Аннетт Мари - Темная буря

Вдобавок Ишида не собирался вновь рисковать жизнью камигакари. Он утроил стражу храма и усилил магическую защиту. А также, несмотря на все заверения, что Эми в безопасности, – насколько это было возможно в подобных обстоятельствах, – он все равно настаивал, что она должна оставаться под защитой стен.

Впрочем, у покушения была и положительная сторона: теперь Ишида твердо поверил в правдивость рассказа Эми. Когда она напомнила о приказе Аматэрасу – отыскать и освободить куницуками, – он наконец-то начал аккуратно разузнавать о происходящем в храмах Изанами, а также среди ее слуг.

Расхаживая по комнате, Эми заломила руки. Шел четвертый день, с тех пор как она вернулась в Шион, а у гуджи все еще не было никаких сведений. Ожидание ее терзало, лишало покоя, преследовало. Она пыталась узнать у Ишиды, нет ли новых известий, однако тот ничего нового ей не сообщал. Лишь говорил, что должен связаться со всеми каннуши, дабы те, в свою очередь, не привлекая внимания, расспросили служителей своих храмов, а на это требуется время. «Терпение», – повторял он.

Сохранять терпение, когда дни так быстро ускользали, было сложно. Уже девятнадцатое ноября, а солнцестояние – двадцать первого декабря. На поиски и освобождение куницуками оставалось меньше пяти недель. Меньше пяти недель до того, как ее жизнь оборвется.

Эми покачала головой, прогоняя последнюю мысль. С судьбой она смирилась. И единственное, что ее тревожило теперь – это необходимость исполнить важнейшее поручение Аматэрасу до солнцестояния.

Замерев посреди комнаты, Эми прикинула, стоит ли докучать Ишиде снова. Иных занятий для нее все равно не находилось. Она сидела в покоях мико, где для нее было безопаснее всего, уже четыре дня. Ходила туда-сюда по комнате, по коридорам, по саду во внутреннем дворе. Несколько мико – явно по настоянию Ишиды – приглашали ее принять участие в занятиях, посмотреть, как новые ученицы отрабатывают танец кагура, рисуют офуда и другие талисманы.

Эми отказывалась. Не только потому, что была слишком поглощена тревогой и безысходностью; она не могла заставить себя взяться за то, что было связано с ее прошлым в роли мико. Ее и так уже преследовали воспоминания… воспоминания о Хане. Отголоски их дружбы витали в этих самых стенах, во всех уголках храма. Эми впервые оказалась в Шионе без Ханы рядом. Они стали подругами, как только восьмилетняя испуганная Эми попала в храм, а покинула она его сразу после гибели Ханы. Каждое напоминание о ней и о том, что ее больше нет, разрывало сердце.

Эми потерла лоб пальцами, унимая растущую головную боль. Хорошо бы поговорить с Катсуо, поделиться тревогами, досадой… однако они не виделись со дня прибытия. Каждый раз, когда Эми о нем спрашивала, ей говорили, что он «тренируется». Катсуо ни разу не заглянул ее проведать, и она не могла сдержать разочарование.

Эми вздохнула. С Широ они не виделись еще дольше. Она опасалась, что он ворвется в храм, прознав о сражении с ками, но, может, кицунэ не успел оказаться поблизости и ни о чем таком не подозревал. Все-таки храм Шион – опасное место для ёкая, особенно, когда все служители в полной боевой готовности.

А ведь стоило дать ему знать, что происходит; дожидаясь ее, Широ, наверное, с ума сходил. Кивнув себе, Эми направилась к двери. В доме было тихо, большая часть мико занимались ежедневными делами снаружи. Она шла по знакомым коридорам, погрузившись в мысли, как вдруг ее внимание привлек чей-то разговор.

– Но такого не может быть!

Голос девушки донесся из приоткрытой двери в конце коридора. Эми замедлила шаг, удивленная столь запальчивым возмущением.

– Ну а зачем ей врать? – спросила другая.

– Мико Нанако редко ведет себя дружелюбно.

Услышав знакомое имя, Эми с любопытством подобралась поближе и осторожно заглянула в щель. В комнате сидели кругом четыре юные мико и, болтая, плели веревки-шимэнавы.

– Быть недружелюбной и врать – разные вещи, – уверенно заявила одна из мико. – И вообще, не так уж это и безумно по сравнению с тем, что стряслось во дворе.

Третья девушка грустно вздохнула.

– Жаль, что меня там не было.

– Нет, не жаль. Там творился кошмар. – Мико стиснула веревку. – Я еще никогда не видела ками. Не знаю, наверное, я даже не особо в них верила… но он был настоящим. А когда он заставил землю разверзнуться и поглотить Кимуру, я думала, ей конец.

– Но зачем ками убивать нашу камигакари?

– Мико Нанако сказала, что Изанами предала остальных амацуками.

Девушки умолкли.

– А я всегда считала, что камигакари становятся бессмертными, живут целую вечность, – пробормотала одна. – Ну, или, по крайней мере, пока Аматэрасу не понадобится вернуться в небесное царство, но это может случиться через многие столетия.

– Цукиёми использует одного камигакари уже долго, и я слышала, ему на вид все еще где-то двадцать.

– И что Кимура будет делать? Она ведь не знала, что… умрет.

– Дойдет до конца, – без всяких сомнений, словно это само собой разумеющееся, произнесла та, что видела бой во дворе. – Что еще ей остается? Если она сейчас отступит… о, какой это будет позор.

– Но когда ее избрали, она ничего не подозревала. Я бы на ее месте сбежала.

– И я.

– Я тоже.

– Она не сбежит, и я бы не стала. Видели ее тогда, во дворе? Даже если в день солнцестояния Кимура умрет, как она может предать Аматэрасу? Она нужна нашей ками и знает об этом.

Остальные неохотно согласились, и Эми заставила себя продолжить путь. К горлу подкатила тошнота.

«Я бы на ее месте сбежала».

Эми потрясло то, с какой уверенностью девочки признавали, что перед лицом смерти наверняка откажутся от своего долга. Неужели с ней что-то не так, раз она ведет себя иначе? Ее понимала лишь одна мико. Отступать не просто позорно – это непростительно эгоистично.

Эми поспешила к дверям и остановилась на ступенях крыльца. Во дворе было пусто, за исключением нескольких каннуши у зала очищения и троицы сохэев у дома мико – дополнительная охрана для камигакари, разумеется. Небо затянуло облаками, в холодном воздухе пахло снегом.

Оглядев двор, Эми задумалась, где же проще всего отыскать Широ. В храм Шираюри он проникал совершенно свободно, а вот в Шионе для кицунэ действительно опасно. Даже если его не отторгнут тории, здесь куда ни глянь – очищающие офуда и шимэнавы, несколько кругов-маругата и, конечно, полным-полно умелых каннуши и сохэев, которые сразу почуют ёкая.

Восточная граница храмовых земель сильнее всего заросла лесом; Широ вполне мог спрятаться там. Спускаясь по ступенькам, Эми задалась вопросом, как же его найти за пределами храма и не привлечь к себе внимания.

– Госпожа? – К ней подбежали трое сохэев. – Позвольте спросить, куда вы?