Роберт Говард - Приключения Конана-варвара (сборник)

Войско остановилось в Проходе Шамла, по которому текли богатства юга и севера и маршировали армии Котха, Хорайи, Шема, Турана и Стигии. В этом месте в сплошной стене зиял разрыв и в пустыню сбегали каменные языки, образуя голые и неуютные ущелья, закупоренные с севера острыми иззубренными скалами. Все, кроме одного, которое и называлось Проходом. Он очень походил на гигантскую руку, протянутую от горной гряды: два пальца, указательный и средний, образовывали веерообразное ущелье. В роли пальцев выступали широкие кряжи, наружные стены которых обрывались отвесными скалами, а внутренние полого сбегали навстречу друг другу. Поднимаясь кверху, ущелье сужалось и выходило на плато с изрезанными канавами и оврагами склонами. Здесь располагался колодец, вокруг которого торчали высокие башни, населенные захеемитами.

Конан осадил своего коня и спешился. Он сменил пластинчатый доспех на более привычный кольчужный. К нему подскакал Теспид и язвительно осведомился:

– Почему ты остановился?

– Потому что мы будем ждать их здесь, – ответил Конан.

– Благороднее выехать навстречу и дать им бой в чистом поле, – резко бросил конт.

– Они превосходят нас числом, – невозмутимо откликнулся киммериец. – Кроме того, там нет воды. Мы станем лагерем на плато…

– Я со своими рыцарями разобью бивуак в ущелье, – сердито заявил Теспид. – Мы идем в авангарде и, по крайней мере, не боимся этого сброда пустыни.

Конан лишь пожал плечами, и разъяренный вельможа поворотил коня и ускакал. Амальрик, громовым рыком отдававший приказания, оборвал себя на полуслове и проводил взглядом сверкающий отряд, спускающийся по склону в ущелье.

– Дурачье! У них скоро закончится провиант в седельных сумах, а чтобы напоить лошадей, им придется возвращаться к колодцу.

– Оставь их в покое, – сказал Конан. – Им невероятно тяжело выполнять мои приказы. Скажи парням, пусть снимают доспехи, расседлывают коней и отдыхают. Сегодня мы прошли много миль. Теперь надо напоить лошадей и накормить людей.

Высылать лазутчиков не было смысла. Пустыня лежала перед ними как на ладони, хотя сейчас видимость была плохой из-за низких туч, что клубились в южной части горизонта. Унылую монотонность окружающего пейзажа нарушали лишь развалины, громоздящиеся в нескольких милях неподалеку, предположительно – остатки древнего стигийского храма. Конан приказал лучникам спешиться и расставил их вдоль кряжей, разбавив ими ряды кочевников. Своих наемников и копейщиков Хорайи он выстроил вокруг колодца. Чуть дальше вглубь, в том месте, где тропа из ущелья выходила на плато, стоял шатер Ясмелы.

Пока врага не было видно, солдаты отдыхали. Они сняли шлемы, расстегнули латные воротники и распустили пояса. Суровые воины подкреплялись говядиной, запивая каждый кусок добрым глотком пенного эля из глиняных кружек и обмениваясь грубыми шуточками. На склонах вольготно расположились горцы, небрежно пощипывая оливки и финики. К Конану, сидевшему с непокрытой головой на камне, подъехал Амальрик.

– Конан, ты слышал, что рассказывают о Натохке кочевники? Они говорят… Клянусь Митрой, у меня язык не поворачивается повторить их россказни. А ты что думаешь об этом?

– Иногда семена могут пролежать в земле сотни лет и не сгнить при этом, – откликнулся Конан. – Но, по моему мнению, Натохк смертен.

– А вот я в этом не уверен, – проворчал Амальрик. – Но как бы там ни было, боевые порядки ты выстроил не хуже опытного генерала. Полагаю, дьяволы Натохка не смогут подобраться к нам незамеченными. Митра, какой туман!

– Поначалу я решил, что это облака, – ответил Конан. – Смотри, как он катится на нас!

То, что сначала казалось облаками, превратилось в густой туман, быстро двигающийся на север подобно неспокойному волнующемуся океану. Туманная дымка затягивала пустыню буквально на глазах. Вот она уже поглотила стигийские развалины, но не остановилась, продолжая свое наступление. Солдаты в изумлении смотрели на нее. Это было нечто невероятное и неслыханное – и, равным образом, неестественное и необъяснимое.

– Посылать лазутчиков на разведку бессмысленно, – с отвращением сплюнул Амальрик. – Они все равно ничего не увидят. Края тумана захватят и внешние склоны кряжей. Скоро туман накроет Проход, и эти горы утонут в нем…

Конан с тревогой смотрел на приближающуюся полосу тумана. Внезапно он приложил ухо к земле, а потом резко выпрямился и разразился проклятиями.

– Я слышу лошадей и колесницы, их там тысячи! Земля дрожит под копытами! Эй вы, там! – Голос его громовым раскатом прокатился по ущелью, заставляя отдыхающих воинов встрепенуться. – Надеть шлемы! Пики к бою! Построиться! Сомкнуть ряды!

Подгоняемые его рыком, воины поспешно поднялись на ноги и стали выстраиваться в боевые порядки, надевая шлемы и просовывая руки в ремни креплений щитов. Туман же тем временем расступился, словно понимая, что в нем более нет нужды. Нет, он не поднялся или медленно рассеялся, как бывает в природе, – он попросту исчез, словно его и не было. Вот только что равнина была укутана накатывающейся на предгорья плотной клубящейся массой, слои которой змеились, как живые, – а в следующий миг жаркое солнце уже сияет на безоблачном небе, освещая пустыню, но уже не голую и безжизненную, а кипящую великолепием вооруженной армады. И горы дрогнули от дружного слитного рева.

В первые мгновения наблюдателям на скалах показалось, что они смотрят на сплошное море блистающей бронзы и золота, в котором подобно мириадам звезд угрожающе мерцают наконечники копий. Когда туман внезапно рассеялся, нападающие замерли на месте, сомкнув ряды, и солнце ярко засверкало на их доспехах.

Впереди выстроилась длинная шеренга колесниц, запряженных огромными и горячими стигийскими жеребцами, головы которых украшали плюмажи. Кони фыркали и рыли копытами песок, а обнаженные возничие, смуглые и мускулистые, откинулись назад, всем весом удерживая вожжи и широко расставив ноги. За их спинами виднелись высокорослые воины, их ястребиные лица обрамляли бронзовые шлемы с гребнями, на которых красовались золотые шары. В руках они сжимали тяжелые дальнобойные луки. Это были не обычные лучники, здесь собрался цвет знати Юга – рожденные для войн и охоты, эти воины могли одной стрелой насмерть поразить атакующего льва.

За ними колыхались нестройные ряды кочевников на полудиких лошадках – воины Котха, первого из великих черных королевств, расположенных к югу от Стигии. Тонкие и гибкие, они голыми сидели на лошадях, пренебрегая седлами и уздечками, и солнце переливалось на их блестящей черной коже, под которой перекатывались бугры мускулов.

А еще дальше волновалась орда, заполнившая собой, казалось, всю пустыню до самого горизонта. Здесь собрались тысячи и тысячи воинственных сыновей Шема: шеренги всадников в чешуйчатых кольчугах и цилиндрических шлемах – ашшури Нипра, Шумира, Эрука и других городов – и кочевники из диких племен в долгополых белых халатах.