Оливи Блейк - Шестерка Атласа

В дружбе с Гидеоном имелся один неудобный момент – постоянный риск потерять его. Люди вроде Гидеона (хотя какой он человек, если уж честно) по многим законам природы и существовать-то не должны. Просто у предков Гидеона – безответственной русалки и еще более безответственного сатира (если использовать общепринятые термины) – всегда был двадцатипроцентный шанс завести ребенка с идеальным человеческим обликом. Таковой Гидеону и достался, правда, родители плевать хотели, что их дитя, даже будучи внешне человеком, не может рассчитывать на регистрацию или что даже с медитскими талантами он не подпадает ни под один магический класс. Гидеону изначально отказали в социальных услугах, легальной работе, да и сам он, как ни печально, не умел превращать солому в золото. Он и образование-то получил чисто случайно, а заодно благодаря подделке уймы документов.

В принципе, все сводилось к одному: НУМИ не устоял перед искушением обучить субвидовое создание вроде Гидеона, но теперь, закончив учебу, тот снова стал ничем.

Просто человеком, умеющим проникать в сны, и лучшим другом Нико.

– Прости, – сказал Нико, и Гидеон поднял на него взгляд. – Я собирался рассказать тебе про новую стипендию, но…

Он чувствовал себя виноватым.

– Говорю же, – произнес Гидеон, – ты не обязан.

Либби Роудс, конечно, задирала Нико, мол, они с Гидеоном срослись, как сиамские близнецы, – Нико неустанно пекся о друге, помогая тому выжить. Сознательно Либби этого не понимала, хотя, среди многих других, и видела, что Гидеон не тот, кем кажется. Она и не догадывалась, как часто он оказывался на грани гибели: не в силах закрепиться телесно в этой реальности или отыскать обратную дорогу, тонул в неосязаемых пространствах мысли и подсознания. Не знала Либби и о врагах Гидеона, о том, что нет никого опасней людей и существ – включая Эйлиф, – знавших о его истинных возможностях и желавших ими воспользоваться.

Не знала Либби и того, как жестко она недооценивает Нико, хотя сам он никогда ее достоинств не умалял. Он отточил множество навыков, отличных от его собственных, и за каждый заплатил большую цену. Он наловчился менять форму и следовать за друзьями в царства снов (животные там чувствовали себя вольготней), но только усвоив, как манипулировать каждым элементом собственной молекулярной структуры, да и то проделывал это раз в месяц, ведь отходняк потом затягивался на целый день. Нико научился варганить зелье, чтобы прочнее привязать физическую форму Гидеона к этой реальности, ценой неимоверных усилий, после которых неделю отлеживался, охваченный пульсирующей болью.

Гидеон, не зная о вкладе Нико, считал, что друг слишком сильно для него старается, когда тот собственные титанические усилия считал смехотворными. Как такое вообще объяснить? Гидеон показался Нико загадкой, этаким бальзамом на мятежный разум, едва зародилась их дружба. Со временем Нико так и не сумел понять Гидеона, но по совершенно иным причинам. Он недоумевал, откуда в человеке (или кто там Гидеон на самом деле) столько спокойствия и рассудительности? Это было невыносимо и кошмарно, а самое главное – Нико тщетно гадал, как Гидеон, такой непростительно добрый, может дружить с ним, с тем, кто и в лучшие-то времена казался неисправимым гаденышем.

Просто голова кругом.

Так что Нико никак не отклонил бы предложение Общества. Сила? Она ему нужна. Некое, пока неизвестное снадобье, рецепт которого мог бы найтись в таинственных архивах? И оно пригодится. Деньги, престиж, связи? Пожалуй, ведь с ними и Гидеону будет жить легче и безопаснее. Подумаешь, каких-то два года разлуки.

– Прости, – еще раз извинился Нико. – Я не знал, как сказать про отъезд. То есть не знаю, – поправился он, – как сказать тебе, что мне надо уехать, но почему – говорить нельзя. Ты просто поверь, что твое ожидание окупится.

Терзаемый внутренней борьбой, Гидеон ненадолго нахмурил лоб. Потом покачал головой.

– Нико, я и не ждал, что ты ради меня забросишь собственную жизнь.

Да, не ждал, и лишь поэтому Нико именно так поступал. Ну, или думал, что у него просто нет выбора… до сегодняшнего дня.

– Послушай, ты стал проблемой для меня сразу, как мы подружились, – сказал Нико и тут же, осознав, что же он ляпнул, уточнил: – То есть не проблемой, а… просто чем-то.

Гидеон со вздохом поднялся на ноги.

– Нико…

– Народ, может, хватит шептаться? – прокричал с дивана Макс. – Мне вас отсюда не слышно.

Нико с Гидеоном переглянулись.

– Ты слышал его, – произнес Нико, решив, что продолжать спор бессмысленно.

Гидеон, который, видимо, пришел к тому же выводу, достал из выдвижного ящика для продуктов пучок морковки и оттолкнул Нико в сторону бедром.

– Натереть?

– Уже ведь трешь, – проворчал Нико, но, заметив тень улыбки на лице Гидеона, решил, что беседу можно пока отложить.

С умением видеть вещи насквозь была одна проблема: это развивало определенную степень природного цинизма. Некоторым людям могли пообещать знания и власть без оговорок, но на Тристана такое не действовало.

– Мне надо с вами поговорить, – сказал он, отстав от прочих кандидатов и подойдя к Хранителю, который аккуратно настаивал на его вербовке. Атлас оторвался от приглушенной беседы с человеком, совсем недавно втиравшим про Общество: Далтон как-то его там. Говоря, тот ощутимо воздействовал на слушателей магией, и отчасти поэтому Тристан не стал его слушать. Если он и бросит жизнь, которую так методично выстраивал, то уж точно не поддавшись на иллюзии или манипуляции. Он сделает выбор, основанный на железных фактах, и Атлас предоставит их, иначе он уйдет.

Вот так все просто.

Видимо, Атлас все это понял по его взгляду и кивнул, отпуская Далтона. Теперь, когда в комнате, заставленной бездушной кожаной мебелью и начисто лишенной индивидуальности или искусности, никого не осталось, она воспринималась иначе: пресная и зловеще двойственная, как пустота под маской.

– Спрашивай. – Атлас поманил к себе Тристана, и в этом жесте не было ни торопливости, ни раздражения.

Тристан поджал губы.

– Вы не хуже моего знаете, насколько мои способности редки, но бесполезны. Не думаете же вы, что я поверю, будто обладаю одной из шести ценнейших магических специальностей в мире?

Атлас прислонился к столу в центре комнаты и задумчиво присмотрелся к Тристану, стоявшему у двери.

– Так зачем же я тебя выбрал, – произнес Атлас, – если думал, что ты этого не заслужил?

– Это-то я и хотел узнать, – твердо произнес Тристан. – Если это как-то связано с моим отцом…

– Не связано, – ответил Атлас, жестом прогоняя заботы Тристана и делая ему знак следовать за ним в дверь, куда сам неожиданно вышел. – Ваш отец, мистер Кейн, колдун. Довольно искусный, – признал Атлас, оглянувшись на Тристана, который неохотно последовал за ним, – но все же рядовой.