Даррен Шэн - Горизонты ада

– Нет, – ответила Присцилла, – но я готова представить тебя нашим друзьям, коллегам и клиентам.

Еще она пообещала связаться с бывшими поклонниками Ник и спросить, не хотели бы они поговорить со мной. Мы договорились выйти на старт с утра.

– Но не слишком рано. – Присцилла хихикнула. – Конец субботы я обычно провожу на вечеринке.

Она отправилась развлекаться, а я вернулся к своему бумажному болоту. Бумаги устилали весь пол. И я копался в них в надежде найти ниточку, которая выведет меня на след убийцы.

Вполне понятно, что друзья Ник совершенно не хотели обсуждать свои личные дела, так что сам я не вытянул бы из них ничего. А Присцилла сумела, найдя подход, разговорить большинство из них. Но все равно мы ничего не узнали. Некоторые принимали участие в затеях Ник, но никто не видел ее и не разговаривал с ней в ночь убийства. Не знали друзья Ник и о каких-либо опасных клиентах, с которыми она могла иметь дело. Никто не слышал даже имени Аллегро Джинкса.

Несколько человек упомянули об интересе Ник к потусторонним вещам. Подросток с линией следов от уколов на руке, напоминающей шов, рассказал, что однажды видел Ник в тёмной подворотне, склонившуюся над бумажным пакетом.

– Ее лицо было размалевано, как у индейца в кино. Или как у африканца с боевой раскраской или еще черт знает с чем. Извилистые линии, круги, треугольники…

Ник была голой, плохо держалась на ногах, бормотала что-то непонятное, поднимала пакет к лицу и вдыхала. Через некоторое время она швырнула пакет в мусорный бак и, покачиваясь, ушла. Мальчишка решил взглянуть.

– Это была дохлая крыса! – взвизгнул он. – Пакет весь пропитался кровью. Вот что она нюхала. С того дня я старался держаться от нее подальше.

Одна из ее подруг рассказала, что Ник пыталась заинтересовать ее черной магией.

– Она все время советовала мне прочитать странные книги, которые называла фолиантами. Я просмотрела несколько томов. Отвратительные книги! Фотографии мертвых животных, страшные маски, заклинания для воскрешения мертвых…

Я спросил, не приглашала ли ее Ник на спиритические сеансы.

– Пару раз.

– К кому?

– Какому-то Зиглеру.

Руди !

Другие тоже рассказывали похожие истории. Почти все, кто знал Ник, сказали, что она интересовалась колдовством, мистикой, волшебством, «всяким таким дерьмом». И я решил: стоит всерьез рассмотреть версию, что убийство Ник – это жертвоприношение.

Во вторник я позвонил Эллен и спросил, как у нее продвигаются дела с Зиглером. Она моему звонку не обрадовалась.

– Я же сказала, что позвоню, если будет что рассказать, – огрызнулась она.

– Знаю. Я только…

– Не дави на меня.

– Я не давлю…

– Еще позвонишь – конец нашему уговору.

На этом и распрощались.

Мне понравились два дня, проведенные с Присциллой. Она настаивала, чтобы, гуляя, мы держались за руки, и у нее была милая привычка класть голову мне на плечо и тихонько шептать мне на ухо, чтобы, кроме меня, никто не мог слышать ее слова. Я не пытался приударить за ней, но часто мысленно представлял нас в интимной обстановке и, когда она не видела, раздевал ее глазами.

Вечером во вторник Присцилла сказала, что мне придется обойтись без нее до конца недели. Она совсем запустила свою работу в салоне, да и невозможно динамить, постоянно ссылаясь на недомогание. Присцилла пригласила меня пойти куда-нибудь в пятницу вечером после работы, чтобы встретиться с другими друзьями. Я пообещал подумать и перезвонить. Когда мы прощались, она по-сестрински чмокнула меня в щеку. В этом поцелуе не было ничего романтичного или многообещающего, но я большую часть ночи вспоминал о нем.

Я собирался снова погрузиться в изучение бумаг в среду, поискать связи между Зиглером, Джинксом и гвардейцами, но, когда глянул на разбухшие папки, в моей голове будто щелкнул выключатель. Я вникал в биографии, факты и цифры и выстраивал теории почти две недели. Мне требовался перерыв. И я, будучи сам себе боссом, такой перерыв сделал.

Я покатил на велике в «Шанкар» завтракать – и поел плотно, чтобы продержаться весь день. Ел один – не хотел, чтобы что-нибудь отвлекало меня от моего дня отдыха. После завтрака долго гулял вдоль реки – два часа, ровным шагом. Пейзажи глаз не радовали, но было приятно смотреть на проплывающие мимо лодки. Мне всегда хотелось иметь лодку. Может быть, если раскрою убийство Ник, попрошу Кардинала подарить мне в награду маленькую яхту, возьму пару месяцев отпуска и буду курсировать вдоль побережья.

День выдался жаркий, и за два часа прогулки я весь взмок. Я двинулся было в направлении своего дома, желая принять душ, но тут в голову пришла идея получше. Я решил поплавать в общественном бассейне. В итоге сорок раз пересек бассейн, то и дело меняя стиль плавания. Почувствовал себя рыбой и вылез.

Затем пошел в бар «Зоб пингвина». Тихая забегаловка для выпивох, никакой музыки, один телевизор. Только напитки, никакой еды. Возле стойки много стульев. Заказав кофе, понаблюдал, как два старикана играют в дартс. Поболтал с ними об их детях, об их работе до ухода на пенсию и нынешнем времяпровождении.

Потом я бесцельно побродил по городу, разглядывая припозднившихся прохожих. Зашел в книжный магазин, работающий круглосуточно, и прикупил книжку Джеймса Эллроя [6]. Спустился к реке и снова посмотрел на лодки. Поужинать зашел в ресторан, оформленный в пиратским стиле, под названием «Галера Черной Бороды». Пришел домой около часа и сразу же лег спать.

Мне так понравилось отдыхать, что я устроил себе выходной и в четверг. Увы, второй день отдыха был прерван звонком, как только я открыл книгу Эллроя.

– В чем дело? – рявкнул я в трубку.

– Мистер Джири? – Женский голос, незнакомый.

– Да?

– Меня зовут Моника Хоуп. Я работаю в Холодильнике. Вы хотели, чтобы мы вам сообщили, если кто-нибудь станет интересоваться Аллегро Джинксом.

Мое сердце забилось чаще.

– Да.

– Поступил запрос.

Я схватил ручку:

– Человек назвался?

– Да, сэр.

Бинго!

Бретон Фурст оказался одним из гвардейцев, охранявших «Скайлайт» в ночь убийства Ник. Самый чистый из всей компании: никогда не сидел, никаких пагубных привычек, с девятнадцати лет женат, трое детей, надежный.

Я не стал спрашивать у Франка разрешения расспросить его, так как в этом случае пришлось бы рассказать боссу про Джинкса, а мне хотелось, чтобы это осталось между мною и Фурстом. Я выяснил в штабе, где он проживает, и узнал, что он дома, взял отгул на день. Я записал адрес и рванул через весь город.

Когда я подъехал к дому Фурста, тот укладывал корзину с продуктами в багажник своего фургона: видимо, семейство готовилось отправиться на пикник. Двое старших детей – мальчик и девочка – сидели на заднем сиденье, наблюдая за отцом. На порог дома, ведя за руку малыша, вышла жена Фурста; она спросила у него, все ли он взял. Фурст ответил, что взял все, и она закрыла дверь и направилась к машине.