Дженнифер Арментроут - Королевство плоти и огня

– Я знаю достаточно, чтобы понять: свобода – не то, что ты предлагаешь, – бросила я в ответ.

Ярость вернулась жаркой, желанной волной, согрев мою слишком холодную кожу.

На губах Кастила заиграла легкая улыбка, но не та натянутая и расчетливая. Мой гнев сменился смущением. Он что, нарочно меня дразнит?

Сильно раздраженная, я переключила внимание на вольвена.

– Я бы хотела вернуться в мою более удобную камеру, где и близко не так сквозит. Полагаю, мне не разрешат идти туда самой?

Губы Киерана дрогнули, но выражение его лица довольно быстро стало невозмутимым, доказывая то, что у него хватает здравого смысла не улыбаться и не смеяться.

– Ты верно полагаешь.

Не дожидаясь позволения его высочества, я отодвинула стул. Ножки заскрежетали на каменном полу. Мои движения были не так полны достоинства, как мне хотелось, но я высоко подняла голову и начала поворачиваться.

Один из стражников, стоявших у двери и унесших тело Лэнделла, направился через пиршественный зал прямиком к принцу. Низко склонившись, он что-то зашептал на ухо Кастилу, пока Киеран поднимался. Не дожидаясь его и не глядя на потеки крови на стене, я сделала шаг.

Внезапно Кастил очутился рядом и взял меня под руку. Я не слышала, как он вставал, и, подавив удивленный вскрик, попыталась выдернуть руку. Что-то сказавший принцу стражник отошел прочь.

– Нет, – прошептал Кастил, удерживая мою руку. Что-то в тоне, каким он произнес это единственное слово, меня остановило. – У нас сейчас будет гость. Можешь бороться со мной позже. Может, мне это понравится. Но не сейчас, не перед ним.

Я встретилась с ним глазами, и в животе возник узел. Его тон опять породил во мне тревогу. Я посмотрела на дверь. Кто там идет? Его отец? Король?

Когда дверной проем заполнила группа мужчин, Кастил переместился так, что оказался чуть впереди меня. Мое внимание привлек высокий широкоплечий мужчина, шагающий в центре группы. Копна волос песочного цвета достигала квадратной, резко очерченной челюсти. Я нутром почуяла, что Кастил говорил именно о нем.

Он выглядел гораздо старше принца. Если бы он был смертным, в чем я сомневаюсь, я бы сочла, что он достиг границы средних лет. Вряд ли он отец Кастила. В их внешности нет ничего общего, хотя это еще ничего не значит.

Он направился к нам. Его тяжелый плащ, припорошенный тающим снегом, распахнулся, открыв черную тунику с двумя переплетающимися золотыми полосами на груди. Когда он приблизился, я чуть не ахнула. Не из-за бледно-голубых глаз, которые я ассоциировала с вольвенами, а из-за глубокой борозды посреди лба, словно ему пытались разрубить голову. А ведь я не из тех, кого можно удивить шрамами. Я со стыдом отвела взгляд. Не потому, что повреждение уродливо – он красив грубоватой красотой, напоминающей льва. Просто меня потрясло то, что я увидела шрамы на другом человеке, возможно, вольвене.

Я смутно осознала, что Киеран подошел и стоит за моей спиной.

– Зубы богов, что здесь происходит? – требовательно спросил незнакомец.

Я замерла на вдохе и перевела взгляд обратно на гостя. Его голос… он звучит так знакомо.

– Или лучше этого не знать? – продолжал он, вскинув брови при виде крови на стене.

Его спутники смешались с пирующими, за исключением одного. Этот был ниже Кастила и уже в плечах, с копной рыжевато-каштановых волос и такими же блестящими золотистыми глазами, как у принца. Он остался рядом с пожилым вольвеном и, казалось, ловил каждый мой вдох.

– Решил немного украсить стены, – ответил Кастил, обмениваясь рукопожатием с усмехнувшимся вольвеном.

Мне сдавило грудь, сердце замерло. Его смех… хриплый и грубый, словно горло не справляется с эмоциями. Как и у Виктера. Вот почему его голос и смех показались знакомыми.

– Не ожидал тебя так скоро, Аластир, – сказал Кастил.

– Мы скакали без остановок, чтобы опередить бурю.

Взгляд Аластира скользнул мимо принца ко мне. На его лице отразилось любопытство, но ни капли гнева, холодности или отвращения.

– Значит, это она.

– Да.

Все мышцы в моем теле напряглись. Аластир опустил взгляд, склонил набок голову, и я не сразу поняла, что он смотрит на мою шею…

Проклятый укус!

Коса соскользнула с плеча, открыв отметины на горле.

Аластир снова взглянул на Кастила, и кожа вокруг его рта натянулась.

– Похоже, тут много чего произошло после нашего прошлого разговора.

Был ли Аластир с королем, когда Кастил уехал из Нового Пристанища, чтобы поговорить с отцом? Если так, то где же король?

– Многое изменилось, – ответил Кастил. – В том числе мои отношения с Пенеллаф.

– Пенеллаф? – удивленно переспросил Аластир, подняв бровь. – Имя в честь богини мудрости, верности и долга?

Я кивнула, поскольку не могла просто стоять и игнорировать его.

На его губах заиграла легкая улыбка.

– Полагаю, это подходящее имя для Девы.

– Если бы ты ее знал, то не полагал бы так, – ответил Кастил, и я крепко стиснула зубы, чтобы ничего не ляпнуть.

– Тогда жду не дождусь, чтобы познакомиться. – Улыбка Аластира стала напряженной.

– Придется подождать еще. – Кастил обернулся и на миг встретился со мной взглядом. Этого было достаточно, чтобы я поняла: он не хочет, чтобы я ему перечила. – Пенеллаф уже уходит.

Киеран подошел ближе и положил руку мне на поясницу, подталкивая вперед. Я подавила желание отказаться. У меня хватило здравого смысла понять: Кастил не хочет, чтобы я находилась рядом с гостем, и на то, возможно, есть веские причины.

Я зашагала вперед, отчетливо сознавая, что меня провожают взглядами. На полпути к двери я услышала вопрос Аластира:

– Разумно ли позволять Деве так свободно передвигаться?

Я остановилась…

– Иди дальше, – прошептал Киеран.

Рукоятка украденного ножа впилась в ладонь.

– Было бы неразумно отказывать ей в этом, – со смешком ответил Кастил, и я призвала все свои силы, чтобы не швырнуть в него клинок.

Киеран шел за мной. Мы миновали стражников, которые вернулись на караул у большой деревянной двери. Шагая дальше, я напоминала себе не смотреть вверх, но все равно подняла глаза, когда проходила мимо пришпиленного тела господина Тулиса.

Грудь словно придавило камнем. Он и его жена приходили к герцогу и герцогине Тирман с мольбой оставить им третьего сына, их единственного выжившего ребенка, которого следовало во время Ритуала отдать на службу богам. Я чувствовала их глубочайшую боль и отчаяние, и они подействовали бы на меня даже без моего дара. Я собиралась просить за них королеву. Сделать что-нибудь, пусть даже безуспешно.

Но они сбежали. Вся семья Тулиса, его жена и младенец-сын получили шанс начать новую жизнь. И он воспользовался этой возможностью, чтобы нанести рану, которая убила бы меня, если бы не Кастил.