Гай Гэвриел Кей - Поднебесная

– Там что-то произошло?

– Произошло?

– Вы видели кого-нибудь из шуоки?

– Нет, – ответил большой мужчина.

– Мне нужен ответ получше! – вскинулся Тадзэк.

– Нет, уважаемый господин, – сказал мужчина, что в другое время было бы смешно.

– Кто-нибудь из этих пожирателей дерьма направляется в эту сторону? Ты их видел?

– Шуоки нет. За нами скачут богю.

– Почему?

– Мы… нас изгнали из племени, уважаемый господин.

И это дает ответ на вопрос, почему эти двое забрались так далеко на восток. Интересно, что их преследуют, но недостаточно интересно. У племен свои законы. Если они остаются к северу от Стены и не причиняют беспокойства гарнизонам, то это не имеет отношения к Катаю. Или к Тадзэку Кажаду из Шестой армии. Однако все усложнится, если появятся богю и увидят, как он впустил этих двоих за Стену. Но у них кони. Кони имеют значение…

Тадзэк посмотрел на север. Никого.

Он кивнул стоящему рядом солдату:

– Открой им ворота.

Потом посмотрел вниз, на двух всадников.

– Куда вы их ведете?

– Этих лошадей заказали каньлиньские воины, – ответил большой мужчина.

Сюрприз.

– Вы намерены доставить их к самой горе Каменный Барабан?

– Они их заказали. Три небольших лошади. Некоторые каньлинькие воины – женщины.

Да пошлют боги песчаную бурю и ослепят глупцов! Как будто Тадзэк не знает, что некоторые из людей в черном – женщины? И что эти женщины могут убить тебя так же легко, как мужчины.

– В таком случае у нас проблема, мой друг без рубахи. Каменный Барабан в шести днях пути, верно? Я не собираюсь разрешать конокрадам-богю ехать одним так далеко вглубь Катая.

– Всего четыре дня пути, командир дуй. Вы проявляете должную осторожность, но все в порядке. Мы здесь, чтобы их сопровождать.

Голос раздался позади него. Он говорил на безупречном катайском языке.

Тадзэк быстро обернулся – и увидел трех каньлиньских воинов верхом на конях, у самых ворот внутри.

Это уже случалось с ним раньше: они умели оказаться рядом с вами, среди вас, прежде чем вы успевали заметить их приближение. Двое мужчин, одна женщина, увидел он в вечернем свете. У них были надвинуты на голову капюшоны, на спине висели мечи, у седел – луки.

Тадзэк посмотрел вниз. Если раньше у него было просто скверное настроение, то сейчас оно испортилось куда сильнее.

– Как вы узнали, что они приехали? – спросил он.

Первый воин улыбнулся. Кажется, его это позабавило.

– У нас была договоренность, – ответил он. – Нетрудно наблюдать за всадниками из разных мест вдоль Стены.

Ну, мать-твою-так, хотелось сказать Тадзэку.

– Вы что-нибудь узнали о солдатах гарнизона? Тех, которые проехали здесь?

– Седьмая и Восьмая армии, – быстро ответил каньлиньский воин. – Они двигаются на юг. У вас достаточно людей, чтобы охранять этот участок Стены?

– Разумеется! – резко ответил Тадзэк. Как будто он собирается в чем-то признаваться этим людям в черном.

– Хорошо, – невозмутимо сказал воин. – Будьте добры, пропустите наших коней. И прошу вас, примите для вас и ваших солдат немного рисовой водки, которую мы привезли в качестве скромного дара тем, кто защищает нас здесь. Возможно, она лучше, чем ваша.

Лучше? Другой она и быть не может, потому что проклятые солдаты Седьмой армии, которые стояли здесь раньше, уходя на юг, забрали с собой всю выпивку и большую часть запасов еды! Конечно, Тадзэк послал доклад насчет припасов, как только они прибыли сюда. Он ждет провизию с запада, уже завтра, если повезет. С другой стороны, солнце садится и впереди их ждет сухая ночь.

Он кивнул трем всадникам в черной одежде, потом солдату рядом. Тот отрывисто отдал команду. Засовы ворот отодвинули. Тяжелые створки распахнулись внутрь, медленно. Отец и сын богю подождали, затем въехали вместе со своими конями. Три коня, увидел Тадзэк, и впрямь были меньше остальных.

Тадзэк по-прежнему не знал, как каньлиньские воины переправили послание, заказ на трех лошадей, через Стену этим изгнанникам-богю. Это было непонятно. Он пытался решить, имеет ли это значение.

И решил, что не имеет. Не его проблема.

Он посмотрел вниз и увидел, что трое каньлиньских воинов спешились и передают фляги с вьючной лошади в жаждущие руки его собственных солдат.

– Не открывайте их, пока я не спущусь! – крикнул он.

Ему надо пересчитать и оценить подарок, прикинуть, как это сделать. Но рисовая водка означала, что сегодня произошло хоть что-то хорошее. Единственное хорошее событие за сегодняшний день.

Тадзэк как раз поворачивался, чтобы спуститься по лестнице, когда заметил краем глаза, что в ворота прошмыгнула какая-то серая тень.

– Что это там такое?! – рявкнул он.

– По-моему, волк, – ответил предводитель каньлиньских воинов, поднимая голову.

– Он только что проник сквозь мою стену! – крикнул Таздэк.

Воин пожал плечами:

– Они бегают туда и обратно. Мы его подстрелим, если увидим. За них назначена премия этой весной?

Иногда ее и впрямь назначали. Это зависело от того, сколько их. Но Тадзэк только что прибыл сюда. У него не хватало людей, еды, воды и вина, и он понятия не имел, что случилось с Седьмой и Девятой армиями.

– Нет, – кисло ответил он. Возможно, премия и назначена, откуда ему знать? Но ему хотелось сказать кому-нибудь «нет». – И все равно, застрелите его.

Воин кивнул и отвернулся. Все пятеро двинулись прочь, запасные кони шли на веревке вслед за большим богю с голой грудью.

Тадзэк некоторое время смотрел им вслед, с тревогой. Что-то его продолжало беспокоить, какая-то мысль на границе сознания. Потом он вспомнил о водке и быстро сбежал по лестнице. Он так и не поймал эту случайную мысль.

Когда на следующее утро показалась группа всадников богю, он приказал своим людям стрелять, как только варвары подойдут на расстояние полета стрелы. У него было слишком мало людей, и командир дуй не хотел, чтобы кочевники оказались слишком близко и заметили это.

Очевидно, они гнались за теми похитителями коней. Ну, он уже принял решение пропустить тех двоих. Командир катайской армии не показывает своей неуверенности или сомнения варварам, как и собственным людям. Так повышения не получишь, а твои солдаты потеряют доверие к тебе. Им позволено тебя ненавидеть, но они никогда не должны сомневаться в твоей компетентности.

Тадзэк смотрел, как богю отъехали за пределы досягаемости для стрел и остановились там, споря друг с другом. Он увидел, что у них собаки-волкодавы. Командир не знал, о чем они спорят, да ему было и наплевать. Он просто наблюдал за ними – со спокойным удовлетворением человека, хорошо выполнившего порученную ему работу, – пока богю не развернулись и не ускакали прочь.

Появилось два лебедя, они летели к Стене. Тадзэк разрешил своим людям развлечься стрельбой по ним. Одного они сбили.