Сара Бреннан - Сезон ведьмы

Вышла на полянку, где, сверкая, журчала речушка.

Мы могли бы предупредить ее. Но не стали.

Река блестела, как серебряная цепочка. Даже ураганный ветер не потревожил ее безмятежную поверхность.

Девушка подошла, нахмурилась озадаченно, потом разглядела в прозрачной воде свое отражение. Не увидела ни царапин на лице, ни растрепанных волос. Серебристое зеркало наделило ее красотой, какую могут иметь лишь другие. Она увидела лицо, сотканное из сияющей глади, лицо, которое заставляет поверить в прекрасную ложь совершенства. Такое лицо, раз увидев, никогда не забыть.

Она забыла и о ветре, и о лесе, и обо всем мире. Видела только себя. И слышала пение сирен.

«Вот она, слава, которую ты давно ждешь. Для этого ты и рождена. Лишь протяни руку – и возьмешь ее. Ты всегда хотела быть прекрасной, неповторимой, уникальной. Только ты достойна этого дара, только ты, только ты…»

И когда из реки вынырнули руки, девушка потянулась к ним всем телом.

Вода в один присест проглотила ее вместе с зеленым пальто. Короткий миг борьбы лишь ненадолго потревожил спокойную серебристую гладь. И девушки не стало.

А последними словами, сказанными о ней в мире живых, стали такие: «Она тебе и в подметки не годится». Вряд ли кто-то захочет такую эпитафию, но это уже не имеет значения.

Девушка превратилась в ничто. В эхо далекого вздоха, тающее среди летней листвы. Это традиция – оставлять после себя эхо. Наши леса полны таких отзвуков.

Люди всю жизнь ждут, когда же что-нибудь начнется, а вместо этого приходят к концу.

И нечего жаловаться. Все рано или поздно находят свой конец.

Мне нравится ходить в школу. Нельзя сказать, что я обожаю нашу Бакстерскую школу – тюрьму из красного кирпича, где местная футбольная команда и их болельщицы – «Бакстерские вороны» – острыми клювами поддерживают заведенный порядок. Просто я люблю своих друзей, мне с ними хорошо и весело.

Чаще всего.

У нас в кафетерии свой столик. Первый, кто приходит, сразу же занимает его, и все привыкли видеть за ним нашу неразлучную четверку. Сьюзи в бесформенных толстовках с капюшонами – она или прячет глаза от задир-футболистов, или, наоборот, бросает на них пылающие сердитые взгляды. Роз с ее туманным взглядом и взвешенным мнением. И мы с Харви – всегда сидим бок о бок. Обычно мы весь обед весело болтаем.

Все мы мало рассказываем о своих семьях. По-моему, у дяди Сьюзи есть какие-то серьезные проблемы. Отец Харви – сам по себе проблема. А у Роз отец – преподобный Уолкер. Сложно это – иметь лучшую подругу, у которой отец священник, если твои две тетушки в любой момент могут случайно обронить «Слава Сатане!».

Обычно мы болтаем о книгах и о фильмах, о телепередачах и об искусстве. Харви может многое рассказать о супергероях золотого века, а я – о классических ужастиках.

Сегодня Харви ничего не ест, а говорит еще меньше.

– Что с ним стряслось? – шепнула Сьюзи, когда Харви потащил обратно свой нетронутый поднос. – Его ничто не интересует. Даже Сабрина!

Я попыталась улыбнуться, но не сумела. Роз ткнула Сьюзи локтем в бок.

– Да ничего страшного, – ответила я. – У всех иногда бывает плохое настроение. Думаю, завтра все переменится.

Когда мрачный Харви вернулся к нашему столу, я обняла его за шею и шутливо дернула за волосы.

– Ой! – вскрикнул Харви. – Ты чего мне волосы выдергиваешь?

– Да нет, – ответила я. – Просто взъерошила тебя. Игриво и ласково, как обычно.

– Сабрина, смотри, у тебя в руке его волоски! – заметила Роз.

Я сжала кулак.

– Иногда мои ласки становятся слишком усердными. Харви, Роз и Сьюзи уставились на меня раскрыв рты. Иногда задаюсь вопросом, как они смотрели бы, если бы знали правду.

Что бы там с Харви ни творилось, он, как обычно, проводил меня домой. К несчастью, при этом он опять увидел девушек в лесу.

– Брина, ты их знаешь? – Он кивком указал на компанию за деревьями.

На этот раз их было трое. В темных платьях с манжетами и высокими кружевными воротниками, но юбчонки коротенькие, как у отвязных квакерш. С ними стоял парень в темном костюме и с темными волосами, но его лица я не разглядела.

– Кажется, нет, – соврала я. Этих девиц я даже издалека ни с кем не спутаю. Вещие сестры. Три ведьмы, которые уже учатся в Академии невиданных наук. Наши пути уже не раз пересекались. Их звали Пруденс, Доркас и Агата. Красивые и могущественные, они не желали мириться с тем, что в их престижную школу поступит ученица, которая ведьма лишь наполовину. И при каждом удобном случае намекали, что я для них низшее существо.

А сейчас они унизили меня, не приложив ни малейшего усилия. Просто не заметив.

Парень был мне, кажется, незнаком. Возможно, обычный человек, простой смертный, над которым они издевались. Пруденс, Доркас и Агата верно служили отцу Блэквуду и Сатане, и мучить людей было для них любимым развлечением.

– Я их раньше никогда не видел, – продолжал Харви. – Наверное, не из нашего города.

– Ты теперь каждый день будешь пялиться на других девчонок? – поддразнила я. – Мог бы выбрать себе хобби поинтереснее. Например, шахматы или коллекционировать бабочек. Лично я нахожу коллекционирование бабочек очень эротичным.

– Я на них не пялился, – обиделся Харви. – И никогда не буду. Просто смотрю на людей не из нашего города и пытаюсь представить себе, как они живут. Иногда и сам подумываю о том, чтобы уехать из Гриндейла и начать совсем другую жизнь. Сабрина, ты никогда об этом не задумывалась? О том, чтобы в корне изменить свою жизнь?

– Разве что изредка, – тихо ответила я.

Взгляд Харви был устремлен в неведомую даль, которую не видит никто, кроме него. В чем-то он был волшебник не хуже меня. Он художник, мечтает переложить свои видения на бумагу и показать всему миру. Он не смотрел ни на ведьмочек в лесу, ни на меня.

Когда Харви погружался в мечты о далеких мирах, мне всегда хотелось узнать, видит ли он там меня.

Пока я взирала на ведьм, темноволосый парень обернулся, и под его взглядом один зеленый листик вспыхнул ярким пламенем, превратился в мерцающий уголек и съежился обрывком тьмы. Ветерок тут же развеял пепел.

Так-так-так. Видимо, парень никакой не простой смертный. Чародеи встречаются реже, чем ведьмы, но ведь есть же на свете Эмброуз, и отец Блэквуд, и, конечно, мой отец. Теперь я увидела четвертого. Несомненно, в Академии невиданных наук я встречу еще очень и очень многих.

Нельзя допустить, чтобы Харви увидел, как в лесу колдуют ведьмы. Я схватила его за руку и потащила прочь.

– Пойдем, – сказала я. – Мне надо домой. Срочно.

Добравшись до дома, я взбежала по лестнице и без стука ворвалась к братцу.

Эмброуз оторвал глаза от истрепанного томика «Саломеи» Оскара Уайльда и выгнул брови.