Джеймс Херберт - Проклятие замка Комрек

Если бы мышцы его лица могли изобразить ухмылку, то убийца, возможно, послал бы ее старому охраннику у подножия широкой изогнутой лестницы в фойе, который пожелтевшими глазами следил за его приближением. У Тихони Пэта, как все в Комреке называли дружелюбного старого стража, всегда имелось при себе скрытое оружие, но никакой помехи он собой не представлял. Почтенный служитель состоял в службе безопасности Комрека так давно, как только мог припомнить Твигг. Он знал, что когда-то, много лет назад, старик был преподобным отцом Патриком О’Коннором в маленьком городке близ Слайго, недалеко от западного побережья Ирландии, где пользовался большим уважением у своих прихожан. Теперь, впав в детство, он, казалось, никогда не вставал со стула.

Твигг прошел мимо, не ответив на слабый приветственный взмах Пэта. Вместо этого он сосредоточился на постановке одной ноги перед другой, изо всех сил стараясь идти по прямой линии, крепко прижимая руки к животу. Его цель сегодня утром состояла в изучении отверстия, созданного обрушившимся лифтом, который, как он понял из разговоров среди охранников, пробил самое основание замка. Он добрался до поврежденной двери в шахту лифта на первом этаже, которую теперь заклинило полуоткрытой.

Просунув голову в щель, он ощутил поднимающийся из шахты запах пыли и чего-то гораздо более неприятного. Разглядеть что-то четко было трудно, потому что шахта была глубокой, но проблески света, которые он различал на дне, означали, вероятно, что кабина смялась при ударе, создав пространство, через которое просачивался свет из зоны сдерживания.

Извиваясь и стараясь не дышать слишком глубоко, Твигг просунулся в отверстие дальше, но ничего не увидел, кроме нескольких оборванных кабелей. Он слышал, что один из двух пассажиров остался невредим, меж тем как другой погиб. Это вновь подтверждало то, что он давно уже знал: смерть действует без разбора.

Твигг с грустью осознавал, что когда-то он мог соскользнуть по этим кабелям в нижнее подвальное помещение, а затем, достигнув своей цели, подняться по ним снова. Но только не теперь: координация у него почти полностью отсутствовала. Так или иначе, он знал другой маршрут, намного более легкий, и он являлся обладателем одной из этих крутых титановых карточек, которая откроет необходимую ему дверь.

Твигг собирался расположить свое устройство в нижней части шахты лифта, чтобы взрыв был направлен вверх через все этажи замка. С тех пор как диагностировали его болезнь, он стал копить в своем лесном укрытии взрывчатку. В пакете, который он собирался разместить, была последняя порция того, чем он располагал. Остальное было расположено по всему замку, в местах, обеспечивавших максимальный ущерб. После этого ему останется только установить таймеры и ждать наступления ночи.

Потом он у себя в коттедже отпразднует уничтожение Комрека, заварив хорошую чашку чая. Или сможет наконец открыть ту особую бутылку вина, «Шато Марго» 1978 года, которую ему подарили несколько лет назад в качестве приза за особо важное и сложное убийство. И он будет поднимать бокал каждый раз, когда услышит один, потом другой, потом еще один взрыв, со свистящим шелестом разрывающие замок на части, меж тем как пламя внутри будет выжигать его дотла.

И он будет наблюдать за всем этим с безопасного расстояния, спрятавшись на опушке леса.

Зрелище, заставившее Эша остановиться как вкопанного, было тошнотворным. Длинный прямой отрезок туннеля впереди целиком заполняло самое большое скопление черной паутины, которое он когда-либо видел. Не было никакой возможности обойти его или же измерить его глубину, но перспектива войти в черное липкое месиво была угрожающей. Ужасающей.

Еще больше ужасала мысль о количестве пауков, которые могли сплести эту запутанную и запорошенную пылью чудовищную сеть. Какого размера они должны были быть и как много лет трудились, чтобы создать эту черную пушистую баррикаду, достаточно прочную и густую, чтобы у любого исследователя отбить всякую охоту углубляться дальше? Как можно прорваться через подобную «сеть»? – спросил он себя. Будет ли паутина гореть… может ли она гореть? Как сжигают пыль? С помощью бензина. Бензин здесь справится, но он понятия не имел насколько эффективно.

Он быстро шагнул назад, когда огромная паутина зашевелилась. Почти скользя по гладкому, наклонному полу туннеля, он понял, что эту массу, должно быть, продувает ветер, заставляя ее слегка колыхаться и создавая тревожное впечатление, будто она на него накатывается. Он опять посветил «Мэглайтом» прямо в завитую и провисшую сеть, только на этот раз сузил луч, усилив его и удлинив.

Свет по-прежнему не проникал далеко, но ему показалось, что внутри спутанных колец он засек движение, не имевшее ничего общего с потоками воздуха, дующего через зигзагообразный туннель. Нет, там, в этой темной, пыльной сетке находились какие-то существа, некоторые из которых были больше других – некоторые оставались неподвижны, другие медленно ползли.

Заставляя себя сохранять мужество, хотя инстинкт отчаянно велел ему отступать, убираться прочь, Эш сделал осторожный шаг вперед, потом другой, держа суженный луч света на одном из больших черных существ, которые, как он видел, сидели, ждали в паутине. Видно было по-прежнему недостаточно ясно, и он спорил с собой, действительно ли ему хочется видеть то, что там происходит. Но Эш не был трусом, зато любознательным от рождения; поэтому продвинулся еще ближе по скользкому полу.

Он остановился менее чем в двух футах от блокирующей туннель массы. Поднял «Мэглайт» на уровень плеча, светя в смешанные клубки, которые соединились между собой пылью и тихонько колыхались под мягким ветром, задувавшим с моря, и еще сильнее приблизил лицо к гигантской паутине.

Прищурившись и глядя прямо вдоль яростно сконцентрированного светового луча, он более четко разглядел темную форму, которую заметил ранее; та трепыхалась в ярком свете фонаря. Эш понял, что это не паук, а летучая мышь, еще слабо двигавшаяся, попавшаяся в сеть. Из глубин паутины к ней ползли какие-то существа.

Эш знал, что пауки редко охотятся стаями, так что это зрелище действительно немного пугало – нападать на существо гораздо большее, чем они сами. Эш вздрогнул. Хотя летучая мышь была почти слепа, она, очевидно, осознавала, что происходит вокруг нее, и чувствовала движение пыльных шелковистых нитей. Эш, пусть даже он не любил летучих мышей, испытывал жалость к этой твари, должно быть, оказавшейся в ловушке накануне вечером, а то и раньше. По крайней мере, пройдет не так много времени, прежде чем она умрет, либо от истощения, либо от страха.