Джессика Джордж - Вторники в замке

– Но вопрос, между прочим, хороший, – заметил Рольф, когда они добрались до дверей в королевские покои. – На самом деле этого никто не знает. Однако живы наши родители или нет, а замок явно не в своей тарелке и чего-то ждет, к чему-то готовится. Как по-твоему, Селия, я прав?

Селия лишь кивнула в ответ, поскольку совсем запыхалась, стараясь поспеть за своими длинноногими спутниками. Замок действительно к чему-то готовился: то ли к поминальной службе, то ли к коронации – этого она понять не могла. Просто камни замка источали беззвучный гул и оттого казались живыми. Раньше этого ощущения не было. Или, во всяком случае, оно было гораздо слабее.

– Момент истины, – промолвил Рольф, взявшись за засов на двери в спальню родителей.

– Ох, пожалуйста, Рольф, побыстрей! – взмолилась Лайла. – Пока кто-нибудь из слуг не увидел нас и не решил, что мы спятили от горя.

Рольф распахнул дверь, и вся компания ввалилась внутрь. Принц проворно захлопнул за ними дверь, и они огляделись, пытаясь что-то различить в темноте. Здесь не горели ни свечи, ни огонь в камине, шторы на окнах были плотно задернуты. Селия двинулась через комнату к окнам, чтобы раздвинуть шторы, но тут же ушибла лодыжку о низкий табурет.

– Ой-ей! – взвизгнула она.

– Дай-ка я, – сказала Лайла.

Грациозной походкой, ни разу ни во что не врезавшись, она добралась до окон и раздернула тяжелые шторы.

Селия, ее брат, сестра и друг огляделись по сторонам. Медвежья шкура на полу перед камином. На каминной полке четыре миниатюры из слоновой кости – изображения королевских детей. Пурпурное покрывало. Мамины пяльцы с наполовину законченной вышивкой. Резная подставка с алой бархатной подушкой наверху, на подушке – королевская корона. Отправляясь на посвящение Брана в волшебники, отец взял с собой золотой венец поменьше.

– Все так, как было, – прошептала Селия, и слезы хлынули из ее глаз.

– Что же нам теперь делать?! – воскликнула Лайла, ломая руки.

– Ты о чем? Это ведь такая прекрасная новость!

Глаза Рольфа сияли. Одной рукой он обнял Селию за плечи и крепко прижал к себе.

– Сегодня две сотни гостей прибудут на похороны ! – напомнила брату Лайла. – Что нам с ними делать? Отослать восвояси? Потому что замок считает, будто отец и мама живы?

– Лайла! – Селия, рассердившись, вывернулась из объятий брата. – Ты не веришь, что они живы?

– Я… я хотела бы верить, – проговорила Лайла, и большие глаза ее влажно заблестели. – Но я помню рассказ Эйвери! – Она подняла правую руку, и на среднем пальце блеснуло обручальное кольцо матери. – И кому-то из нас надо сохранять трезвую голову! Если они не…

Селия подбежала к Лайле и обняла ее, а Рольф обхватил руками обеих сестер. Пострелл остался стоять, засунув руки в карманы и отрешенно глядя в окно. Через несколько минут он наконец заговорил.

– Вот что мы сделаем, – сказал он. – Проведем церемонию, как и было задумано. Гости вот-вот прибудут, они ждут похорон, а нам нужно почтить память тех, кто совершенно точно погиб в том бою на перевале. После церемонии я возьму несколько человек, отправлюсь с ними на перевал и сам осмотрюсь на месте. Без лишнего шума. Я хорошо знаю те места, и большинство местных пастухов и земледельцев меня знают. Возможно, мне они расскажут то, чего никогда не рассказали бы солдатам.

– У меня идея получше, – произнес Рольф, опустив руки и замерев в задумчивой позе у камина. – Что, если ты отправишься по ту сторону перевала?

– Куда? – одновременно спросили Пострелл и Лайла.

Пострелл подмигнул Лайле, и она покраснела.

– В Академию магии! – возбужденно пояснил Рольф. – И как только нам это раньше не пришло в голову? Волшебники наверняка смогут что-то сделать – разобраться, кто действительно умер, а кто жив, или с помощью магии отыскать выживших!

– Они должны знать, как найти Брана! – вставила Селия, стискивая ворот платья, чтобы унять неистово бьющееся сердце. – Он проучился в Академии целых три года! Вдруг его можно увидеть в хрустальном шаре, или что там есть у волшебников?

– Ты согласен? – Лайла умоляюще протянула руку к Постреллу.

Он взял руку принцессы и поцеловал, на миг вернувшись в прежний образ девичьего угодника и повесы.

– Для тебя я готов на все!

Селия и Рольф дружно закатили глаза, но при этом широко улыбнулись.

После поминальной службы прошло больше недели, но кое-кто из гостей не спешил покидать замок. Селия не могла отыскать во всем замке ни единого уголка, где уже не болтался бы какой-нибудь вэрвинский слуга или гратийский придворный. Они были повсюду, махали надушенными платочками (гратийцы) или сверкали глазами, хватаясь за пояс с кинжалами (вэрвинцы). Помимо того, в замке не было проходу от местных жителей, которые страстно желали проявить участие к «бедным сироткам». Женщины из поселка и со всех хуторов на много лиг окрест то и дело набрасывались на Селию, щипали ее за щеки и заботливо осведомлялись, хорошо ли она ест. Селия пыталась отвлечься от тягостных мыслей о неведомой участи родителей, работая над атласом замка, и, когда дородная селянка щипала ее за щеки, а от надушенного иноземного платочка на принцессу нападал чих, это ничуть не способствовало ее трудам.

Селия убедила себя, что, если она завершит работу над атласом, все будет в порядке. Она представляла себе, как закончит последнюю карту, сложит по порядку все листы и поместит в кожаный футляр. И в тот самый миг, когда она завяжет тесемки на футляре, в замковом дворе раздастся ржание коней, зазвучат радостные крики и все увидят, как спешиваются во дворе отец, мама и Бран, изнуренные долгим путем, но живые и невредимые. Тогда Селия крепко обнимет их всех по очереди, вручит отцу атлас и скажет, что она, мол, с самого начала знала, что с ними не случилось ничего плохого, а потому в их отсутствие усердно занималась атласом. Отец похвалит ее за усердие, восхитится атласом, и все они отправятся на праздничный пир.

Селия изо всех сил старалась не отходить в мыслях от этого сценария, но иногда в ее душу закрадывались сомнения. И тогда ей виделось, как во двор угрюмой вереницей входят волшебники в сопровождении Пострелла, качают головами и говорят, что сомнений быть не может: король и королева мертвы. Когда эта ужасная картина завладевала воображением Селии, руки у нее опускались и она часами сидела неподвижно, глядя в пустоту. Порой, изгнав из мыслей мрачные видения, она обнаруживала, что лицо у нее залито слезами и корсаж платья пропитался соленой влагой, но при этом не могла припомнить, когда начала плакать и долго ли плакала.

К ней опять вернулась привычка прятаться под троном, пусть даже Рольф на нем больше не сидел. По сути, тронным залом в эти дни вообще почти никто не пользовался, и Селии это было только на руку. Она пробиралась в зал сразу после завтрака и устраивалась на полу позади трона. Если кто-нибудь входил в зал, Селия хватала свое имущество и заползала, пятясь, под сиденье трона, как черепаха заползает в свой панцирь.