Ровенна Миллер - Рассекреченное королевство. Власть

– Капитан хочет сдаться, – сердито сообщила мне Альба. – Не желает вступать в бой, чтобы сохранить груз.

Я прикусила губу. Разумеется, нашей посудине не выстоять против галатинцев. Зря я пыталась оградить нас чарами, глупо надеясь на победу. Магия не делает возможным невозможное.

Альба все спорила с капитаном, а галатинский корабль тем временем подошел ближе и уже готовился дать новый залп. Теперь они ударят по нам, станут целиться в паруса и снасти, чтобы вывести наше судно из строя и взять его на абордаж. И тогда меня обнаружат.

Забыв о последствиях, я быстро потянула из эфира темную нить. Вложила в нее эманации горя и погибели, а потом свернула в клубок. Я стиснула кулаки. Сердце гулко колотилось в ребра. Я подняла клубок тьмы и швырнула в корабль роялистов: прямо в орудийную амбразуру, в зев пушки, что как раз заряжали матросы.

Черный блестящий шар впечатался в чугун и окутал его, но не проник внутрь. Такого я не ожидала, но не успела решить, что делать дальше – попытаться ли все же каким-то образом внедрить магию в неподатливый металл, но тут пушка пальнула. И взорвалась.

Ближний борт роялистов вспыхнул оранжевым пламенем, затем раздались выстрелы еще нескольких орудий. До нас донеслись крики, на судне начался хаос. На какое-то время враг вышел из строя. Пострадал как минимум один орудийный расчет. Я задавила чувство вины – они бы уничтожили меня без колебаний. И у них пока еще оставалась эта возможность. Мы просто выиграли время, только и всего.

Но тут яркие языки пламени охватили палубу вражеского корабля, а оттуда перекинулись на мачту. Раздался первый взрыв. Он меня потряс, но к остальным я уже была готова: это одна за другой взлетали на воздух пороховые бочки.

Альба, удивленно раскрыв рот, шагнула вперед, возможно, впервые за долгие годы растеряв свое набожное благодушие. Капитан так же ошарашенно смотрел на судно противника, радуясь нежданной удаче. Састра-сет повернулась ко мне. «Это только начало», – твердили ее счастливые глаза.

Мои колени подломились, и меня окутала тьма, так похожая на ту, что я обрушила на корабль роялистов.

Мы высадились у Хейзелуайта. Флот роялистов больше не чинил нам препятствий. Здесь, на юге, осень еще не вступила в свои права, и солнце нежно ласкало песок. Шлюпка за шлюпкой перевозили на берег наш груз. Капитан-фенианец недовольно заявил, что причал неподходящий, однако велел команде поторопиться с выгрузкой. Последними с корабля спустили бочки пороха.

Выбираясь из лодки, я промочила ноги, поэтому сняла туфли и чулки, чтобы высушить их на солнце. Оно уже светило не так ярко, как в разгар лета. Пришлось выжать из чулок воду и надеяться на лучшее. В нашем лагере, что раскинулся неподалеку от Хейзелуайта, меня наверняка ждет смена одежды и, самое главное, – Теодор. А сейчас лишь оставалось сидеть с мокрыми ногами и с нетерпением ждать, когда за нами и грузом прибудут повозки.

По правде говоря, я ужасно нервничала. Пока я находилась за границей вместе с Альбой, моя роль была понятна. Я чувствовала, что полезна, даже необходима. Роялисты были вооружены куда лучше нашей армии, и реформаторы нуждались в боеприпасах и поддержке, а я могла ее оказать. Сейчас же все запуталось. Кто я теперь для них? Просто будущая супруга Теодора, сестра Кристоса, а также пара готовых помочь, но бесполезных рук?

Я вывернула чулки, хотя они все еще были влажными и холодными. Воссоединиться с Теодором – каково это будет? Когда-то я привыкла быть рядом с ним, вместе трудиться. Теперь все несколько забылось. Разумеется, Теодор изменился, ведь сейчас он возглавляет армию. Любит ли он меня по-прежнему? Не изменились ли мои собственные чувства?

На холме, что над берегом, показался обоз. Я жадно наблюдала за его приближением. Меня слепило солнце, уже склонившееся на запад, и я со вздохом прищурилась. Не могла дождаться, когда же увижу, кто правит волами. Узнаю ли я погонщиков? Вряд ли.

Наконец подводы начали замедлять ход на песке. Волы послушно остановились. Чулки все еще не высохли, и я, скривившись, стала с неохотой натягивать их. Влажная шерсть липла к башмакам.

– Софи! – эхом раздался знакомый голос.

Кто-то бежал в мою сторону. Я задохнулась, хоть и не различила пока его черты из-за слепящего солнца.

Теодор!

Он бросился ко мне и упал на колени прямо в песок, схватив меня за руки, потом опустил голову мне на ноги, и мы долго не двигались. Не могли прийти в себя от потрясения: мы и правда здесь, можем коснуться друг друга и поговорить. Дрожащей рукой я зарылась в медово-каштановые волосы, как всегда заплетенные в косичку.

– Не думала, что ты приедешь сам, – наконец сумела выдавить я.

– Конечно, я поехал сам! Когда узнал, что ты здесь, ничто не могло меня удержать.

– Даже война?

– И она тоже, – отмахнулся Теодор. – Разве что пришлось бы отбиваться от роялистов, но этого не произошло.

Я взяла его руки в свои, заставила Теодора сесть рядом и принялась натягивать сырые башмаки.

– Пока что нет.

– Но скоро грядет, – предупредил Теодор. – Но теперь мы можем им противостоять. Ты не представляешь, с какой немыслимой скоростью мы экипируем солдат. Правда, на качество пошива лучше не обращать внимания. У нас есть заряды и порох, на подходе новая партия пушек. И все это сделала ты.

– В основном это заслуга Альбы, – возразила я. – К тому же, боюсь, мы принесли плохие вести о кораблях…

– Не забивай голову, – сказал Теодор. – Когда вернемся, ты сможешь поговорить со всеми офицерами в штабе, а пока… Пока я хочу тобой надышаться.

Мы забрались на задок повозки и уселись бок о бок на тюк с полотном, упиваясь нашей отвагой и мужеством, желанной близостью и не задумываясь о грядущем. Нас окутало уютное молчание, и я наконец сумела расслабиться. В эти украденные у войны мгновения мы были просто Теодор и Софи.

Вереница повозок направлялась в глубь страны. Кругом золотились поля, кое-где уже приступили к сбору урожая. Нам помахали сборщики яблок в саду. Крестьяне узнали серый с красным мундир Теодора, пусть даже и не догадались, что его обладатель – Принц-мятежник.

Разрушенных войной пейзажей мы по пути не встречали, зато то и дело попадались пасторальные картины сбора урожая. Люди работали спокойно, но оживленно. Осень здесь не так уж отличалась от той, что царила за сотни миль отсюда в ордене Золотой Сферы.

Мы поднялись на холм. Внизу раскинулся лагерь. На поле рядами, одна за другой, словно скирды сена, выстроились палатки. Издалека казалось, что соблюдался строгий порядок, но стоило подъехать ближе, выяснилось, что шатры не совпадают по размеру, к тому же залатаны вкривь и вкось.

А вот солдаты, упражнявшиеся на открытом плацу, выглядели как заправские вояки. Моему неискушенному взгляду их движения и развороты представлялись точь-в-точь такими же, как у гвардейцев, что маршировали по улицам столицы в честь дня рождения короля.