз видел его. Теперь ему, должно быть, лет пять?

– Принцу Томмену семь, – вспомнила Кэтлин. – Столько, сколько и Брану. И пожалуйста, Нед, последи за языком. Твоя Ланнистерша – королева, и гордость ее только возрастает с каждым годом.

Нед пожал ее руку.

– Конечно, нужно устроить пир с певцами, и Роберт наверняка захочет поохотиться. Я пошлю Джори на юг с почетной охраной, чтобы встретить их на Королевском тракте и проводить до дома. Боги, как же мы всех накормим? Он уже в пути, ты сказала? Чтоб его! И его королевскую шкуру!

Брат поднял платье, показывая ей.

– Смотри, какая красота. Прикоснись. Пощупай эту ткань.

Дэни прикоснулась к платью. Невероятно гладкая ткань, казалось, омывала ее пальцы подобно воде. Дэни не помнила, чтобы когда-нибудь носила столь мягкую одежду. Ткань пугала ее. Она отняла руку.

– Платье и в самом деле мое?

– Это подарок магистра Иллирио, – отвечал с улыбкой Визерис. Брат ее пребывал сегодня в хорошем настроении. – Ткань подчеркнет фиолетовый цвет твоих глаз. Кроме того, ты получишь золото и всякие камни. Иллирио обещал. Сегодня ты должна выглядеть как принцесса.

«Принцесса» , – подумала Дэни. Она уже и забыла, что это такое. А может быть, никогда и не знала.

– Почему же он дает нам столь много? – спросила она. – Чего он хочет от нас? – Уже почти полгода они обитали в доме магистра, ели его еду, пользовались его слугами. Дэни уже исполнилось тринадцать, она прекрасно понимала, что в Вольном городе Пентосе у столь щедрых даров есть своя цена.

– Иллирио не дурак, – проговорил Визерис, тощий юноша с не знающими покоя руками и лихорадочным взглядом сиреневых глаз. – Магистр знает, что я не забуду друзей, когда сяду на престол.

Дэни ничего не сказала. Магистр Иллирио торговал пряностями, самоцветами, драконьей костью и другими, менее драгоценными вещами. У магистра были друзья во всех девяти Вольных городах, да и за ними, в Ваэс Дотрак и сказочных землях возле Нефритового моря. Говорили также, что не было у него друга, которого он с радостью не продал бы за подходящую цену. Дэни прислушивалась к разговорам на улицах и знала об этом, но предпочитала не подвергать сомнению действия брата, когда он сплетал паутину своих мечтаний. Проснувшийся гнев его бывал ужасен… Визерис всегда предупреждал ее: «Не буди дракона!»

Визерис повесил платье возле двери.

– Иллирио пришлет рабынь, чтобы ты искупалась. Постарайся, чтобы от тебя не пахло конюшней. У кхала Дрого тысяча лошадей, но сегодня он ищет другую кобылу. – Брат оглядел ее критическим взглядом. – Опять сгорбилась. Распрямись. – Он хлопнул Дэни ладонью по спине. – Пусть он увидит, что ты похожа на женщину. – Пальцы его мимоходом коснулись ее наливающейся груди и сжались на соске. – Ты не подведешь меня? Если что – хорошего не жди. Ты же ведь не хочешь разбудить дракона, верно? – Он жестоко ущипнул ее тело под грубой тканью. – Верно? – повторил он.

– Нет, – покорно ответила Дэни.

Брат улыбнулся:

– Хорошо. – Он прикоснулся к ее волосам едва ли не с симпатией. – Тогда тот, кто напишет историю моего правления, милая сестрица, отметит, что оно началось сегодня ночью.

Когда он ушел, Дэни направилась к окну и мечтательно поглядела на воды залива. Заходящее солнце вычерчивало черные силуэты квадратных кирпичных башен Пентоса. Дэни могла слышать пение красных жрецов, разжигавших молитвенные костры, и крики оборванных детей, носившихся по улицам за стенами поместья. На мгновение ей захотелось оказаться среди них – босой, запыхавшейся, в лохмотьях, без прошлого и будущего… только бы не присутствовать на пиру в доме кхала Дрого.

Где-то там, за закатом, за Узким морем, находилась земля зеленых холмов, цветущих равнин и широких стремительных рек; башни из темного камня вырастали между величественных голубых гор, рыцари в доспехах выезжали на битву под знаменами своих лордов. Дотракийцы звали эту землю Раэш Андали – землей андалов. В Вольных городах ее именовали Вестеросом и Закатными королевствами. Брат называл этот край проще.

– Наша земля, – говорил он. Слова эти он носил с собой словно молитву, которую надо повторять почаще, чтобы боги наверняка услышали ее. – Земля принадлежит нам по праву рождения, она отнята у нас предательством, но она наша, наша навсегда. Не кради у дракона. О нет, дракон не забудет.

Быть может, дракон и помнил, но Дэни помнить не могла. Она никогда не видела земли, которую брат называл своей, – страну, оставшуюся за Узким морем. Он рассказывал ей про Утес Кастерли, Орлиное Гнездо, Хайгарден, Долину Аррен, Дорн, остров Ликов, но имена эти оставались для нее пустыми словами. Визерису было восемь, когда они бежали из Королевской Гавани, спасаясь от наступающей армии узурпатора, но Дэйнерис тогда еще лежала в материнском чреве.

И все же иногда Дэни представляла себе, как все было, – так часто брат рассказывал ей эти истории. Ночной побег к Драконьему Камню, черные паруса корабля, блестящие под луной, Рэйгар, бьющийся с узурпатором в кровавых водах Трезубца и погибающий ради любимой женщины. Захват Королевской Гавани теми, кого Визерис называл псами узурпатора, – лордами Ланнистером и Старком. Принцесса Элия Дорнийская, молящая о милосердии, когда наследника Рэйгара отрывают от ее груди и убивают у нее на глазах. Полированные черепа последних драконов, слепыми глазницами со стен тронного зала глядящие, как Цареубийца золотым мечом перерезает горло отца.