Стивен Кинг - Стрелок. Извлечение троих. Бесплодные земли

Ниже уже падать некуда.

По крайней мере он так думал, закрыв глаза.

И поэтому не заметил, как стрелок подошел к нему.

– Если вы можете к нам зайти, миссис Ратбун, я вам отпущу дюжину пятимиллиграммовых таблеток валиума. Вас столько устроит?

– Слава Богу, он вразумился! – С тем она и повесила трубку. Вот так вот. Ни слова благодарности. А когда она снова увидит эту ходячую задницу, что называет себя врачом, она будет готова перед ним распластаться и носом полировать его туфли от Гуччи, она член ему отсосет, она…

– Мистер Кац, – позвал помощник каким-то странным, будто бы задыхающимся голосом. – По-моему, у нас пробле…

За сим последовал новый крик и грохот выстрела, до смерти перепугавший Каца. Он даже подумал, что сердце его, в последний раз бешено екнув в груди, сейчас остановится уже навсегда.

Он открыл глаза и уставился прямо в глаза стрелка. Потом опустил взгляд и увидел у него в руке пистолет. Посмотрел налево: Ральф, охранник, держался одной рукой за кисть другой и смотрел на грабителя, вытаращив глаза так, что казалось, будто они сейчас вывалятся из глазниц. Собственный его пистолет тридцать восьмого калибра, который Ральф, офицер полиции, по долгу службы носил уже восемнадцать лет (стрелял он только в подвальном тире 23-го полицейского участка и еще утверждал, что ему якобы дважды пришлось пустить его в ход), лежал в углу искореженной грудой металла.

– Мне нужен кефлекс, – спокойно сказал налетчик с глазами снайпера. – Много кефлекса. Прямо сейчас. И никаких РЕЦЕПТОВ.

Мгновение Кац лишь смотрел на него, разинув рот. Сердце его бешено колотилось в груди, желудок превратился в котел с бурлящей кислотой.

Он думал, что хуже уже не бывает?

Он что, и вправду так думал?

– Вы не понимаете, – выдавил наконец Кац. Голос его показался каким-то странным даже ему самому, и ничего удивительного: рот у него как будто обложили куском фланели, а язык превратился в ватную прокладку. – У нас тут нет кокаина. Он вообще в аптеках не продае…

– Я не сказал: кокаин, – оборвал его человек в синем костюме и очках в золотой оправе. – Я сказал: кефлекс.

Мне показалось, что вы так сказали, едва не ответил Кац этому ненормальному выродку, но потом подумал, что тем самым может его спровоцировать. Он слышал об ограблениях аптек, когда налетчики требовали амфетамин и еще с полдюжины препаратов (включая и драгоценный валиум миссис Ратбун), но это, возможно, первое в истории ограбление, когда бандиту нужен обычный пенициллин.

Отцовский голос у него в голове (чтоб ты сгнил, старый ублюдок) посоветовал прекращать мандражировать и делать хоть что-нибудь.

Но он никак не мог сообразить, что делать.

Человек с пистолетом ему подсказал.

– Шевелись, – сказал он. – У меня мало времени.

– С-сколько вам нужно? – заикаясь, спросил Кац. Взгляд его скользнул поверх плеча грабителя, и старый аптекарь увидел такое… что он глазам своим не поверил. Только не в этом городе. Но, похоже, все это происходило на самом деле. Повезло? Ему, Кацу, действительно повезло? Такое можно смело вносить в Книгу рекордов Гиннесса!

– Не знаю, – сказал человек с пистолетом. – Сколько влезет в сумку. В большую сумку. – Тут он безо всякого предупреждения развернулся и выпалил из пистолета. Кто-то завопил. Стекло витрины вылетело на тротуар, рассыпавшись снопом осколков. Нескольких случайных пешеходов задело осколками, но никто серьезно не пострадал. В аптеке Каца женщины-покупательницы (и кое-кто из мужчин) разразились криками. Хрипло завыла сигнализация. Покупатели в панике бросились к выходу. Человек с пистолетом повернулся обратно к Кацу. Лицо его нисколько не изменилось, на нем застыло все то же выражение пугающего (но не безграничного) терпения.

– Делай, как тебе сказано. Быстро. У меня мало времени.

Кац тяжело сглотнул.

– Да, сэр, – выдавил он.

Еще на полпути к прилавку, за которым они тут держали сильные снадобья, Роланд заметил изогнутое зеркало в верхнем левом углу торгового зала и подивился: в его мире даже самый искусный ремесленник не сумел бы сейчас сделать такое, хотя было время, когда и в его мире выделывали такие штуки и много чего другого, увиденного им в мире Эдди и Одетты. Он натыкался на остатки этих вещей в тоннеле под горами и в других местах тоже… реликвии, столь же древние и загадочные, как и камни друидов, иногда стоящие в местах, где поселились демоны.

Он догадался, для чего это зеркало предназначено.

Он едва успел заметить движение стражника: Роланд до сих пор еще не привык к этим линзам, очкам, которые носил Морт и которые искажали боковое зрение, – но все-таки не опоздал обернуться и выстрелом выбить из рук охранника револьвер. Для Роланда это было в порядке вещей, хотя следовало бы «не спать». Охранник, однако, просто опешил. Ральф Леннокс до конца своих дней будет божиться, что парень сделал невозможное… таких выстрелов в жизни вообще не бывает, разве только в детских вестернах типа «Энни Оукли».

Благодаря зеркалу, которое, очевидно, повесили здесь, чтобы засекать воров, в следующий раз Роланд выстрелил быстрее.

Он увидел, как взгляд алхимика на мгновение метнулся куда-то ему за спину, и, подняв глаза к зеркалу, углядел, как сзади к нему подбирается какой-то мужик в кожаной куртке с длинным ножом в руке и, как очевидно, с мечтой прославиться – в голове.

Стрелок обернулся и выстрелил, приставив револьвер к бедру, чтобы не промахнуться в первый раз из незнакомого оружия и случайно не ранить кого-нибудь из покупателей, что окаменели от страха за спиной у этого кожаного, возомнившегося себя героем. Лучше всего, конечно, было бы выстрелить не один раз, а два, с упора в бедро, чтобы пули пошли по восходящей траектории и не задели случайно какую-нибудь дамочку, чье единственное преступление заключается в том, что она выбрала неудачный день для покупки духов.

Револьвер оказался вполне приличным. Видно было, что за ним ухаживали. Прицел не сбит. Судя по тучному, рыхлому виду тех стрелков, у которых он отобрал револьверы, можно было заключить, что они больше заботились о том оружии, которое носили при себе, нежели о том, которым являлись сами. Такое отношение казалось Роланду по меньшей мере странным, но ведь и весь этот мир был странным, и Роланд не мог судить о нем со своей колокольни. Точнее, у него просто не было времени на рассуждения.

Выстрел вышел удачный: лезвие ножа перебило у самого черенка, и в руках у геройствующего мужика осталась одна рукоятка.

Роланд спокойно посмотрел на него, и что-то во взгляде его, как видно, заставило неудавшегося героя вспомнить об очень важном и срочном свидании, на которое он уже опаздывал, потому что он развернулся и, бросив на пол бесполезную рукоятку, присоединился к массовому исходу.