Дафне Мар - За двадцать минут до полуночи

Заклинание Времени завершает круг.

Сердечная драма и волшебная романтика гарантированы!

На картинке светловолосый парень танцевал с белокурой девушкой, а из шкафа выглядывал темноволосый юноша и с презрением наблюдал за вальсирующей влюблённой парой. Рядом – содержание и иллюстрация обложки самой книги. Я уже хотела убрать брошюру, когда в глаза мне бросилась рукописная заметка в самом конце страницы. Написано синими чернилами, которые успели немного размазаться. Тот, кто писал это, явно очень торопился, потому что буквы прыгали и плясали.

Прочти начало! Ты ещё можешь успеть!

Это явно был не папин почерк. Мне стало не на шутку страшно, поэтому я бросила тетрадь и решила скорее вернуться к Леоне.

Наверное, нужно рассказать папе обо всей этой истории? Ведь здесь как-никак был посторонний человек, который рылся в документах. Только вот поверит ли он мне? Я ведь не могла ничего доказать. К тому же папа и так считал меня человеком с чересчур бурной фантазией.

Но только я собралась уходить, как моё внимание привлёк ещё один предмет – рядом с программой вечера лежала старая, потрёпанная книга. И это явно не товар, случайно оказавшийся на столе вместе с документами. В нашем магазине нет антикварного отдела, а этой книге на вид лет сто, а то и больше. Переплёт был обтянут тёмно-синей тканью. Осторожно дотянувшись до него, я прочла вытисненную на обложке золотыми буквами надпись «Удивительная жизнь коллекционера жаб Корбиниана Крётенштауба».

Откровенно дурацкий заголовок! Надо будет спросить папу, что это ещё за роман такой. Я положила книгу обратно.

Леона по-прежнему стояла у двери, но уже не выглядела такой бледной.

– Ну что, поймала его? – шёпотом поинтересовалась она.

Я отрицательно покачала головой.

– Он как сквозь землю провалился.

– Хм, здесь никто не проходил. Может, отсюда есть другой выход?

При этих словах я так и застыла от ужаса. Господи, какая же я идиотка! Ну конечно! Он наверняка вышел во двор через заднюю дверь. Что ж, если повезёт, мы можем успеть его перехватить.

– Давай скорее! – крикнула я и бросилась обратно в кабинет, на этот раз внимательно наблюдая за Леоной. Мы промчались через кабинет к крошечному коридорчику, ведущему в туалет, если немного свернуть, а затем дальше во двор. Я повернула ручку задней двери. Заперто. Я снова подёргала ручку, потом раздражённо пнула дверь ногой. Зараза! От этой двери у меня нет ключа, потому что папа не посчитал нужным сделать для меня дубликат. А зачем тебе забегать в кабинет с улицы? А вдруг ты дверь потом за собой не закроешь? А тут, вообще-то, важные документы и бла-бла-бла-бла… Теперь стало ясно, насколько полезной была его чрезмерная предусмотрительность.

Леона наклонилась и сложила руки на коленях.

– Слушай, Эмма, он вряд ли прошёл здесь. Как бы он открыл дверь без ключа?

– А куда он тогда делся? Из кабинета есть только два… – Я не успела закончить, потому что неожиданно раздался громкий треск. Огни неоновых ламп погасли. Мы вмиг оказались в полной темноте. Настольная лампа тоже не горела.

– Электричество отключили, что ли? – предположила я.

Папа точно будет вне себя. В такой-то день…

После того как мы пробрались сквозь тьму и я наконец открыла дверь в торговый зал, то немного удивилась тишине, стоявшей в магазине. Как-никак, когда произошло короткое замыкание, здесь собралось больше сотни человек, желающих получить автограф любимой писательницы. И вдруг – так тихо… Однако моё удивление возросло, когда я переступила порог торгового зала и поняла, что не вижу ни одной живой души. Ни одного силуэта в густом полумраке… Более того, всё казалось идеально прибранным, как это обычно бывает только после того, как папа уже закончил работу и поднялся по винтовой лестнице наверх, в нашу квартиру.

– А где же все? – недоумённо прошептала Леона.

Я ничего на это не ответила, поспешно вытащила телефон из кармана и ошеломлённо уставилась на экран. Двадцать три ноль-ноль. Как такое могло произойти? Мы же были в кабинете максимум минут пятнадцать. Но если у меня не сбились настройки на телефоне, то прошло на самом деле целых ЧЕТЫРЕ часа. Крайне озадаченная, я подошла к входной двери, выходившей в Клеверный переулок. На ней висела металлическая табличка «Закрыто». Я почувствовала, как кровь отхлынула от моего лица.

Я нервно порылась в боковых карманах джинсов в поисках ключа от квартиры, осторожно поднимаясь по ступеням винтовой лестницы.

Только на верхней ступеньке я поняла, что ключа от квартиры у меня с собой нет. Видимо, забыла его у себя в комнате из-за всей этой кутерьмы с опозданием. А дверь в квартиру была, естественно, заперта. Я громко постучала.

– Эй, пап, ты не мог бы открыть дверь, пожалуйста?

Прошла минута, но ответа не последовало, и тогда я снова постучала в дверь.

– Папа, ты нас запер!

Опять ничего. Я осторожно прислонила ухо к двери и прислушалась. Мёртвая тишина. Даже храпа не слышно. Чаще всего после работы папа ложится на диван и читает. Стучала я довольно громко, так что он гарантированно услышал бы меня, даже если бы задремал. Пока он не начинает храпеть, сон у него чуткий. Что-то здесь совсем не так…

Я снова спустилась по лестнице, включила фонарик на мобильнике и посветила прямо в испуганное лицо Леоны. Её причёска вся растрепалась.

– Они же не могли так просто исчезнуть, здесь было по меньшей мере сто человек, – лихорадочно бормотала она. – Эмма, позвони своему отцу, он должен вытащить нас отсюда!

– Не могу – нет сети. – Я показала на экран смартфона. Леона округлила глаза. Только не это – сейчас подруга расплачется в голос…

– Ох ты, чёрт… Эмма, да что здесь происходит? Мы что, попали во временной разрыв?

Мы знали друг друга с детского сада, так что для меня не было большим секретом, что Леа жутко боится темноты (а ещё пауков и лебедей в парке).

Я успокаивающе положила руку ей на плечо.

– Нет, что ты, какой ещё разрыв… В реальности никаких временных разрывов не существует. Просто мы так переволновались, что не заметили, как пролетело время. Уверена, папа скоро поймёт, что случайно запер нас в магазине, и вернётся за нами – по крайней мере, я сама на это очень надеялась.

– А до этого нам что делать? – фыркнула Леона.

– Понятия не имею. – И тут мой взгляд упал на журнальный столик, за которым ещё недавно сидела Ханна Рудерер и читала отрывок из своей скверной книжонки. Там остался лежать последний подписанный экземпляр «За двадцать минут до полуночи». Улыбнувшись, я отошла от Леоны и взяла книгу в руки. – Как насчёт этого? Ты так хотела узнать финал, так давай прочитаем, чем всё в итоге закончилось.