Вольфганг Хольбайн - Заклятие нибелунгов

– Если ценишь свою жизнь, то не будешь нарушать запрет на ношение оружия, – ответил трактирщик.

Он хотел добавить что-то еще, но тут послышались тяжелые шаги. Прогромыхали кованые ботинки, и в забаррикадированную дверь забарабанили кулаки.

– Поздно, – тихо прошептал Гельбарт, так что его услышали только Бруния и Зигфинн.

В дверь опять постучали, и теперь послышалось… рычание? Нетерпеливое, властное рычание.

Гельбарт оглянулся. В глазах всех присутствующих читалось отчаяние. В конце концов он схватил Брунию и Зигфинна под руки.

– Идемте со мной! Если я спасу вам жизнь, то, может быть, всех нас пощадят.

Он завел их в кухню, и они очутились в помещении, где хранилось вино и пиво. На полу лежала потрепанная шкура, приглушавшая шаги. Гельбарт откинул мех, и Зигфинн увидел деревянную крышку с тяжелым железным кольцом. Под ней оказался подвал.

– Забирайтесь внутрь! – прошептал трактирщик.

Зигфинн и Бруния повиновались. Укрытие было не больше шкафа, стоявшего в покоях Зигфинна в замке Изенштайн.

– Тише, прошу вас, тише. – Гельбарт опустил крышку, и вокруг стало темно.

И тихо, как в могиле. Другие слова не приходили Зигфинну на ум. Он сидел рядом с Брунией в укрытии, и они прислушивались к тому, что происходило наверху.

Сперва они услышали шаги и треск дерева. В дверь еще раз постучали, а потом сильным ударом сорвали ее с петель. Люди закричали.

Бруния прижалась к Зигфинну, и тот заботливо обнял ее за плечи.

И вновь послышалось рычание, теперь уже более громкое и безжалостное. Затем последовал какой-то лихорадочный разговор. Кто-то молил о прощении. Гельбарт кого-то уговаривал. Один из солдат запротестовал, и Зигфинн услышал его предсмертный хрип. Разбилась кружка.

– Что там происходит? – прошептала Бруния, и Зигфинн испуганно закрыл ей рот ладонью. Несмотря на всю опасность ситуации, в этот момент он отметил про себя, насколько нежными были ее губы.

Опять послышалось бурное обсуждение, и кто-то – или что-то? – зарычал, как медведь, напавший на волка.

Тяжелые шаги удалились, а с ними пропало и рычание.

Стало тише, и через некоторое время Зигфинн и Бруния услышали, как поспешно расходятся солдаты из таверны.

– По-моему, все закончилось, – пробормотал Зигфинн.

Бруния убрала его ладонь со своего рта.

– Что закончилось? Ты вообще понимаешь, что здесь происходит?

– Нет, – честно ответил Зигфинн, глаза которого поблескивали в темноте. – Но теперь, по всей видимости, у Гельбарта есть время нам все объяснить.

Они прождали десять или двадцать минут, а может, и целый час. Затем принц приподнялся и надавил спиной на деревянную крышку, собираясь выбраться наружу.

Но крышка не поддавалась.

Зигфинн крепче уперся ногами в землю, но шарниры лишь слабо скрипнули. Кто-то закрыл люк засовом.

– Нас заперли, – в конце концов признал Зигфинн и забарабанил кулаком в доски. – Эй! Трактирщик! Выпусти нас!

Достав меч, Бруния застучала рукоятью в потолок.

– Гельбарт! Выпусти нас отсюда!

Через некоторое время послышались шаги и приглушенный голос хозяина таверны.

– Простите, благородные господа. – Он явно раскаивался. – Но я сперва должен был уделить внимание моим гостям, которых вы столь легкомысленно подвергли опасности.

– Нам очень жаль! – крикнул Зигфинн. – Мы… не знакомы с этими местами. Выпустите нас, и мы уйдем.

– Я был бы этому только рад, – возразил Гельбарт. – Но, к сожалению, вы – та цена, которую я заплатил за мою таверну. За вами сейчас придут.

– Проклятие, – прошипел Зигфинн. – Он нас предал и продал.

– Дело не только в моем доме, – оправдывался трактирщик. – У них моя жена. Уже целый год. Наместник Хургана пообещал мне отпустить ее, если я передам ему вас. Моя жена, понимаете? Я же просто хочу…

Не успел он договорить, как послышались какой-то свист и хрип. Тело Гельбарта упало на деревянную крышку.

Бруния почувствовала, как что-то влажное капает ей на лицо. Она вытерла щеку ладонью и даже в темноте поняла, что сквозь щели просачивается кровь.

– Кто там?

Труп трактирщика с кряхтением оттащили в сторону. Деревянная крышка поднялась. Убийце явно было трудно добраться до Брунии и Зигфинна.

Когда в укрытие пробился свет факела, они увидели, кто пришел им на помощь.

Это был тот самый карлик, который сейчас сжимал в одной руке факел, а в другой жалкого вида кинжальчик.

– Вылезайте оттуда, пока ордынцы дают вам на это время!

Выбравшись наружу, Бруния и Зигфинн осторожно огляделись. В таверне было пусто, видимо, Гельбарт отправил всех завсегдатаев прочь. Карлик презрительно пнул труп трактирщика, отерев лезвие о его рукав.

– И как вы ему только доверились? Это для меня загадка на века.

– А кому же нам тогда доверять? – поинтересовался Зигфинн.

– Никому, – жестко произнес маленький человечек с неожиданной для его вида решимостью. – Сейчас не время для доверия, не время для дружбы и не время для хороших поступков.

– Но ты же нам помог, – возразила Бруния.

Карлик равнодушно пожал плечами.

– Просто у меня появилась возможность отплатить вам за дружелюбие в таверне.

– Ты нам поможешь… эээ… и дальше? Как тебя зовут? – спросил принц.

– Петар, – ответил карлик. – Я что, похож на безумца, чтобы вам помогать? С тем же успехом можно встать и помочиться на ботинки местного легиона Орды. Идите на свой корабль и убирайтесь отсюда.

Мысль о возможности покинуть полный опасностей Фъеллхавен пришлась Зигфинну по душе.

– Так мы и поступим.

Он взял Брунию под руку. Та никак не могла отвести глаз от мертвого Гельбарта.

– Он сказал, что они увели его жену. И поэтому он нас предал.

– Тут у многих мужчин увели жен, – отмахнулся Петар и, подбежав к снесенной с петель входной двери, выглянул наружу. – Похоже, нам, как говаривали раньше, повезло.

Они направились в порт, следуя по темным улицам. По пути им никто не встречался – ни местные жители, ни представители этой странной Орды, которую все тут так боялись. Не было видно ничего, кроме какого-то полыхания на пристани.

Это был их корабль. И он уже догорал.

Видящей не нужны были корабли, чтобы путешествовать, как и кровать, чтобы спать. Она была там, где хотела быть. Сейчас она стояла на палубе горящего корабля, на котором Зигфинн и Бруния приплыли во Фъеллхавен. Огонь тщетно пытался добраться до ее тела, а свет не мог ослепить глаза.

Видящая заметила, как ордынцы подожгли чужой корабль. Этому не было особых причин, просто они привыкли разрушать все, что не могло принести пользу королевству. Пока Зигфинн и его спутница плыли через море, Видящая присмотрелась к новому времени и новому миру. Они были отвратительными и горькими, как и следовало ожидать, поскольку это был план нибелунгов.