Сюзанна Кларк - Пиранези

Этот Дневник (№ 10) начат в Пятый день Пятого месяца в Год, когда в Юго-западные Залы прилетел Альбатрос.

Когда ведешь Дневники, трудно вновь отыскать важную запись, поэтому я веду отдельную тетрадь, в которой составляю указатель к остальным. Я отвел определенное количество страниц под каждую букву (больше для самых частых, вроде О и П, меньше для тех, что встречаются реже, например Ц и Ю). Под каждой буквой я записываю темы и отмечаю, где в Дневниках они упомянуты.

Перечитывая написанное, я кое-что осознал. Я использовал две системы нумерации лет. Почему я не заметил этого раньше?

Я допустил оплошность. Система нумерации должна быть одна. Две привносят сомнения, неопределенность и путаницу. (И неприятны эстетически.)

В соответствии с первой системой я обозначил два года как 2011 и 2012. Мне это кажется до крайности прозаичным. Кроме того, я не помню, что важного произошло две тысячи лет назад и почему я решил вести отсчет с того года. По второй системе я давал годам такие названия, как «Год, когда я дал имена Созвездиям» или «Год, когда я сосчитал Мертвых и дал им имена». Это мне нравится гораздо больше. Так у каждого года есть свое лицо. Этой системы мне следует держаться впредь.

Запись от Восемнадцатого дня Пятого месяца в Год, когда в Юго-западные Залы прилетел Альбатрос

Некоторые Статуи я люблю больше остальных. Одна из них – Женщина, несущая Улей.

Другая – возможно, самая любимая – стоит у Двери из Четвертого в Пятый северо-западный Зал. Это Статуя Фавна, полукозла-получеловека с курчавой Головой. Он чуть заметно улыбается и прижимает палец к губам. Мне всегда кажется, что он хочет мне что-то сказать или от чего-то предостеречь. «Тсс! – как будто говорит он. – Осторожнее!» Но какая здесь может быть опасность, я так и не узнал. Однажды Фавн мне приснился: он стоял в заснеженном лесу и разговаривал с ребенком женского пола. [*] Конец ознакомительного фрагмента. Текст предоставлен ООО «ЛитРес». Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес. Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Статуя Гориллы в Пятом северном Зале всегда останавливает мой взгляд. Горилла сидит на корточках, подавшись вперед и опираясь на могучие Кулаки. Лицо этого Животного всегда меня завораживало. Его Мощный Лоб нависает над Глазами и у человека выглядел бы грозно нахмуренным, но мне представляется, что у Гориллы это означает нечто прямо противоположное. Это символизирует многое, в том числе Мир, Спокойствие, Силу и Терпение.

У меня есть и другие любимые Статуи – Мальчик, бьющий в Кимвалы, Слон, несущий Башню, Два Царя, играющие в Шахматы. Последней упомяну Статую, которую не особенно люблю. Правильнее сказать, эта Статуя, вернее – пара Статуй приковывают мой взгляд всякий раз, как мне случается их увидеть. Роста они примерно шестиметрового, обрамляют восточную Дверь Первого западного Зала и обладают двумя примечательными особенностями: во-первых, они много больше других Статуй в Первом западном Зале, а во-вторых, не завершены. Их Торсы выступают из Стены по пояс, Руки, заведенные назад, отталкиваются от нее, Мышцы вздулись от натуги, Лица искажены. Смотреть на них тягостно. Они как будто мучительно рвутся на свет; усилия могут оказаться тщетными, но оба не сдаются. Их Головы украшены великолепными Рогами, поэтому я назвал их Рогатыми Великанами. Они представляют Упорство и Борьбу с Жестокой Участью.

Неуважительно ли по отношению к Дому любить одни Статуи больше других? Иногда я задаю себе этот вопрос. Я убежден, что сам Дом одинаково любит и благословляет все им созданное. Должен ли я стараться быть таким же? И все же я понимаю, что в природе человека предпочитать одно другому, находить что-то более значительным, чем остальное.

Запись от Девятнадцатого дня Пятого месяца в Год, когда в Юго-западные Залы прилетел Альбатрос

Есть много неизвестного. Однажды – месяцев шесть или семь назад – я увидел, как медленный Прилив под Четвертым западным Залом несет что-то маленькое и желтое. Не зная, что это, я ступил в Воду и поймал его. Это оказался лист, очень красивый, скрученный по краям. Разумеется, он мог быть частью невиданного водяного растения, но мне в такое не верится. Его поверхность отталкивает Воду, как будто предназначена для жизни в Воздухе.

Запись от Двадцать девятого дня Пятого месяца в Год, когда в Юго-западные Залы прилетел Альбатрос

Сегодня утром в десять часов я пошел во Второй юго-западный Зал на встречу с Другим. Когда я вошел в Зал, Другой был уже там, стоял, прислонившись к Пустому Пьедесталу, и тюкал пальцем по одному из своих блестящих устройств. Он был в прекрасно скроенном черном костюме и белоснежной рубашке, красиво оттенявшей его смугловатую кожу.

Не поднимая глаз от устройства, он сказал:

– Мне нужны данные.

С ним такое бывает часто: он настолько сосредоточен на своем деле, что забывает поздороваться и спросить, как я поживаю. Я не обижаюсь. Меня восхищает его преданность науке.

– Какие данные? – спросил я. – Могу ли я тебе помочь?

– Конечно. Собственно, без тебя мне не обойтись. Тема моего сегодняшнего исследования, – тут он поднял взгляд от своего занятия и улыбнулся, – ты.

Улыбка у него очень приятная, когда он не забывает пускать ее в ход.

– Правда? – спросил я. – Что ты хочешь выяснить? У тебя есть гипотеза касательно меня?

– Есть.

– Какая?

– Не могу тебе сказать. Это может повлиять на данные.

– О! Да. Верно. Виноват.

– Все в порядке. Нет ничего естественней любопытства. – Он положил свое блестящее устройство на Пустой Пьедестал и сказал: – Сядь.

Я сел на Плиты, скрестил ноги и стал ждать вопросов.

– Удобно? Отлично. Теперь скажи мне. Что ты помнишь?

– Что я помню? – в растерянности переспросил я.

– Да.

– Вопрос чересчур общий, – сказал я.

– И все же попробуй на него ответить.