Брендон Сандерсон - Ритм войны. Том 1

Он шагнул вперед и схватил из воздуха перед собой Сил-копье, величественное серебряное оружие. Певцы обнажили клинки.

– Можете сражаться с Сияющим сами, если хотите, – сказал Каладин. – В качестве альтернативы, если вам не хочется умирать сегодня, предлагаю собрать певцов в этом городе и отступить на восток. Там в получасе хода есть буревое убежище для людей с отдаленных ферм; я уверен, что Абиаджан может привести вас к нему. Оставайтесь внутри до заката.

Шестеро солдат бросились на него.

Каладин вздохнул и опустошил еще несколько сфер с буресветом. Стычка заняла около тридцати секунд, и в итоге одна из певиц рухнула мертвой с выжженными глазами, а другие отступили – их оружие было разрезано пополам.

Некоторые увидели бы в этой атаке храбрость. На протяжении большей части алетийской истории простых солдат поощряли бросаться на осколочников. Генералы учили, что малейший шанс заполучить осколок стоит невероятного риска.

Это было достаточно глупо: если бы Каладина убили, никакого осколка после него не осталось бы. Он был Сияющим, и солдаты знали это. Судя по тому, что он успел узнать, поведение солдат-певцов во многом зависело от Сплавленных, которым они служили. Готовность этих безоглядно пожертвовать собой не говорила об их хозяине ничего хорошего.

К счастью, оставшиеся пятеро прислушались к Абиаджан и другим певцам из Пода, которые – с некоторым усилием – убедили их, что, несмотря на отчаянную борьбу, они побеждены. Через некоторое время они все вместе побрели через быстро рассеивающийся туман.

Каладин снова посмотрел на небо. «Должно быть, уже близко», – подумал он, подходя к контрольно-пропускному пункту, где его ждала мать с узорчатой косынкой на распущенных волосах до плеч. Она обняла Каладина сбоку, держа маленького Ородена; тот протянул руки, чтобы Каладин взял его.

– Ты подрос! – сказал он мальчику.

– Гагадин! – воскликнул ребенок и замахал руками, пытаясь поймать Сил.

Как всегда, появляясь перед семьей Каладина, та проделала свой обычный трюк, превращаясь в разных животных и приплясывая в воздухе перед ребенком.

– Ну, – сказала мать, – как Лин?

– Тебе обязательно первым делом спрашивать об этом?

– Я же твоя мать, – сказала Хесина. – И?..

– Она порвала с ним, – доложила Сил, похожая на крошечную светящуюся рубигончую. Слова, исходящие из пасти, звучали странно. – Сразу после нашего последнего визита.

– О, Каладин… – мать обняла его еще раз. – Как он это воспринимает?

– Дулся добрых две недели, но я думаю, что в основном он уже пережил это.

– Вообще-то, он стоит рядом, – заметил Каладин.

– И никогда не отвечает на вопросы о своей личной жизни, – парировала Хесина. – Заставляя свою бедную мать обратиться к другим, божественным источникам.

– Видишь, – сказала Сил, теперь гарцуя вокруг, как кремлец. – Она знает, как обращаться со мной. С достоинством и уважением, которых я заслуживаю!

– Он снова проявил неуважение к тебе, Сил?

– Он уже целые сутки не упоминал о моем величии.

– Несправедливо заставлять меня иметь дело с вами обеими сразу, – сказал Каладин. – Этот гердазийский генерал добрался до города?

Хесина указала на соседнее здание, расположенное между двумя домами, – один из деревянных сараев для сельскохозяйственного инвентаря. Он не казался особенно прочным; некоторые доски были искорежены и расшатаны недавней бурей.

– Я спрятала их там, когда началось сражение, – объяснила Хесина.

Каладин протянул ей Ородена и направился к сараю.

– Хватай Лараль и собирай горожан. Сегодня грядет кое-что важное, и я не хочу, чтобы они паниковали.

– Объясни, что ты подразумеваешь под словом «важное», сынок.

– Сама увидишь.

– Ты собираешься поговорить с отцом?

Каладин поколебался, потом посмотрел через туманное поле на беженцев. Горожане начали выходить из своих домов, чтобы посмотреть, из-за чего весь этот шум. Отца он не мог найти.

– Куда он делся?

– Проверяет, действительно ли тот паршун, которого ты порезал, мертв.

– Конечно, – вздохнул Каладин. – С Лирином я разберусь позже.

Когда он открыл дверь, несколько очень раздражительных гердазийцев кинулись на него с кинжалами. В ответ он втянул немного буресвета, заставив струйки люминесцентного дыма подниматься от непокрытых участков кожи.

– Клянусь тремя богами… – прошептал один высокий парень с волосами, собранными в хвост. – Это правда. Вы вернулись.

Эта реакция встревожила Каладина. Этот человек, как борец за свободу в Гердазе, должен был видеть Сияющих раньше. В идеальном мире коалиционные армии Далинара уже несколько месяцев поддерживали бы усилия по освобождению Гердаза.

Только вот на Гердаз все махнули рукой. Маленькая страна, казалось, была близка к краху, и армии Далинара зализывали раны после битвы на Тайленском поле. Затем просочились слухи о сопротивлении в Гердазе. Каждое донесение звучало так, будто с гердазийцами почти покончено, и поэтому ресурсы были распределены на более выигрышные фронты. Но Гердаз держался, безжалостно изводя врага. Армии Вражды потеряли десятки тысяч бойцов, сражаясь в этой маленькой, стратегически неважной стране.

В конце концов Гердаз пал, но потери, понесенные врагом, были на удивление велики.

– Кто из вас Норка? – спросил Каладин, выпуская изо рта светящееся облачко буресвета.

Высокий парень указал на заднюю часть сарая, где у стены сидела темная фигура, закутанная в плащ. Каладин не смог разглядеть лица под капюшоном.

– Для меня большая честь лично познакомиться с легендой. – Каладин сделал шаг вперед. – Мне велели передать вам официальное приглашение вступить в коалиционную армию. Мы сделаем все возможное для вашей страны, но сейчас светлорд Далинар Холин и королева Ясна Холин очень хотят встретиться с человеком, который так долго противостоял врагу.

Норка не шелохнулся. Он остался сидеть, склонив голову. Наконец один из его людей подошел и потряс его за плечо.

Плащ сдвинулся, и тело обмякло, обнажив рулоны брезента, собранные в подобие человеческой фигуры в плаще. Манекен? Это еще что такое, ради неизвестного имени Буреотца?..

Солдаты казались удивленными не меньше, хотя высокий лишь вздохнул и покорно посмотрел на Каладина:

– Он иногда так делает, светлорд.

– Делает что? Превращается в лохмотья?

– Ускользает. Ему нравится проверять, сможет ли он сделать это так, чтобы мы не заметили.

Ругаясь по-гердазийски, один из солдат пошарил за ближайшими бочками и в конце концов обнаружил расшатанную доску. Дыра выходила в затененный переулок между зданиями.

– Мы найдем его где-нибудь в городе, я уверен, – пообещал солдат Каладину. – Дайте нам несколько минут, и мы его выследим.