Скарлетт Сент-Клэр - Прикосновение тьмы

– Откуда вы…

– Лорд Аид назвал вас леди Персефоной, – объяснил он. – Так что и я буду вас так называть.

– Пожалуйста… в этом нет никакой необходимости.

Антоний улыбнулся еще шире:

– Думаю, вам следует к этому привыкнуть, леди Персефона, особенно если вы будете часто бывать у нас, а я на это очень надеюсь.

Он закрыл дверь и кивнул ей. Персефона будто в тумане направилась к дому, лишь раз обернувшись посмотреть, как уезжает Антоний. Этот день был долгим и странным – благодаря богу мертвых.

И передышки не планировалось: стоило Персефоне войти в квартиру, как к ней тут же подлетела Лекса.

– И чей это «Лексус» высадил тебя перед нашими стремными апартаментами? – вопрошала она.

Персефона уже хотела было солгать и сказать, что ее подвез кто-то со стажировки, но она знала, что Лекса не поверит – она должна была вернуться домой два часа назад, и к тому же подруга только что видела, как дверь машины ей открыл шофер.

– Ты мне не поверишь… Но это машина Аида.

Даже признавшись в этом, она была не готова рассказать Лексе об их контракте и метке у себя на запястье.

Лекса выронила кружку, что держала в руках. Персефона вздрогнула, когда та ударилась об пол и разлетелась на куски.

– Ты что, шутишь? – Персефона покачала головой и пошла за веником. Лекса последовала за ней. – В смысле… тот самый Аид? Аид, бог мертвых? Аид, владелец «Неночи»?

– Да, Лекса. Какой еще?

– Но как? – затараторила она. – Почему?

Персефона принялась сметать кусочки керамики.

– Из-за моей работы. – Технически она даже не соврала. Можно было назвать это расследованием.

– И ты познакомилась с Аидом? Видела его во плоти?

Персефона вздрогнула от этого слова, вспомнив, в каком виде появился перед ней Аид.

– Ага. – Она отвернулась от Лексы и схватила совок, пытаясь скрыть яркий румянец, заливающий ее щеки.

– И как он выглядит? Мне нужны подробности!

Персефона протянула Лексе совок, и та подержала его, пока Персефона сметала осколки.

– Я… не знаю, с чего начать.

Лекса улыбнулась.

– Начни с его глаз.

Персефона вздохнула. У нее было ощущение, будто описывать Аида – это нечто совершенно интимное. Где-то глубоко внутри она хотела сохранить его для себя, хоть и знала, что ей придется описать внешность бога в приглушенных тонах – ей только предстояло увидеть его в настоящем облике.

За этой мыслью последовало странное предвкушение, и она поняла, что жаждет увидеть бога в его божественном виде. Черны ли его рога так же, как его глаза и волосы? Изгибаются ли они по бокам от головы, как у барана, или направлены вверх, делая его еще выше?

– Он красивый, – сказала она, хотя это слово не могло воздать ему должное. Дело было не столько в его внешности, сколько в харизме. – И… сильный.

– Кто-то влюбился, – самодовольная ухмылка на лице Лексы напомнила Персефоне о том, что она слишком сосредоточилась на его внешности, вместо того чтобы думать о его поступках.

– Что? Нет. Нет. Аид красив. Я не слепая, но я не могу оправдывать то, что он делает.

– Что ты имеешь в виду?

– Его сделки, Лекс! – Персефона напомнила Лексе о том, что они узнали от Адониса в «Неночи». – Он охотится на отчаявшихся смертных.

Подруга пожала плечами:

– Ну, ты могла бы спросить об этом Аида.

– Мы не друзья, Лекса. – Они никогда не станут друзьями.

Лекса чуть подпрыгнула.

– О! А что, если ты о нем напишешь? Ты могла бы провести расследование о его сделках со смертными! Как скандально!

Это и правда было скандально – не только из-за содержания, но из-за того, что это была бы статья о боге, а на такое мало кто отваживался, опасаясь возмездия.

Но Персефону возмездие не страшило. Ей было все равно, что Аид бог.

– Кажется, у тебя появился повод снова встретиться с Аидом, – пошутила Лекса, и Персефона улыбнулась.

Аид предоставил ей легкий доступ. Коснувшись губами ее лба, он сказал, что это ради ее же блага. Ей больше не придется стучаться, чтобы войти в «Неночь».

Бог подземного царства определенно пожалеет о том, что познакомился с богиней весны, – и она с нетерпением будет ждать этого момента. Она тоже была божеством. И хотя у Персефоны не было магических сил, она могла писать и, возможно, благодаря этому была идеальным кандидатом на роль его разоблачителя. В конце концов, если с ней что-нибудь случится, Аид познает гнев Деметры.

По пути в Университет Новых Афин Персефона заглянула в магазин, чтобы купить несколько браслетов. Раз уж ей придется носить метку Аида, пока она не выполнит контракт, девушка решила дополнить гардероб соответствующими аксессуарами. Сегодня на ней был широкий жемчужный браслет – классическое дополнение к ярко-розовой юбке и белой рубашке.

Ее каблуки стучали по тротуару, она свернула за угол, и впереди показался университет. Каждый шаг отмерял уходящее время, которое на час, на минуту, на секунду приближало ее к возвращению в «Неночь».

Сегодня Аид должен отвести ее в подземное царство. Персефона не спала всю ночь, размышляя над тем, как ей выполнить свой контракт. Она спросила, хочет ли он, чтобы она посадила там сад, и он пожал плечами: «Это один из способов».

Что это значило и какие еще способы создать жизнь у нее были? Разве не поэтому он выбрал такое испытание – потому что у нее не было магических сил, чтобы выполнить это задание?

Она сомневалась, что причиной тому были мечты лорда Аида о прекрасных садах в его пустынных владениях. В конце концов, его интересовало наказание, и, судя по тому, что она слышала о нем и чему сама была свидетелем, он не собирался делать из подземного царства место умиротворения и прекрасных цветов.

Несмотря на то, как она злилась на себя и Аида, ее одолевали противоречивые чувства. Она одновременно была заинтригована и нервничала из-за предстоящего спуска во владения бога.

Хотя по большей части ей было страшно.

Что, если у нее ничего не получится?

«Нет». – Персефона закрыла глаза, отгоняя эту мысль. Она не может проиграть. И не проиграет. Сегодня вечером она увидит подземное царство и составит план. Если ей не удается добиться от земли цветов с помощью магии, это еще не значит, что она не может использовать другие методы. Методы смертных. Ей просто нужно быть аккуратной. Ей понадобятся перчатки – иначе она будет убивать каждое растение, которого коснется, – и пока сад будет прорастать, она поищет другие варианты, как выполнить контракт.

Или разорвать его.

Богиня мало что знала об Аиде – только то, во что верили смертные и ее мать. Он вел уединенную жизнь, не любил вторжения, не привечал средства массовой информации.

Ему определенно не понравится то, что она задумала, и ей на ум пришла внезапная мысль: «А что, если мне удастся настолько достать Аида, что он расторгнет наш контракт?»