Стелла Так - Кровь богов

– Имя?

– Э-э…

– Имя! – рявкнула фурия [1] Фурия – богиня мести в древнеримской мифологии. со стойки регистрации. Ее голос при этом поднялся так высоко, что стакан с водой на письменном столе зазвенел. Я с трудом подавила желание закатить глаза. Все нормально, надо просто сделать глубокий вдох.

– Ворриор Пандемос! Вы знаете меня с самого рождения, Глэдис, и вы точно в курсе, кто я такая!

Фурия с сомнением прищурила свои поросячьи глазки и подчеркнуто медленно поправила свои остроконечные очки.

– Правда? Я так плохо тебя вижу, дитя. Подойди немного ближе.

Я наклонилась вперед.

– Ближе!

Мой живот буквально уперся в измазанный жиром стол.

– Ближе!

Я сократила расстояние между нами до минимума.

– Ближе!

Отлично, теперь я могла сосчитать количество волос в носу у Глэдис.

– Теперь достаточно?

– Что?

– Так достаточно близко?!

– О боги! Почему ты так кричишь?

– Я… плевать. Мне что, придвинуться еще ближе?

– Что? Нет! Зачем? Твой капюшон все равно мешает мне рассмотреть лицо. Это такая странная человеческая мода? Будь приличной девушкой и сними его! – Глэдис оглядела меня так, словно я скрывала под ним бомбу.

Грр. Я стиснула зубы и выпрямилась.

– Капюшон останется на месте, – дружелюбно сказала я. – Проверьте мои личные данные. Ворриор Пандемос. Вы меня знаете. Я дочь вашего шефа.

– М-м-м… – с сомнением пробормотала фурия, но все же начала что-то печатать на своем компьютере.

Я вздохнула и ненадолго закрыла глаза.

Глэдис работала на моего отца в информационном агентстве Подземного царства, сколько я себя помню. При этом старушка, кажется, ни на день не покидала своего поста. Ни днем, ни ночью. Она сидела за своим письменным столом, как уродливый морщинистый паук, и отравляла жизнь бедным детям богов вроде меня. На ней красовался ужасный розовый свитер с котятами. Как и всегда. У нее был острый, как птичий клюв, нос, усеянный темными бородавками, и бледные губы, сжатые в тонкую линию. Старая добрая Глэдис всегда выглядела раздраженной.

Тем временем позади меня образовалась длинная очередь. Люди нетерпеливо переминались с ноги на ногу. Демонические бизнесмены в темных костюмах как обычно ждали разрешения войти в Подземный мир. Большинство из них прибыли с форпостов или путешествовали как адвокаты по поручениям Олимпа. Боги обожают судиться друг с другом по поводу… ну… в целом по любому поводу. За типами в костюмах на двух выцветших пластиковых стульях ждала своей очереди измученная парочка. Свет неоновых ламп над нашими головами постоянно мерцал – все это сопровождалось раздражающим электронным жужжанием. Звенящий голос из динамиков непрерывно вещал над головой Глэдис:

– Внимание! Восьмой этаж, пришлите команду уборщиков в санитарные сооружения с первого по седьмое. Слишком большое количество проклятых душ разрывает трубу. Я повторяю, команду уборщиков на восьмой этаж.

– Мисс Пандемос, вы меня слышите? – Нетерпеливый голос фурии отвлек меня от созерцания уродливого пластикового растения, подрагивающего из-за включенного вентилятора.

– Извините, что? – Я виновато посмотрела на Глэдис. Она в очередной раз поправила свои очки, и из ее рта показался раздвоенный язык. Голос из динамика упорно повторял прислать подкрепление на восьмой этаж.

– Я сказала: имена и адреса родителей!

Я недовольно застонала.

– Ну же, Глэдис, вы годами действуете мне на нервы! Как долго вы работаете на моего отца, лет пятьсот? Вы отлично знаете, кто мои родители. Оставьте эти формальности и просто дайте мне пропуск посетителя! Я и так опаздываю!

– Имена и адреса родителей! – прорычала Глэдис. Ее впалые глаза потемнели и выкатились из глазниц. Фу, мерзость.

Стоявшие вокруг нас люди осторожно сделали шаг назад. Уродливое растение при виде своей хозяйки тут же упало и притворилось мертвым. Я засунула руку под темный капюшон, скрывавший мое лицо, и стерла пот со лба. Правило чистилища номер один – никогда не зли фурию. К сожалению, у меня к этому есть определенный талант.

– Внимание! Внимание, нужна команда охранников на восьмой этаж! Прорвавшиеся души бросаются в персонал фекалиями, – глухо гремел динамик. Я с трудом подавила желание удариться головой обо что-нибудь твердое.

– Хорошо, – выдавила я, подчиняясь воле судьбы. – Отец: Аид Плутон, Повелитель Подземного царства. Адрес: Врата Ада на Стиксе, 666, Аваддон; Мать: Афродита Венера, Богиня любви. Адрес: улица Саншайн, 45, Лондон.

При упоминании имен родителей я измученно скривила лицо. В том, чтобы быть дочерью двух богов с манией величия, мало плюсов.

Глэдис усердно вбивала мои данные в свой доисторический компьютер, которому требовалось лет десять на открытие файла. Этой штукой и убить можно, если, конечно, удастся ее поднять.

– Замечательно, мисс Пандемос. Добро пожаловать в Лимб, также называемый Чистилищем. Чем я могу вам помочь?

Я сердито посмотрела на нее. Один из типов в костюмах позади меня кашлянул. Идиот!

– Мне необходимо получить пропуск посетителя в Олимп, чтобы пройти ежемесячную проверку здоровья, – громко и отчетливо сказала я.

Я посмотрела на настенные часы над столом Глэдис и нетерпеливо переступила с ноги на ногу. Минутная стрелка сломалась, а длинная секундная двигалась назад, поэтому я могла лишь предполагать, что сейчас около половины третьего. Мой осмотр был назначен на два. Проклятие! Мать свернет мне шею.

Глэдис все еще печатала.

– Значит, вы хотите попасть в Олимп? У вас есть на это разрешение, мисс Пандемос?

– Разумеется, есть! Оно… Ох, черт!

Я замерла от страха. Мне вдруг стало холодно и в то же время жарко: я оставила дурацкую бумажку дома! Я нервно похлопала себя по карманам брюк. Ничего, кроме пары центов, жевательной резинки и… мерзость, старого платка. Так и знала, что я что-то забыла. Но, как обычно, я поняла это слишком поздно. Фурия подняла брови и стала стучать по клавиатуре медленнее. Я стиснула зубы.

– Могу ли я увидеть разрешение? – сладко спросила Глэдис, и это стало последней каплей. Я зарычала и ударила кулаком в черной перчатке по стеклянной перегородке между нами.

– Нет, черт возьми, нет! Я забыла его, но вы прекрасно знаете, что у меня есть это разрешение, Глэдис! Просто дайте мне эту проклятую бумажку!

Фурия невозмутимо приподняла бровь, отчего морщинистая кожа на левой половине ее лица соскользнула вниз.