Рене Ахдие - Красавица

Селина пыталась сдержать себя, но ей не удалось. Пришлось прикрыть губы тыльной стороной ладони. Через миг и Одетта хваталась за Селину, гогоча вместе с ней. Странно, но Пиппа не присоединилась к всеобщему веселью. Она зажала рот обеими ладонями. Покраснела и бросилась помогать Арджуну подняться, протянув ему руку.

На что получила рассерженный отказ.

– Мне так жаль! – сказала она, румянец уже заливал ее шею. – Я не думала, что вы окажетесь таким…

– Услужливым? – подсказал он.

– Разогретым, – закончила свою фразу Пиппа, смущаясь.

Арджун поднял на нее глаза с любопытством, затем ухмыльнулся, однако так и не принял протянутую ему руку помощи. Вместо этого он покосился налево и свистнул, привлекая внимание недавнего чемпиона по шахматам. В следующую секунду долговязый паренек, чьи рыжеватые навощенные усы завивались на кончиках, подошел и поднял Арджуна на ноги со сверхъестественной силой.

– Ты как, в порядке, дружище? – спросил он с сильным акцентом кокни. Когда он выпрямился, то навис над всеми вокруг, точно башня, а его длинные тонкие руки и ноги делали его похожим на жердь. – Каждый махараджа такой неуклюжий и не умеет пить, как ты?

Арджун закатил глаза.

– Что за вздор. Не каждый человек в Индии махараджа, Найджел. – Он сделал паузу для пущего эффекта, проверяя, на месте ли его золотые запонки. – Как и не каждый англичанин джентльмен.

– Паршивец!

– Гадкий империалист.

– Неуклюжий придурок!

– Переросший сук.

Навощенные усы Найджела дрогнули. Затем он запрокинул назад голову и захохотал. Его смех звучал так жизнерадостно, что Селина невольно улыбнулась.

– ¿Qué está pasando, Odette? [54] Одетта, что происходит? (исп). – Глубокий голос оборвал эту mêlée [55] Перебранка (фр.). , звук раскатился эхом за их спинами.

– ¡Hostia! [56] Ах ты ж черт! (исп). – вздрогнув, воскликнула Одетта. Она вскинула сжатые в кулаки руки, готовясь защищаться. – Прекращай пытаться меня напугать, задница ты ослиная. Te dije lo que sucederá la próxima vez… [57] Я предупреждала тебя, что случится в следующий раз… (исп). – Она начала тараторить так быстро, что Селина уже не могла ничего разобрать, испанские слова срывались с губ Одетты с невероятной легкостью.

Арджун и Найджел переглянулись. А затем не мешкая отправились к столу рулетки на другом конце зала.

Одетта продолжала отчитывать новоприбывшего за спиной Селины. Однако Селина не хотела оборачиваться. Ей это было не нужно, чтобы понять очевидное. Ее пульс застучал в горле, когда она ощутила его тепло. Чувство, будто ее одновременно тянет к нему и отталкивает, как магнитом с противоположными полюсами, полностью завладело ей. Точно как в самую первую ночь, когда она только прибыла в Новый Орлеан, когда перед ним расступались люди без единого сказанного вслух слова, присутствие Бастьяна было осязаемым. Что-то словно менялось в самом воздухе вокруг, как дуновение ветра.

Существо внутри Селины зашевелилось под кожей, приходя в движение и оживая.

Нет. Селина Руссо – не флюгер. Присутствие Призрака не повлияет на нее, как на всех окружающих. Он никакой не особенный, как все привилегированные мальчишки, с которыми она сталкивалась в своем прошлом. Лишь еще одна испорченная пародия на титулованного мужчину. Она сделала глубокий вдох, твердо решив не поддаваться чувствам.

Селина почувствовала, когда взгляд Бастьяна остановился на ее шее. Волосы встали дыбом, заставляя спину покрываться мурашками. Он стоял так близко, что она могла учуять бергамот в его одеколоне. Привкусы цитруса и специй.

Этот мальчишка опасен. Слишком уж опасен. Как топливо для ее огня.

Она расправила плечи. Силясь во что бы то ни стало успокоить существо внутри себя.

Одетта продолжала отчитывать Бастьяна на смеси испанского и французского языков. Не проникнувшись ее тирадой, Бастьян спокойно и уверенно обошел Селину и Пиппу своей размеренной, грациозной походкой. Со времени их первого знакомства около часа назад он избавился от своего сюртука и закатал рукава свежей белой рубашки, поверх которой был явно сшитый на заказ шелковый жилет угольного цвета, а на внутренней части его предплечья стали видны любопытные черные отметины. Пренебрегая современной модой, он коротко стриг свои темные волосы, напоминая Селине бюст Юлия Цезаря, который она однажды видела. На плечах у него висела кобура из отполированной кожи, и револьвер поблескивал под правой рукой. Когда Бастьян встретился взглядом с Селиной, он поджал губы, и раздражение промелькнуло на его лице, сводя челюсти. Недовольство исказило прекрасные черты. Ни капли удивления или радости от встречи.

Отчего-то это придало Селине смелости. Ей захотелось показать ему свое презрение, как он показал ей свое.

– Ты все сказала? – спросил он тихо у Одетты, хотя его взгляд оставался неподвижным на Селине.

– Пока что, – шмыгнула носом Одетта. – Просто не делай так больше. Ты ведь знаешь, я ненавижу, когда меня застают врасплох. И не сомневаюсь, именно по этой причине тебе нравится так делать, malquisto [58] Негодяй (исп.). .

Хотя ее тон и смягчился, приняв шутливую манеру, Бастьян не улыбнулся.

– Responde mi pregunta. ¿Por qué está ella qui? [59] Ответь на мой вопрос. Почему она здесь? (исп.).

– Нет. – Одетта скрестила на груди руки. – Я не стану отвечать на твой вопрос. C’est impoli [60] Это грубо (фр.). . Эти дамы – мои гостьи, и я не обязана тебе объяснять, что они тут делают.

Взгляд Бастьяна посуровел, выражение лица стало мрачным. При любых других условиях, поняла Селина, его ледяной взгляд вселяет в людей страх. Вызывает желание подчиниться без лишних вопросов.

Она посмотрела ему прямо в глаза, так же холодно и сурово, чувствуя, как сердце стучит под ребрами. Селина ждала, когда он попросит их удалиться. В конце концов это здание принадлежало его семье. И неважно, что кто-то другой скажет иначе, было очевидно, что именно Бастьян заправлял Львиными Чертогами, начиная с резного потолка и заканчивая змеей, снующей по мягким коврам.

Люцифер в логове львов.

Однако Бастьян промолчал. Выражение его лица смягчилось, плечи опустились. Прежде чем Селина успела сделать выдох, очаровательная улыбка заиграла на его губах с таким природным достоинством, какое присуще лишь аристократам.

Наблюдая за этой трансформацией, Селина пришла в ярость.

Бастьян поклонился Пиппе.

– Добро пожаловать в «Жак», мадемуазель. Я Себастьян Сен-Жермен. C’est un plaisir de faire votre connaissance [61] Рад познакомиться с вами (фр.). . – Как виртуозный хамелеон, он склонился, чтобы поцеловать ей ручку.

Хотя щеки Пиппы порозовели от его прикосновения, она прочистила горло. Выдернула пальчики из его руки.