Франческа Флорес - Алмазный город

Тот человек помог ей встать. Скрестив руки, она отступила на шаг и посмотрела на него прищурившись. Он был гораздо моложе, чем ей сперва показалось, лет восемнадцати-девятнадцати от силы. И что-то в его облике было ей знакомо, вот только что?

Если теперь ему все же захочется причинить ей вред, можно попробовать или убежать, или сопротивляться – чему-чему, а этому на улицах Косина она научиться успела.

– Зачем ты меня спас? – спросила она, пытаясь унять дрожь в голосе. – Я ведь там была не единственной девчонкой.

Его улыбка почти растаяла.

– Затем, что обычно с девчонками, у которых ничего нет, ничего хорошего не случается.

Аина опустила глаза. Уж это-то она знала не понаслышке.

Парень вытащил из ножен, спрятанных под круткой, кинжал с рукоятью из черного оникса. Такого гладкого, блестящего лезвия ей еще никогда не приходилось видеть. У Аины от этого зрелища перехватило дыхание. Незнакомец терпеливо ждал, держа перед ней великолепное оружие, словно драгоценный дар. Она протянула руку и дотронулась до рукояти кончиками пальцев.

– Научись обращаться с ним как следует, и я сделаю из тебя человека…

Последние слова булочника потонули в горьких всхлипах.

– Тебе никто никогда не говорил, что не стоит терять бдительности? – Лезвие кинжала запотело от дыхания Аины. – А зря.

Она неторопливо поигрывала клинком, не обращая внимания на вопли. В трущобах Косина на такое вообще не обращают внимания. Со стволом бы, конечно, вышло побыстрее, но девушка предпочитала холодное оружие. В руках квалифицированного киллера оно работает четче.

В слабом мерцании одной-единственной свечи Аина спокойно дождалась возвращения булочника из казино, где тот спустил все свои накопления. Войдя, он спьяну споткнулся о собственную кровать. Тут она и прижала его.

В доме пахло солью, тестом, а теперь еще и кровью. Но этот противный «медный» дух больше не раздражал ее так, как в первые годы работы наемной убийцей. Визг постепенно стих – булочник рухнул на кровать с перерезанным словно в адской красной улыбке горлом, и вокруг воцарилась таинственная тишина. Серебристый лунный свет отражался в остекленевших глазах покойника. Пульс на запястье не прощупывался, с губ не слетало ни дуновения. Вот и еще одна смерть, принятая от ее рук, такая обычная… Впрочем, не совсем: хоть Аина давно разучилась чувствовать что бы то ни было после убийств, на сей раз вышло немного по-иному. Этого человека она знала.

В ранней юности, собирая подаяния на улице, она часто сидела в полном молчании прямо перед его пекарней в надежде, что от кого-то ей перепадет кусок хлеба. Когда в конце концов от голода начинала кружиться голова, бывало, пробовала и стащить что-нибудь у зазевавшегося покупателя. И тогда булочник бил ее скалкой, пока она, отключившись, не падала на снег.

Такому человеку нечего делать на этом свете. Аина мысленно пожелала, чтобы все и каждый в округе, кто сейчас хоть немного голоден, как следует обчистили сегодня ночью его «закрома». Самой ей это уже не нужно.

Встав на ноги, она вытерла шарфом окровавленный клинок, но с руками и торсом, конечно, все обстояло не так просто. Пришлось, толкнув непрочную дверь из строительного картона, выходить на улицу прямо так – в крови булочника, словно в боевых доспехах.

Это он слил секретную информацию ее шефа Красным шакалам, щедро набив свои карманы звонкой монетой для азартных игр, но тем самым и обеспечив себе гибель от клинка Аины. О каких именно сведениях шла речь, девушка не знала, как не знала и того, почему булочнику пришло в голову продать их банде Шакалов. Шеф – знаменитый Король на Крови – никогда не говорил больше того, что ей необходимо было знать для эффективного перерезáния глоток, а самой испытывать его терпение, задавая дополнительные вопросы… Дура она, что ли? Все в южных районах Косина – ну, очевидно, кроме булочника – знали: перейти Королю на Крови дорогу – значит подписать себе смертный приговор.

Ранним вечером воздух трущоб, как всегда, был наполнен густой смесью запахов мочи, пота и крови. Фабричный дым оседал с холмов на южную часть города, известную как Куча – пристанище нищих и обездоленных, хранящих свою веру с ее магическими обрядами и жертвоприношениями в тайне от чужаков. Домики из кирпича-сырца, крытые листовым металлом и порченным дождями строительным картоном, выстроились вдоль наклонных дорог такими тесными рядами, что громоздились чуть ли не друг на друге. Тут и там в грязи гоняли мяч дети, и тощие костлявые собаки лаяли на них, пытаясь ухватить за пятки. И те и другие разбежались в стороны, когда, вся в крови, к ним приблизилась Аина. До слуха ее доносились сдавленные возгласы и крики, а она все шла и шла извилистыми улочками Кучи, мимо редких стаек мужчин, гревшихся у костров… Какой-то небольшой частью себя она вдруг почувствовала искушение вернуться к старой привычке: купить у кого-нибудь из этих мужчин на перекрестках промышленного клея и вдыхать его, вдыхать до отключки, до потери сознания, прямо тут, на тротуаре.

Но из каждого темного угла, из каждой подворотни за ней наблюдали. Шакалы сели ей на хвост с той секунды, как она ступила сегодня на их территорию. Так что приходилось избегать тенистых закоулков и, наоборот, шагать прямо посредине улиц с гордо поднятой головой, всем видом сигнализируя о бесстрашии, – хотя на самом деле сердце трепетало и комком подступало к горлу Аины.

В некоторых местах владения Шакалов и Короля на Крови тесно соприкасались – там напряженность не спадала никогда и вспыхивала яростными сполохами всякий раз, когда кому-то случалось пересечь границу. Шакалы решили испытать терпение ее шефа, подкупив булочника, и она вторглась в их лагерь как живое напоминание о том, что связываться в Косине с Королем на Крови – кратчайший путь напороться на нож. Теперь вопрос в том, решатся ли они разозлить его еще сильнее, напав на Аину за то, что та посмела совершить убийство прямо среди бела дня на их территории. Посмотрим, так ли они глупы и безрассудны, чтобы попытаться это сделать.

Уже совсем близко нейтральная зона – вон за тем заросшим сорняками просветом между домами. Если бы опыт всей жизни не приучил девушку выбирать безопасные пути на Куче, это маленькое путешествие давно увело бы ее в небытие… Перед одним из домов сидел мальчик и скручивал в узоры золоченую проволоку с серебряной. Такие плетения потом можно продавать по медной монете за штуку в более приличных кварталах. Аина, не выпуская из виду просвет, начала мысленно отсчитывать секунды, которые уйдут на то, чтобы добраться до него. А там уже можно спокойно приступать к другим делам.