Роберт Говард - Приключения Конана-варвара. Путь к трону (сборник)

Глядя на обессиленную ведьму, Валерий почувствовал, как кровь стынет у него в жилах. Своим мечом он пронзил ее насквозь и разрубил ей сердце. По всем законам природы она уже должна быть мертва. Но вот она стояла перед ним, покачиваясь от слабости, но тем не менее отчаянно цепляясь за жизнь.

– Тауг! – завизжала она, ухватившись за створку дверей, чтобы не упасть. – Тауг! – И, словно в ответ на ее ужасный призыв, из глубины храма донеслось жуткое кваканье и треск ломающегося дерева и металла.

– Вот наша королева! – взревел капитан шемитов, воздев над головой лук. – Убейте мужчину и женщину!

Но горожане ответили ему рыком рассерженного львиного прайда [6]; наконец-то они узнали правду, услышали отчаянные призывы Валерия и узнали в женщине, безвольно обмякшей у него на руках, свою королеву. С душераздирающими воплями они набросились на шемитов, разрывая их на куски зубами, ногтями и голыми руками; ярость, бушевавшая у них внутри и так долго не находившая выхода, вырвалась наружу. А над ними Саломея пошатнулась и рухнула на мраморные ступени; смерть все-таки пришла за ней.

Валерий метнулся назад, ко входу, надеясь укрыться между колонн от стрел, защелкавших вокруг него о камни, и закрывая королеву собственным телом. А шемиты тем временем, яростно орудуя мечами и стреляя из луков, пытались сдержать напор обезумевшей толпы. Валерий прыгнул к двери храма, но, ступив на порог, отпрянул, вскрикнув от ужаса и отчаяния. Из сумрака, сгустившегося на другом конце огромного зала, на него лягушачьими прыжками устремилась какая-то мрачная фигура. Он увидел сверкание огромных глаз и блеск клыков и когтей, которые не могли принадлежать существу, рожденному под этим солнцем. Он попятился от двери, но тут свистнувшая над ухом стрела показала ему, что смерть подстерегает его и со спины. Он развернулся лицом к новой опасности. Четверо или пятеро шемитов прорвались сквозь толпу и горячили коней, заставляя их подняться по ступеням. Они подняли луки, целясь в него. Он быстро нырнул за колонну, о которую и расщепились стрелы. Тарамис лишилась чувств. Она мертвым грузом повисла у него на руках.

Но, прежде чем шемиты успели выстрелить снова, в дверном проеме возникла гигантская тварь, загородив его своей тушей. Наемники испуганно завопили и, поворотив коней, стали отчаянно прорываться сквозь толпу, которая испуганно отхлынула, давя и топча зазевавшихся.

Но чудовище, похоже, смотрело только на Валерия и девушку у него на руках. Протиснув свою огромную колыхающуюся тушу сквозь дверной проем, оно прыжками двинулось за ним, когда юноша побежал вниз по ступенькам. Он спиной чувствовал, как неведомая тварь догоняет его и дышит в затылок; черная бесформенная масса, в которой можно было разглядеть лишь горящие глаза да сверкающие клыки, следовала за ним по пятам. Но вдруг раздался громовой стук копыт: через площадь пробивалась разрозненная группа шемитов, спасающихся бегством от южных ворот и отчаянно расталкивающих людей. Их преследовали всадники, выкрикивающие что-то на знакомом языке и размахивающие обагренными кровью мечами, – это вернулись изгнанники! В их рядах скакали пятьдесят чернобородых кочевников, а возглавлял их гигант в вороненой кольчуге.

– Конан! – что было сил выкрикнул Валерий. – Конан!

Гигант отдал команду. Не останавливая лошадей, кочевники вскинули луки и спустили тетивы. Над бурлящей площадью в воздухе пропели стрелы и по самое оперение вонзились в черного монстра. Тот покачнулся и попятился, черным пятном выделяясь на белом мраморе. Вновь щелкнули тетивы, и еще раз, и еще, и монстр упал и скатился вниз по ступеням, такой же мертвый, как и ведьма, что призвала его из чудовищной глубины веков.

Конан подъехал к лестнице и спешился. Валерий опустил королеву на мраморную площадку и в полном изнеможении осел на ступени рядом с ней. Вокруг них бурлила и шумела толпа. Киммериец криком отогнал самых любопытных и подхватил королеву на руки, так что ее темноволосая головка устроилась у него на обтянутой кольчугой груди.

– Клянусь Кромом, это еще кто? Настоящая Тарамис! Точно, будь я проклят! А кто же тогда вон та девица?

– Демон, принявший ее облик, – выдохнул Валерий.

Конан от души выругался. Сорвав накидку с плеч ближайшего солдата, он завернул в нее нагую королеву. Ее длинные темные ресницы затрепетали, глаза распахнулись, и она с удивлением уставилась на склонившееся над ней лицо киммерийца, испещренное шрамами.

– Конан! – Своими тонкими пальчиками она схватила его загрубелую руку. – Неужели я сплю? Она сказала мне, что ты умер…

– Вот это вряд ли! – Он широко улыбнулся. – Вы не спите. Вы вновь королева Хаурана. Там, у реки, я разбил Констанция. Бóльшая часть его шакалов так и не сумели укрыться за этими стенами, но я приказал пленных не брать – за исключением самого Констанция. Городская стража успела закрыть ворота перед самым нашим носом, но мы разбили их таранами, которые везли с собой на седлах, и ворвались внутрь. Своих волков я оставил снаружи, не считая этой вот полусотни. Мне не хочется пускать их внутрь, да и эти хауранские молодцы помогли нам справиться со стражниками.

– Это был сущий кошмар! – всхлипнула она. – Мой бедный народ! Конан, ты должен помочь мне расплатиться с ними за перенесенные страдания. А тебя я назначаю своим советником и капитаном стражи!

Конан со смехом покачал головой. Выпрямившись, он поставил королеву на ноги и жестом подозвал к себе нескольких хауранских всадников, не принимавших участия в преследовании шемитов. Они соскочили с коней на землю, готовые выполнить любое распоряжение своей вновь обретенной королевы.

– Нет, с этим покончено. Теперь я – вождь зуагирцев и, как и обещал, должен повести их в поход за добычей на туранские поселения. А вот этот юноша, Валерий, станет для вас лучшим капитаном, чем был я. В любом случае жизнь в окружении мраморных стен – не для меня. Но сейчас я должен покинуть вас и закончить то, что начал. В Хауране до сих пор полно шемитов.

Когда Валерий двинулся вслед за королевой ко дворцу через толпу, которая с радостными криками расступилась перед ними, образуя широкий проход, он вдруг почувствовал, как чьи-то нежные пальчики робко взяли его за руку, и, повернувшись, раскрыл объятия Ивге. Он прижал стройное тело девушки к своей груди и принялся осыпать ее поцелуями благодарности усталого воина, который наконец оказался в тихой гавани после яростных штормов и схваток.

Но отнюдь не все мужчины стремятся обрести мир и покой; у некоторых от рождения в жилах бушует ураган, и они становятся провозвестниками насилия и кровопролития, не зная иного пути…

Занимался рассвет. На древнем караванном пути выстроились всадники в белых халатах; вереница их начиналась от самых стен Хаурана и заканчивалась здесь, далеко на равнине. Во главе колонны верхом на своем жеребце сидел Конан Киммериец; рядом из земли торчал расщепленный обломок. Подле него высился тяжелый крест, а на нем висел распятый человек, ступни и ладони которого гвоздями были приколочены к деревянным брусьям.