Лиза Розенбеккер - Литерсум. Проклятие музы

Я зевнула. Наверное, мне снова стоит выпить настоящей колы, чтобы прогнать усталость, которая накопилась за несколько недель и прицепилась ко мне как надоедливый репейник. Аналог этого напитка, который я заказала в момент посещения «Heartbreak Hotel», был даже не похож на оригинал. Я еще раз быстренько прикинула расходы на следующую неделю и улыбнулась, когда поняла, что мой бюджет позволяет мне выпить баночку настоящей колы.

– Привет, Райли, – внезапно рядом со мной прозвучал низкий голос. Я обернулась. Из ниоткуда появился Ривер Харт – один из героев романа, в чьем мире мы находились. Он скрестил руки на груди и дружелюбно посмотрел на меня. Его светлые, практически белые волосы светились на солнце. Неудивительно, что он имел такое большое количество поклонников среди читателей обоих полов. Я не знала книгу, из которой он происходил, поэтому у меня не было собственного представления о нем, и я видела его так, как его изобразила автор. Я обратила внимание на его красивые голубые глаза еще при нашей первой встрече. Я обращала внимание на глаза у всех, кого встречала впервые. Именно они раскрывали истинную природу человека. Помогали понять, стоял передо мной человек или же книжный персонаж. Ведь насколько хорошо ни были бы созданы персонажи автором, в их глазах отсутствовало это заветное «нечто». У детей Книрила, которые представляли собой смесь настоящего и вымышленного, такого не было.

– Привет, – поздоровалась я в ответ. – Тебе уже надоели почитатели? – Я наклонилась чуть вперед и заглянула за него. В нескольких метрах от нас стояли девочки с телефонами в руках, тем самым намекая, чтобы он поскорее заканчивал разговор со мной. Заметили ли они, что здесь нет связи?

– Никогда, – отозвался Ривер. – Я лишь хотел уточнить, соблюдаешь ли ты свою часть соглашения. – Он протянул руку.

– Как же я могу об этом забыть? – Я стала рыться в хаосе сумки, пока не нашла то, что ему было нужно. Он ухмыльнулся, когда я протянула ему шоколадный батончик. Точно так же, как было запрещено забирать какие-то вещи из Литерсума, не разрешалось и оставлять в книжном мире вещи из мира реального. Не считая некоторых исключений. Но подождите-ка, запрещено было также водить толпы книголюбов в Литерсум, поэтому какой-то батончик особой роли не играл. Ривер открыл любовь к сладкому при последнем визите в реальный мир, но без денег и знакомых добыть сладкое было сложно. Поэтому мы заключили небольшую сделку. Молчание о моих действиях в его книжном мире в обмен на несколько шоколадных батончиков. Справедливо. И намного проще в исполнении по сравнению с требованиями других персонажей из книжных миров, посещение которых мне, к сожалению, так и не удалось наладить.

Однако даже после того, что произошло полгода назад, когда одна из антимуз спасла книжный мир и тем самым восстановила нашу репутацию, оговорки в отношении детей Книрила, таких как я, все-таки имели место быть. Не все хотели считаться с нами, а мои полулегальные посещения Литерсума и вовсе не были бы приняты положительно. При том, что той легальной половиной являлось лишь мое присутствие. А то, что я брала у людей за это деньги… Об этом не стоило знать никому. И прежде всего Мнемозине, которую я называла правительницей Литерсума, и миссис Пэттон из управления муз. Ведь они представляли собой некое государственное подразделение, так называемую полицию, следившую за порядком в Литерсуме и в самых крайних случаях выносящую санкции. Созданная для этой же цели разведывательная группа МЕТА, представленная в лице Эммы Холмс и Тии Ватсон, находилась еще в стадии разработки, однако уже имела связи в полиции реального мира, что являлось неплохим заделом на будущее. Кроме того, их поддерживали другие дети Книрила и книжные персонажи, которые бок о бок работали над регулированием межмировых и межвселенских вопросов практически на мета-уровне. Для Литерсума это развитие имело большое количество плюсов, но для таких, как я, скорее наоборот.

– Спасибо тебе, – сказал Ривер, не отрывая взгляда от шоколадного батончика. Он сунул его в карман холщовых брюк, постучал пальцами по голове и удалился. Его уже ждали почитатели. Девочки стали по очереди фотографироваться с ним.

Я дала книголюбам ровно час, а затем собрала всех, чтобы вернуться в реальный мир. С грустью, но в то же время с сияющими от восторга глазами они собрались у двери, через которую мы вошли сюда. Я быстренько пересчитала их – тринадцать – и вывела обратно. Они восторженно общались между собой, показывали друг другу фотографии и не переставали нахваливать актеров, которые так хорошо вжились в свои роли. Если бы они только знали…

– Когда будет очередная экскурсия? – спросила одна из блогеров, когда я закрывала за собой дверь, а вместе с ней и сообщение с книжным миром. Все тут же замолчали и направили взгляды на меня. Они рассчитывали на то, что сегодня я поведу другие группы в имитированный книжный мир, к которым они смогли бы спонтанно присоединиться. А еще они думали, что за одно посещение могло войти только тринадцать человек и только лишь на час, а затем заходила следующая группа. Но это была ложь, отговорка для того, чтобы ограничить количество посещений. Мой распорядок дня не позволял большего: тринадцать было моим любимым числом, а слишком большое количество экскурсий увеличивало риск быть обнаруженной. Ведь об этом не знал никто.

Я мысленно пробежалась по расписанию.

– Может быть, через десять дней, – ответила я. – Вы узнаете об этом на форуме. Я надеюсь, вам понравилось. – Они продолжили восхищаться увиденным и предвкушать новое посещение. Очень хорошо. Такими темпами касса продолжила бы наполняться. Я посмотрела им вслед, когда они стали разбредаться в разных направлениях. Некоторые пошли вместе перекусить.

Кстати, о еде… Меня ждал «Heartbreak Hotel». Несмотря на большое количество работы, я улыбнулась. Старая закусочная с шармом кантри-рока была моим любимым местом в Лондоне. Сиденья пастельных тонов и металлические столы, старые радио и музыкальный автомат, из которого играла лишь одна песня Элвиса, казались такими родными. Спустя несколько лет атмосфера оставалась неизменной: она приветствовала меня, несмотря на то, как сильно я изменилась. Или изменился мир вокруг меня.

Мой фартук уже лежал за стойкой, когда я вошла в закусочную. София, которая должна была в эту смену работать со мной, приготовила его для меня. Она приветствовала меня сияющей улыбкой. Для меня оставалось загадкой, как после долгого дня, проведенного в университете, ей удавалось работать и выглядеть при этом радостной. Мне же стоило больших усилий обслуживать гостей с приписанной вежливостью. Ведь даже несмотря на то что я любила закусочную, долгие разговоры с посетителями были мне не по душе. Принятие заказов, небольшие диалоги и прощания с натянутой улыбкой изматывали меня. В сравнении с этим короткие беседы с блогерами, которые в основном были сосредоточены на себе, являлись для меня отдыхом. Усталость уже сейчас сковывала мышцы, а мне еще предстояла восьмичасовая рабочая смена, во время которой мне в глаза светили бы яркие неоновые лампы. Время от времени я заходила за стойку, чтобы отдохнуть, выпивала стакан конкурента колы и делала глубокий вдох. В какой-то момент София присоединилась ко мне. Она поставила стопку грязной посуды на стол возле кухни, откуда ее забрали помощники. Затем быстро попила воды из крана и, встав рядом со мной, прислонилась к шкафам. Мне очень нравились ее темно-синие джинсы, на которых в некоторых местах были дырки. Это шло немногим, но София была одной из счастливчиков. В сочетании с клетчатой рубашкой, завязанной узлом на животе, они невероятно вписывались в интерьер закусочной. Вот почему шеф позволял ей так одеваться. Другие владельцы ресторанов пришли бы в ужас. Даже при виде меня, ведь на мне был серый вязаный свитер, черные брюки и лавандового цвета кеды, и во всем этом я совсем не была похожа на официантку. Зато вписывалась в стиль «Heartbreak Hotel». София бросила взгляд в сторону обеденного зала: